Глава «Росатома» Алексей Лихачёв — о природоохранных технологиях, плавучих энергоблоках и интересу к Севморпути
Пока первый в мире атомный плавучий энергоблок «Академик Ломоносов» приближается к месту постоянного базирования на Чукотке, «Росатом» обсуждает возможность поставки таких теплоэлектростанций на Ближний Восток и в Латинскую Америку. Об этом в интервью «Известиям» на ВЭФ заявил гендиректор госкорпорации Алексей Лихачёв. По его словам, у иностранных компаний растет интерес и к проекту Севморпути — формирование конкретных бизнес-альянсов Росатом начнет уже в будущем году. Также корпорация выступает в роли единого оператора по работе с опасными промышленными отходами. К реализации этой задачи подключат семь предприятий по стране, три из которых еще предстоит создать.
Есть соглашения
— Алексей Евгеньевич, для любой крупной компании ВЭФ — это возможность найти новых партнеров. Какие соглашения Росатом уже заключил или планирует заключить в этот раз?
— Ряд документов, действительно, уже подписан. Среди них есть точные отраслевые соглашения по конкретным проектам, а есть договоренности общего рамочного характера. Из точных я бы выделил наше соглашение с Республикой Саха (Якутия) о взаимодействии по созданию первого реактора малой мощности на базе энергетической установки РИТМ-200. Она хорошо себя зарекомендовала как судовой реактор для ледоколов. Теперь мы планируем использовать эту технологию как элемент энергетической установки небольшой АЭС. В Якутии есть потребность именно в небольшой мощности. Кроме того, там подходящие параметры по экономике проекта.
Также я бы выделил соглашение с Минприроды. В нем прописаны сразу две темы. Первая касается работы с промышленными отходами I и II категорий опасности. В результате работы промышленных предприятий, накоплено достаточно большое количество подобных отходов, которое продолжает тиражироваться — ведь предприятия работают. «Росатом» был определен национальным оператором по обращению с такими отходам. В этом же соглашении прописана и наша работа в Арктике — освоение ресурсов, проведение исследований.
— С местными, дальневосточными, организациями вы тоже сотрудничаете?
— Дальневосточный государственный университет — наш давний партнер. Мы подписали соглашение о создании здесь международного центра передовых ядерных технологий. Пытаемся реализовать сразу две компетенции. Во-первых, дать студентам и преподавательскому составу цифровые модели наших исследовательских реакторов — например, многоцелевого исследовательского реактора МБИР. Стремимся наладить удаленный доступ к этим реакторам, исследовательским стендам, чтобы творческая молодежь и преподаватели могли получать информацию в режиме онлайн и дистанционно участвовать в этой работе. Очередь исследователей к нашим реакторам выстроилась большая.
Одновременно мы прорабатываем вопрос о передаче в контур управления ДВФУ наших цифровых кодов, цифровых продуктов. Это известный проект ЛОГОС — программа обеспечения жизненного цикла предприятий, у которой, на мой взгляд, огромное будущее, связанное в первую очередь с импортозамещением. Это хороший коммерческий продукт, и мы обоснованно рассчитываем, что навыки работы с этими цифровыми продуктами будут включены в стандарт обучения, которое получают студенты.
Еще одна тема — наша работа работе по созданию цифровой медицины. Мы подписали соответствующее соглашение с Федеральным медико-биологическим агентством и Сбербанком. Нам очень важно, чтобы люди получали современные медицинские услуги, а врачи имели возможность работать современными методами, объединяясь в информационном пространстве и сокращая сроки обслуживания пациентов. Здесь возможно применение самых передовых методов диагностики вплоть до удаленной работы со специалистом.
— Международные контакты в рамках форума тоже предполагаются?
— Традиционно «Росатом» участвует в программе президента России, в частности, во встрече с премьер-министром Индии. Дели — наш добрый партнер, мы имеем большой потенциал для взаимодействия в сфере мирного атома.
Также многие зарубежные партнеры приняли участие в первом рабочем заседании Общественного совета Северного морского пути. Это европейские компании, компании Азиатско-Тихоокеанского региона — и логисты традиционные, и мореходы, и грузоотправители. Примечательно, что инаугурационное заседание Общественного совета состоялось ранее на Санкт-Петербургском форуме — в одной части Северного морского пути, а теперь на другом конце СМП, мы в рабочем порядке определили текущую повестку и поставили задачи.
Невозможно в одиночку
— К вопросу о Севморпути: «Росатом» в конце прошлого года стал оператором СМП, какой грузопоток по данному маршруту прогнозируется в этом и следующем годах?
