Женщина молчала 8 лет
История красивой жизни клана Арашуковых должна была рано или поздно закончиться. Убийство, мошенничество, создание ОПГ — то, что следствие вменяет отцу и сыну. После ареста сенатора Рауфа Арашукова и его влиятельного отца Рауля, которого в СМИ окрестили «газовым королем», с нами связалась женщина, которая молчала восемь лет.
Ее история о том, как депутатская неприкосновенность и статус позволяют не только жить на широкую ногу, но и превращать жизнь обычных людей в ад. Это история о феерической жадности, цинизме и безнаказанности. Мы расскажем, как Арашуковы завладели чужим имуществом, кинули друга семьи на деньги и почему пострадавшие даже сейчас не могут вернуть то, что у них отняли.
Дело было в Ессентуках. Именно в центре этого города находится «Дача Лесор» — уникальное здание, памятник архитектуры, построенный в 1904 году. Это место, площадью 2043 квадратных метра, когда-то являлось здравницей. Принадлежало предпринимателю Виктору Ябсу, который на собственные деньги отреставрировал поместье.
В 2011 году на историческое сооружение положил глаз Рауль Арашуков — отец сенатора Рауфа Арашукова. Уговорил Ябса продать дачу. Вот только при заключении сделки один из богатейших людей Северного Кавказа пожаловался на тяжелое материальное положение. Попросил о рассрочке на 12 месяцев. Бизнесмены ударили по рукам. Арашуков обязался отдать деньги до февраля 2012 года. Семья сенатора построила неприступный забор вокруг резиденции. По периметру выставили охрану. И сразу «забыли» о денежных обязательствах перед семьей Ябс.
Виктора Ябса не стало в 2011 году. Дом по наследству перешел близким предпринимателя. Только после ареста Арашуковых дочь Ябса, Илона, откровенно рассказала о смерти отца при странных обстоятельствах, о «дружбе» с Арашуковыми и о том, почему по сей день не может близко подойти к собственному дому.
Смертельный ужин
— Мой папа был давно знаком с Раулем Арашуковым, когда тот еще не занимал высоких постов, — начала разговор Илона. — Потом их пути на долгое время разошлись. Снова они встретились ближе к 2010 году. К тому времени, Рауль уже достиг определенных высот.
Случайная встреча Арашукова и Ябса стала для последнего роковой.
Рауль узнал, что мой отец является собственником исторического поместья. Решил купить нашу дачу, хотя мы не планировали продавать участок. Однажды к нам в гости приехала супруга Арашукова, Нелли. Как выяснилось позже, Рауль отправил ее посмотреть дом, прицениться. Женщине пришелся по душе особняк. И Рауль буквально вынудил отца продать дачу. Уговаривал его долго и настойчиво. В конце концов отец сдался.
Смотрим фотографии дачи. Старинный особняк в три этажа плюс мансарда. Общая площадь дома — 622 кв. метра.
— При советской власти в этом здании располагался клуб, библиотека, где выступал духовой оркестр. Моя мама работала конферансье. Там они с папой и познакомились, — вспоминает Илона.
После развала Союза финансирование дома культуры прекратилось. «Дача Лесор» пришла в запустение. Само здание постепенно разрушалось.
— Прогнили полы, на второй и третий этаж невозможно было подняться, рухнула лестница. И тогда отец взялся реставрировать здание. Шесть лет ушло на ремонт помещения. Папа планировал организовать там лечебно-оздоровительный комплекс, в том числе для пенсионеров.
До сих пор Илона не представляет, каким образом Арашукову удалось уговорить отца продать дачу. Но что случилось, то случилось.
— Когда отец соглашался на сделку с Раулем, он не чувствовал подвоха, — добавляет собеседница. — Серьезный покупатель, не первый год были знакомы, приятельствовали.
В 2011 году Виктор Ябс заключил договор с Раулем Арашуковым.
— Рауль пояснил, что в данный момент у него нет свободных денег. Папа вошел в его положение. Договорились о рассрочке в 12 месяцев. Арашуковы сделали первый и единственный взнос. Заехали на дачу. Когда подошел срок оплачивать очередной месяц, Арашуков неожиданно предложили нам бартер: он нам — квартиру в Эмиратах, мы — забываем о долге. Так красиво расписал перспективы проживания в Дубае, что мы решили рассмотреть предложение.
