Сколько тратят российские регионы на борьбу с коронавирусом
Российские регионы борются с ковидом. Цифры заражаемости и смертности зашкаливают. На весеннем пике ничего подобного даже близко не было. В таких условиях вопрос финансирования выходят на первый план. Кому удается найти деньги, а кому нет, выясняли “Новые Известия”.
Капуста против эпидемии
Красноярский край, седьмое место в России по числу зараженных. Сообщения о том, что сейчас происходит в отдельных его точках, напоминают репортажи из ада.
Жители города Ачинска в Красноярском крае собирают продукты питания для врачей и пациентов ковидного госпиталя на базе местной больницы – Ачинской МРБ. Соответствующее объявление висит на сайте администрации города и городского совета депутатов. К объявлению прилагается заметка, разъясняющая благотворительную акцию: “Несмотря на то, что ковид-госпиталя полностью оснащены всем необходимым, мы готовы откликнуться на пожелания горожан оказать такую помощь, когда заболевших стало в разы больше”.
Между тем, пациенты и их родственники рассказывают в местных пабликах Вконтакте, что в госпитале нет даже штативов для капельниц, не говоря уж о дорогостоящих антибиотиках и оборудовании.
«Люди встают в три, в пять часов утра, чтобы ставить капельницы. Потому что на 35 человек в отделении всего 9 штативов. Хотя штативы – это не антибиотики дорогие, их можно купить, – рассказала землякам только что выписавшаяся из ковидного госпиталя жительница Ачинска Виктория Батурина. – По ночам люди реально замерзали. Помимо того, что болят легкие, температура, так еще и замерзали! Постели больничные – это реально жесть…»
Из больницы девушка смогла связаться с депутатом Ачинского городского совета Лилией Чернышенко. Чернышенко купила и привезла в больницу30 матрасов, 30 подушек и 30 одеял. Председатель горсовета Сергей Никитин передал ковид-пациентам чайники и микроволновку, купленные на деньги депутатов и прихожан Церкви прославления.
– К Лилии Владимировне действительно обратилась одна из пациенток, – подтвердила «НИ» помощница Чернышенко Анна. –. Сообщила, что нет спальных принадлежностей. Мы решили откликнуться на просьбу. Потом больные скинули нам видео с благодарностью. Конечно, это ненормально, когда в больнице нет одеял и матрасов. При том, что вторая волна планировалась тогда, когда еще первая не закончилась. Но почему наше здравоохранение не готово оказалось – я не знаю. Этот вопрос надо задать тем, кто занимает вышестоящие должности.
Сюжет о сборе продуктов для врачей и больных для Ачинской ЦРБ показали на краевом канале “Енисей”. Ну вот реально: люди тащат в больницу продукты со своих личных огородов.
Как все запущено
Виталий Якушев – микробиололог, эксперт фонда независимого мониторинга «Здоровье», говорит, что ему больно смотреть на потуги правительства в борьбе с коронавирусом. Федеральный центр отдал все на откуп регионам. В этом и состоит большое лукавство: центр прекрасно знает, каково состояние системы здравоохранения на местах – оно доведено до ручки оптимизацией. Оно в курсе региональных бюджетов, большинству из которых неоткуда взять дополнительные средства не то что на противоэпидемиологические меры, но хотя бы на то, чтобы привести больницы в божеское состояние. Роль строгого, но мудрого советчика – это слабая позиция для правительства:
– Регионам нужны деньги. Нехватка продуктов, лекарств, медицинской техники и оборудования – с этим столкнулась не просто система здравоохранения, с этим столкнулись люди – 100 с лишним миллионов человек вне столиц. Что с ними будет после 6-7 месяцев мучений? Деньги нужны срочно, чтобы выдержать. И не микроскопические транши на пару десятков миллиардов, а, по меньшей мере, сотни на восстановление медицины, а не только на ту ее часть, которая борется с ковидом.
Человеческие потери и беды экономики будут гораздо больше, если правительство продолжит перекладывать ответственность на регионы. Пока это привело лишь к тому, что местные власти рапортуют: «ситуация под контролем», но за последние два месяца не было и недели, а то и дня, чтобы в каком-то из городов не разгорелся скандал. Вот тогда федеральный центр включается, «тушит пожар» в режиме аврала.
Таких случаев не больше двух за всю пандемию. В начале ноября врачи скорой помощи Хакасии выложили ролик, где их коллега на коленях умоляет больницу принять на лечение пожилую женщину –ветерана войны. Минобороны пообещало отправить в Хакасию военных врачей и мобильный госпиталь. Конечно, такое решение не могло быть принято без личного распоряжения Путина. Следом врачи из четырех больниц Кургана попросили выслать им на подмогу военных медиков. «Полный коллапс, «скорая помощь» обслуживает до 700 вызовов в сутки, а на лечение больных с короновирусной инфекцией перебросили врачей узких специальностей. Помогите, пока народ не стал умирать у нас прямо на улицах», -говорится в обращении к президенту. Спустя два дня в регион направили военных медиков, в том числе инфекционистов, анестезиологов-реаниматологов и врача лабораторной и ПЦР-диагностики.