— В развитии Севморпути есть определенные этапы. Мы очень точно, в цифрах ледокольного обеспечения и грузопотока, видим первую часть, которая вошла в инфраструктурный план развития транспорта РФ. Это задача выйти в 2024 году на 80 млн т перевозок по Северному морскому пути. Мы сейчас движемся от 19 млн т прошлого года к 28–29 млн в этом году. Дальше пойдет по нарастающей до 80 млн т. Это в основном грузопотоки в западном направлении, частично в восточном. Основная нагрузка на западное направление — поставки сжиженного газа, ископаемых, которые извлекаются в арктической зоне, на рынки Европы.
Одновременно мы понимаем, как перейти ко второму этапу 2025–2030 годов, главной целью которого должно стать круглогодичное использование Севморпути. Для «Росатома» 2030–2035 годы — среднесрочная перспектива. В ней мы видим снижение спроса в Европе и увеличение потребления на растущих юго-восточных рынках, в первую очередь в Китае. Отдаленные от Арктики территории — Вьетнам, Индия — также вполне подходят для поставок в первую очередь СПГ.
Здесь важную роль играет не только география, но и экономические законы, и нужно обеспечить комфортную, экономически привлекательную модель круглогодичного использования Севморпути. В первую очередь это касается скорости передвижения. Для этого нужны новые ледоколы, которые способны двигаться с коммерческой скоростью — 12–14 узлов (около 20 км/ч) в любых льдах в любое время года.
В настоящее время создается новая универсальная линейка ледоколов. Три ледокола уже на воде, и мы подписали контракты на создание двух новых. Я уверен, что в начале следующего года мы законтрактуем и заложим на дальневосточной верфи «Звезда» новый суперледокол «Лидер», который позволит за горизонтом 2030 года создать не просто экономически привлекательную, а постоянно функционирующую модель использования Севморпути с точной гарантией времени прохождения и большими объемами перевозок.
— Планируется ли привлекать к сотрудничеству иностранцев?
— Уже привлекаем. Такой проект невозможно исполнить в одиночку, поэтому у нас большое количество партнеров в России. Крайне высок интерес к этому проекту и у международных компаний, организаций из соседних стран. Я уверен, что в будущем году мы уже начнем формирование конкретных бизнес-альянсов, потому что СМП требует большого количества финансовых вложений, в первую очередь в инфраструктуру.
— Ранее сообщалось, что серийное производство ледоколов «Лидер» может проходить по концессии. Внесено ли данное предложение в правительство? Есть ли у него поддержка?
— Мы точно понимаем механизмы создания, цену первого «Лидера». Мы крайне благодарны, что президент и правительство решили профинансировать строительство головного ледокола из бюджета. Нам нужна была поддержка государства, поскольку это неизведанный продукт, аналогов которому в мире нет. Соответственно, нет пока и опыта создания таких ледокольных мощностей, что создает определенные риски, связанные со сроком и стоимостью строительства.
Следующие, серийные ледоколы, которые, я уверен, мы заложим в 2023–2025 годах, мы готовы финансировать из принципа 50% бюджетных средств, 50% средств госкорпорации «Росатом». Один из возможных инструментов — концессия. Примет ли такой подход правительство, мы пока не знаем. Сейчас идут рабочие консультации, и, как только они завершатся, мы внесем в кабинет министров все необходимые документы.
От слов к делу
— Продолжая тему Арктики: первый в мире плавучий энергоблок «Академик Ломоносов» отправлен на Чукотку. Когда он туда дойдет?
— «Академик Ломоносов» в пути. Мы планируем приход плавучей атомной теплоэлектростанции (ПАТЭС) в город Певек ориентировочно 12–13 сентября. Дальше состоится несколько процедур, связанных с подключением блока к местной сети. Думаем, что генерация начнется в декабре этого года, то есть и в Певек пойдет тепло, и электричество — в местные сети.
Действующий энергоблок имеет мощность 70 МВт. Подобные мобильные станции мощностью от 70 до 100 МВт — необходимый элемент развития арктической зоны в силу своей экологичности, мобильности и ориентированности на потребности конкретного региона.
— Какие перспективы у плавучих энергоблоков на мировом рынке?