Кажется, Рауль Арашуков обладал таким изощренным даром убеждения, что при возможности ему даже банкоматы выдавали бы в долг. Вот и Виктор Ябс купился на обещания старого знакомого. Отправил дочь в ОАЭ посмотреть квартиру.
— Меня привели в дом, но начали хитрить: мол, от нашей квартиры ключи кто-то забрал, мы покажем похожие апартаменты. Тогда я заподозрила неладное. Связалась с отцом. Папа отказался от сомнительного обмена, — продолжает Илона.
После той поездки Арашуков перестал выходить на связь.
— Несколько месяцев от Рауля не было ни слуху ни духу. Отец переживал, почему он не платит. Жаловался мне, что Рауль не подходит к телефону, а его офисный помощник отмахивался от нас, как от назойливых мух. Мы только и слышали от него: «Шеф занят. Перезвонит». Но звонков не поступало.
Однажды Виктору Ябсу все-таки удалось связаться с должником. Арашуков предложил встретиться.
— Рауль сказал, что это нетелефонный разговор, и пригласил отца к себе. На следующее утро мне позвонил брат: «Папа не доживет до завтрашнего дня, если мы его не отправим в Москву». Я бросилась звонить отцу. Он успел сказать: «Я попозже тебе перезвоню, дочь». Это был наш последний разговор.
Виктора Ябса срочно доставили в Москву. В клинике врачи предположили, что организм мужчины поражен сильнейшим воспалением неизвестного происхождения.
— Папа пролежал несколько дней в больнице. Врачи не понимали, что происходит, не могли сбить температуру. Ампутировали ему одну ногу, потом вторую. На следующий день отец впал в кому. И тогда нас попросили привести священника. Так папа умер. Смерть отца стала для меня шоком. В тот момент я не понимала, как мне жить дальше. Мы были с ним очень близки. Я даже не сопоставила, что отцу могло стать плохо как раз после ужина с Арашуковым.
— Арашуков высказал соболезнования?
— Нет. Никто из их семьи не принес соболезнования.
«Судитесь, у вас все равно ничего не получится»
После похорон Виктора Ябса Илона с матерью снова отправились на поклон к Арашукову.
— Сначала я связалась с супругой Рауля: «Как же теперь быть с долгами?». Она пожала плечами: «Все вопросы к моему мужу». И попрощалась: «Живите долго и счастливо». Кстати, Арашуковы всегда при прощании говорили именно эту фразу. Только их сын, сенатор Рауф, сократил фразу до слов «живите долго». Такое пожелание нам из их уст воспринималось как издевательство. Продолжу. Дозвониться напрямую до Рауля не получилось. Я передала пожелания его помощнику. Рауль тут же набрал мне: «Ты зачем по телефону такие вещи говоришь. Какой такой долг?». И добавил: «Вступайте в наследство — тогда и поговорим».
Прошло еще полгода. Илона с матерью вступили в права наследства и возобновили переговоры с должником.
— Рауль по-прежнему не торопился погашать долг, «кормил нас завтраками», просил повременить. Придумывал нелепые оправдания: у него огромные расходы то на свадьбу, то на крещение, то на дни рождения — семья-то большая. Просил переоформить договор. Мы отказались. Тогда он разозлился. И уже начал вести переговоры более жестко. Дерзили и его адвокаты. Началось психологическое давление на нашу семью.
Илона поняла, решить миром вопрос не получится, и подала в суд на Арашукова.
— Мы предупредили Рауля, что вынуждены обратиться в правоохранительные органы. Он спокойно заметил: «Обращайтесь куда хотите. У вас ничего не получится». Конечно, мы волновались, понимали, какое влияние у Арашуковых в регионе. Затем в наш адрес стали поступать угрозы, по ночам звонили незнакомые люди, моему представителю в его офисе стреляли в окно.
На судебное заседание ни Рауль Арашуков, ни его представители не явились. Суд вынес решение в пользу потерпевшей стороны. Сам «газовый король» в свою очередь отправил ходатайство о повторном рассмотрении дела.
