Почему оптимизм Максима Орешкина вызывает тревогу
Став помощником президента по экономическим вопросам, Максим Орешкин гораздо реже появляется в топе новостей, министром экономического развития он бывал там постоянно. Так и должно быть: его теперешняя должность менее публична. Тем интереснее прислушаться к заявлениям Орешкина, когда он их себе позволяет. Последние связаны с новым, более оптимистичным прогнозом развития российской экономики. Казалось бы, кремлевский чиновник публично взял слово, чтобы донести до всех благую весть. Вот только радоваться после его заявлений почему-то не хочется.
«Экономика прошла уже первый этап восстановления, ситуация перестала ухудшаться, стабилизируется ситуация на рынке труда. Сейчас как раз мы входим в самую важную и сложную фазу восстановления, когда занятость нужно вернуть к тем уровням, которые были до кризиса», — заявил Максим Орешкин. Звучит почти как знаменитое и неустаревающее: «Жить стало лучше, жить стало веселее». Хотя, как, впрочем, и всегда, самое трудное оказывается еще впереди. Заявление должно производить впечатление выстраданного нелегким антикризисным трудом оптимизма вместе с мобилизацией на новые, еще более сложные свершения.
Орешкин следует определенной логике. Сегодняшние результаты российской экономики оказались лучше, чем у развитых стран: «Россия упала гораздо меньше европейских стран, США». Здесь же помощник президента объясняет, почему из «национальных целей» исчезла задача превращения России в пятую экономику мира по паритету покупательной способности ВВП. Никакого отказа от этой цели как якобы недостижимой не произошло. Коронавирус, нанеся мощный удар в том числе и по экономике Германии, изрядно «помог» России. «Если вы откроете последний прогноз МВФ на этот год, — объясняет Орешкин, — то увидите, что в этом году Россия будет пятой экономикой мира». Цель стать пятой российская экономика достигнет в 2020 году, поэтому ее нет среди новых «наццелей».
«Пятнашки» — занятие, конечно, увлекательное и геополитически значимое, но вернемся к антикризисной логике Максима Орешкина. Раз экономика России в международных сравнениях уже показывает удовлетворительные результаты, это означает, что усилий государства по ее поддержке было предпринято достаточно. По Орешкину, фаза активной господдержки экономики позади. Теперь «восстановление должно происходить уже само по себе. Это будет и восстановление занятости, затем будет дальше восстанавливаться спрос, шаг за шагом экономика будет восстанавливаться. Цель — чтобы в следующем году это восстановление полностью произошло».
В «Вокзале для двоих» герой Никиты Михалкова так же обращался к героине Людмилы Гурченко: «Сама-сама…» В кино у этой пары так ничего и не получилось. Получится ли с экономикой?
До конца Максим Орешкин в этом не уверен. Не зря же он подчеркивает: «Сейчас как раз мы входим в самую важную и сложную фазу восстановления». Так что же мешает радоваться?
Сама логика Орешкина небезупречна. К фазам экономического кризиса и антикризисной политики он обращается не в первый раз. В апреле 2020 года это были фазы кризиса. Тогда он предупреждал: на первой фазе «идет остановка спроса со стороны населения, связанная в том числе с карантинными ограничениями. И дальше эта остановка спроса распространяется на платежеспособность компаний, которые вынуждены, потеряв свои доходы, сокращать людей, снижать уровень зарплат. Это вторая фаза кризиса, это ровно то, с чем сейчас регуляторы по всему миру стараются бороться, чтобы эту вторую фазу максимально сделать мягче».
Соответственно, на первой фазе кризиса усилия должны были концентрироваться на материальной поддержке людей. На деле в России поддержка ограничилась увеличением пособия по безработице и увеличением пособий на детей. Теперь, на первой фазе антикризисной политики, государство должно было сосредоточиться на поддержке экономики. Оно и сосредоточилось, но в России, по международным сравнениям, гораздо меньше, чем в развитых странах. Тем не менее результаты и в фазах кризиса, и в фазах антикризисной политики у России, как подчеркивает Орешкин, лучше, чем у развитых стран.
Почему? Потому, что российская экономическая политика самая мудрая? Или потому, что российская экономика гораздо в меньшей степени, чем развитые экономики, ориентирована на потребности людей, в первую очередь пострадавших от коронавируса?
Орешкин останавливается на мудрости правительства. Если же все дело в структуре экономики, то это означает, что на российской экономике в полной мере скажутся кризисные явления, сохраняющиеся в странах с развитой экономикой, основных потребителях главного российского продукта — сырья. Тогда рано прощаться с первой фазой антикризисной политики.
Дополнительной угрозой может стать тот факт, что российские нефтяники не устают раскачивать лодку ОПЕК+. Однажды она уже не без их деятельного участия перевернулась. Если уроки не извлечены, а глухие разговоры о вредности ограничений добычи нефти для России снова циркулируют, риски рукотворного резкого снижения цен на нефть сохраняются. А это угроза и для бюджета, и для всей экономики.
К тому же оптимисты исходят из того, что вместе со спадом экономики практически побежден и коронавирус, а это, к сожалению, не так. Он никуда не ушел. И, как показывает сравнение со многими европейскими странами, готов вернуть самоизоляцию, точнее, не саму самоизоляцию (на нее Россия вряд ли пойдет), но обострение эпидемии может повторить предизоляционные результаты. Нас могут ждать негативные последствия хуже экономических.
В общем, хорошо, что пока государство не расстреляло весь боезапас средств антикризисной обороны. Но будет плохо, если, увлекшись отстраненным созерцанием самостоятельного восстановления экономики, оно упустит время для того, чтобы не допустить превращения этого восстановления в новое падение.
Николай Вардуль
По материалам: “Московский комсомолец”