— На фоне прибытия ПАТЭС в Певек, приближения объекта к началу промышленной эксплуатации мы перешли от слов к делу и в переговорах с нашими зарубежными партнерами. Мы фиксируем резкий всплеск интереса к этому продукту и этой компетенции в странах Персидского залива, Ближнего Востока и Латинской Америки, имеющих длинные береговые линии. В этом списке также островные государства, из которых я бы выделил в первую очередь Филиппины. Идут консультации очень высокого уровня. Но поскольку деньги и контракты любят тишину, я не стану называть конкретные страны, которые наиболее активно интересуются нашим предложением.
Это определенный вызов, но мы к нему готовы. У нас уже есть проект более высокого уровня с более мощными энергетическими источниками — не 70 МВт, а два по 50 МВт — на базе энергетической установки «РИТМ-200». Будет более комфортное пространство всей станции и более экономически привлекательный проект. Так всегда бывает, когда сравнивается серийное производство и флагманский образец.
— Вы сказали, что переходите от слов к делу. Это значит, что уже контракты у вас намечаются?
— Обсуждаются.
Тема номер один
— Только что на ВЭФе завершилась экологическая сессия. Каковы отношения с этой сферой у «Росатома»?
— Начну с эмоций. Мне кажется, что и в ходе форума, и в ходе дискуссий последних месяцев мы наконец вывели экологию из статуса темы третьего уровня, в положение вопроса номер один. Ранее в выступлениях руководителей, в повестке дня СМИ экология всегда стояла в последних рядах обсуждений и перечислений. Интерес и острая реакция в обществе возникали только тогда, когда происходило что-то тревожащее людей: пожары на полигонах, запахи на свалках, выступления экологов по конкретным точкам.
Это очень важный элемент гражданского общества, на него надо реагировать, но мы убеждены, что нужна системная работа в разных направлениях. Причем очень широким фронтом — от понятной работы с бытовыми отходами до обращения с самыми серьезными и опасными промышленными отходами I и II классов, которые наносят практически невосполнимый вред природе.
Как я уже говорил, правительство решило назначить госкорпорацию «Росатом» единым национальным оператором по работе с такими отходами. Нам не впервой решать подобную задачу, мы уже выполняли ее в последнее десятилетие, когда одно из наших предприятий «РосРАО» стало федеральным оператором по работе с радиоактивными отходами.
В Приморском крае и в Мурманской области созданы образцово-показательные точки по работе с радиоактивными отходами, приковывающие внимание всей международной экологической общественности. Это и реакторные отсеки подводных лодок, и отработавшее ядерное топливо, и огромное количество металла корпусов лодок, судов атомного обслуживания, которые заражены и не могут быть просто оставлены в акваториях или захоронены. Мы ведем эту работу уже несколько лет. Объемы переработанных отходов измеряются десятками тонн.
С другой стороны, промышленные отходы характеризуются постоянным накоплением, и точных цифр, сколько ежегодно промпредприятия вырабатывают этих самых опасных отходов, нет. Мы можем оценить лишь экспертно, но даже при такой оценке мы понимаем, что это 300–400 тыс. т в год. Это огромное количество и в физических объемах, и по потенциальному вреду, который они могут нанести здоровью и жизни людей и природе. Нужна системная работа, а также информационная система, которая будет «видеть» накопленные полигоны и в режиме онлайн получать информацию о постоянной генерации отходов.
— «Росатом» — единственный, кто занимается утилизацией опасных отходов?
— Принятый закон подразумевает дуалистичный подход. Предприятие само может взять на себя ответственность за утилизацию и нейтрализацию отходов, но под контролем государства в единой информационной системе. Или оно может передать отходы нам, единому оператору. Для этого создаются новые мощности — как минимум семь предприятий, четыре из которых — уже существующие заводы по переработке химоружия.
Три новых предприятия будут созданы, сейчас уточняется их локация на территории России, но очевидно, что в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке также должны появиться соответствующие мощности. Этой работой должен кто-то управлять и нести за нее ответственность. В этой сфере есть определенная коммерческая составляющая, но при этом потребуются большие инвестиции. Наша договоренность с правительством построена на принципах частно-государственного партнерства: 50% финансирования из федерального бюджета, 50% — средства госкорпорации «Росатом». У нас есть опыт и традиционно присущая атомной отрасли ориентация на природоохранные технологии. Возможно, поэтому правительство, Госдума и президент остановили свой выбор на «Росатоме» как едином операторе.
— Сейчас оператором выступает Минобороны?
— Министерству обороны де-юре принадлежат четыре завода по переработке химического оружия. Сейчас идет процесс передачи их «Росатому». Это промышленные предприятия, а не предприятия оборонного комплекса, поэтому никакого противоречия здесь нет.
Ксения Седунова, Ирина Цырулева
По материалам: “Известия”