— История снова закрутилась на полгода. На суд по-прежнему никто из ответчиков не являлся. Заседания переносились. В итоге суд оставил прежнее решение в силе — иск об освобождении помещения Арашуковыми удовлетворили.
В 2015 году решение суда вступило в законную силу. Исполнительные листы были переданы в службу судебных приставов по городу Ессентуки.
— С этого момента началась наша волокита с судебными приставами, которые не желали выдворять Арашуковых из нашего дома. Затягивали дело. Судебные приставы три года не могли найти должника, несмотря на то что Рауль и его сын Рауф — публичные личности.
В прошлом году Илона написала заявление судебным приставам об объявлении должника в исполнительский розыск. Минувшим летом супругу Рауля Арашукова не выпустили в Эмираты.
— Арашуковы должны были лететь на частном самолете в Дубай. Не вылетели. Мне сразу поступил звонок от Рауля. У него номер особенный — сплошные нули и единички, как и у всех его близких. Машины у них с такими же цифрами. Я не сняла трубку. Понимала, что он начнет давить на меня. Его представители оставляли мне гневные сообщения, писали, как мы посмели так поступить, что мы «потеряли страх», требовали срочно отменить решение.
Запрет на вылет за границу напугал Арашуковых. Но возмещать долг они по-прежнему отказывались. Решили обжаловать решение в суде. Но срок на подачу жалобы истек. Казалось бы, верни деньги людям, и тема закроется. Но Арашуков не из тех, кто идет на попятный.
— Зайти в дом мы по-прежнему не можем, — разводит руками Илона. — Недавно судебный пристав явился туда, дверь ему не открыли. Он составил акт и уехал. Что за люди находятся на нашей даче, я не знаю. Они представляются то рабочими, то охранниками, то родственниками Арашукова. Даже после ареста Рауля полицейские бездействуют. У нас на руках решение суда, но мы не можем добиться его исполнения.
«Люди сидят, а дело их живет»
— На днях я узнала, что в доме прошел обыск. Меня об этом не оповестили. Мой помощник случайно увидел, что оттуда выехала груженая «Газель». Я позвонила в полицию, волновалась, что из дома вывезут мое имущество. Полиция не отреагировала, — добавляет Илона Ябс.
— Там до сих пор осталось ваше имущество?
— Там все осталось: шторы, которые стоили бешеные деньги, мебель, кухня, бытовая техника, даже постельное белье новое. Арашуков перед покупкой дома попросил все оставить как есть.
— Какую часть суммы он выплатил?
— Грубо говоря, если условно взять цену дома за 1000 рублей, он сделал первый взнос 100 рублей, потом накинул 20 рублей за какие-то расходы. И все. Налоги за дом все эти годы выплачивала я. Замечу, это гигантская сумма. Сейчас пришел очередной счет, я не знаю, с чего мне платить.
— Для Арашукова эта сумма была подъемной?
— Соизмеримые деньги Рауль мог потратить хоть ежедневно. Однажды я наблюдала, как шопится его родня — жена, дети. Дело было в Дубае. Семья приехала в молл на огромном Mercedes’е. Охранник не мог закрыть багажник, потому что оттуда вываливались пакеты с дорогой брендовой одеждой. Арашуковы одевались исключительно в люксовых бутиках — в обычные магазины не заходили. Думаю, если посчитать стоимость этих шмоток, вполне получится цена моего дома.
— На вашей даче Арашуковы жили постоянно?
— Рауль проводил там много времени летом. Но в доме круглогодично находились его дети, родственники, друзья. Когда мы явились туда с судебными приставами, нам сказали, что в данный момент там проживает племянник Рауля. Какой из них — не исключено, что именно тот, который сейчас в Следственном работает в Ставрополе. У него вообще много племянников. Сейчас я не знаю, кто находится в том доме. Попросила полицейских проверить документы у проживающих. Те вроде проверили, но мне сказали: вам не положено знать их имена.
— Если Арашуков был в состоянии расплатиться с вами, почему он так уперся?
— Рауль мог легко закрыть вопрос с нами. Но если можно взять бесплатно, зачем платить? Он был наделен такой властью и полномочиями, что, видимо, решил бесплатно забрать у нас имущество.
— Он перестроил что-то на участке?
— Мама была на том участке. Она запомнила, что Рауль спилил вековые деревья, которые папа старался сохранить. Что-то внутри дома переделал. Отец ведь планировал сделать там оздоровительный центр для пенсионеров, думал разрабатывать программы для стариков. А Рауль превратил дом в собственную резиденцию.
— Почему Арашуков так привязался к этому дому?
— Дача находится в центре курортной зоны. Справа от нее — грязелечебница, с другой стороны — минеральный источник. Теоретически можно по-тихому врезаться в трубу, по которой проходит нарзан, и подвести ее к дому. Когда у тебя такая власть, как у Рауля, это сделать элементарно. Государство карает за такие вещи. Но допускаю, что сильным мира сего закон не писан. Тем более у него все схвачено не только в Карачаево-Черкесии, но и во всем Ставропольском крае. Почти все руководящие должности занимают его друзья, родня, либо те, кто по каким-либо причинам зависит от них. Я знаю, что на эту дачу наведывались и местные сенаторы.
— По слухам, не одни вы пострадали от этой семьи?
— Я знаю. Но местные боятся Арашукова. Все знают, что он всесильный. Когда моя мама заявила Раулю, что намерена жаловаться на него в вышестоящие инстанции, Рауль посмеялся: «Жалуйся хоть президенту, у меня все схвачено». Наша семья — одна из немногих, кто не испугался воевать с ними. А большинство людей, которые так же натерпелись от этой семьи, сидят и молчат. Я уверена, что в Карачаевске многие пострадали от рук Арашуковых. Допускаю, немало судеб они переломали. В Карачаевске рассказывают истории, что свита сына Рауля, Рауфа, занимались тем, что хватали симпатичных девочек на улице, приглашали в кафе, там подсыпали им что-то, а потом девчонки оказывались обесчещенными. Так это или нет, судить не берусь, — это в компетенции соответствующих органов, но об этом слышала не только я. Естественно, девушки не говорили никому об этом. Ведь это позор для мусульманки. В последнее время местные молодые жительницы, когда видели на улице кортеж младшего Арашукова, старались спрятаться дома, чтобы не попадаться ему на глаза.
— Сейчас самое время всем пострадавшим рассказать свои истории.
— Все продолжают бояться Арашуковых. Эти люди сейчас за решеткой, а их боятся. Когда мне удалось случайно попасть на территорию своей дачи уже после их ареста — ворота там забыли закрыть, — навстречу выбежали мужчины, человек пять. Представились охраной Арашукова. Скрутили меня. Ударили по губе, прилетело по голове. За происходящим наблюдала полиция, которая приехала со мной. Вдумайтесь только: стражи порядка боялись зайти на территорию. Они стояли за воротами и выманивали меня, уговаривали сесть к ним в машину и разобраться.
— Почему Арашуковы не расправились с вами?
— Не успели. Я начала активные действия по борьбе с системой Арашуковых летом 2018 года. Могу предположить, если бы их не закрыли, то нас бы вскоре тоже не стало. Только после их ареста я решила предать огласке историю. До ареста Арашуковых подробности истории знал только близкий круг. Я писала жалобы на судебных приставов, обращалась в приемную президента, отправляла заявления в карачаевский совет при «Единой России», депутатом которой являлся Рауль. Объясняла, что их депутат ведет себя некорректно, что бросает тень на честь партии. Знаете, что мне отвечали его соратники? «Ваши гражданские дела — это ваши дела». И просили не беспокоить их. Я отправляла жалобы во все инстанции. Все бесполезно. У Арашуковых все схвачено в наших краях, Ставрополь полностью контролировался ими. А что направлялось выше или не контролировалось, то спускалось по вертикали вниз, где все схвачено. О чем говорить, если сын родной сестры Рауля занимает высокую должность в местном СК! Видите, как получается, Арашуковы сидят, а дело их живет.
Ирина Боброва
По материалам: “Московский комсомолец”