Не все регионы решились признать ситуацию аховой и тревожить Кремль. У вологодских властей страх проштрафиться перед центром оказался сильнее здравого смысла. Один из посетителей ковидного моногоспиталя в областном центре сфотографировал пациентов, лежащих на матрасах в коридоре. В Минздраве региона произошедшему дали максимально экзотическое объяснение: больные сами улеглись на полу «в знак протеста», а СМИ якобы «растиражировали» фото вместе с утверждением, что в больнице не хватает мест. «Пациентам, которые высказывали недовольство, были предоставлены палаты», — заверили в департаменте здравоохранения. Однако на следующее утро редакция местного издания «Город Во» получила новые фотографии, свидетельствующие, что в коридорах всё еще лежат пациенты. После этого главврач монобольницы Павел Шепринский высказал другую версию. По его словам, администрация клиники иногда принимает решение разместить пациента не в палате, а в коридоре — поближе к посту дежурной медсестры. Объяснение врача разместил официальный аккаунт правительства Вологодской области в соцсети «ВКонтакте».
На тот момент только два госпиталя в Вологде имели статус «ковидных». Сейчас их уже пять. Представляете, сколько дополнительных матрасов понадобилось?
Намазка тонким слоем
В ноябре Вологодская область получила 43 млн рублей для больных с ковидом, еще 15 млн рублей поступит из федерального центра на дооснащение лабораторий моногоспиталей в Вологде, Череповце, Великом Устюге. Повезло не только этой области. Решение о предоставлении федеральных средств на обеспечение бесплатными лекарствами людей, которые лечатся от коронавирусной инфекции на дому, было принято президентом РФ Владимиром Путиным 28 октября на совещании с членами кабмина. «Мы дополнительно направим регионам для этого 10 миллиардов рублей и еще один миллиард рублей – на поддержку региональных лабораторий», – откликнулся премьер-министр Михаил Мишустин.
Некоторые итоги того совещания в режиме онлайн освещал telegram-канал «Совесть губерна:
«Сейчас все губернаторы сжались и ждут. По итогам совещания будут сделаны выводы по регионам, кто справляется, а кто нет. Но никто из них не знает, как будут распределять деньги: больше дадут лучшим или тем, у кого дело совсем плохо?»
Далее к отчёту об освоении денежных средств приступила Татьяна Голикова. По её словам, в стране есть регионы, и их много (40, как выяснилось позже), которые не справляются с эффективным освоением федеральных траншей.
«Аргументы тех регионов, где не освоены средства на борьбу с коронавирусом, безосновательны!», – заявила Татьяна Голикова.
Вопреки устоявшемуся мнению, что центр сидит на непочатой кубышке и не желает делиться с провинцией, деньги регионам все-таки выделялись по поручению президента, которое было отдано еще в апреле. Не триллионы, конечно, но «300 млрд рублей регионы России получили», – сообщил глава Минздрава РФ Михаил Мурашко на заседании комитета Госдумы по охране здоровья.
Аналитическое агентство АКРА, аккредитованное при ЦБ РФ, насчитало гораздо больше трат федерального центра – 700 млрд. рублей за семь месяцев 2020 года. Из этой суммы 247 млрд руб. ушли Федеральному фонду медстрахования, а 225 млрд руб.— регионам и помогли им «закрыть» возросшие расходы на здравоохранение. Собственные расходы региональных бюджетов по этому направлению выросли в 2020 году почти в два раза. Максимально в Саратовской области (в 3,2 раза), в Севастополе (в 3,1 раза) и в Дагестане (в 3 раза). В абсолютных цифрах максимальный прирост показали регионы с наибольшими бюджетами, такие как Москва (плюс 190 млрд руб.) и Московская область (37 млрд руб.). По видам расходов, наибольший прирост пришелся на ранее неприметный бюджетный подраздел «Санитарно-эпидемиологическое благополучие» — его объем вырос сразу в 26 раз, до 17,5 млрд руб.
Куда делись деньги? По словам Михаила Мурашко, они были потрачены на перепрофилирование коечного фонда, стимулирующие выплаты медработникам, централизованные поставки машин скорой помощи.
Как раз этого люди и не видят.
Довезти доктора
Люди в соцсетях задаются вопросом, куда уходят их налоги, если ни медицины, ни оборудования, ни больниц нет. Транспорта тоже нет.
– С транспортом более чем странная история, – заявил «НИ» сопредседатель Российского общественного центра по борьбе с фальсификатом, член профсоюза «Альянс врачей» Игорь Болденко. – В первую волну не представляли всю серьезность эпидемии и полагали, что одной «скорой» на три района будет более чем достаточно, врач до больного пешком дотопает, а не дотопает, то ведь и раньше люди как-то обходились. Сейчас ситуация другая. В некоторых регионах бывает до 900 вызовов в день – и на госпитализацию, и на дом, где теперь положено лечить больных легкой и средней тяжести. Возить участковых по вызовам приходится добровольцам – акция “Довези доктора” сейчас проходит по всей Сибири.
Есть случаи, когда свои машины дают чиновники. Местные власти договариваются с предприятиями на подмену «скорой помощи». По всей стране не хватает 2,7 тысяч машин скорой помощи, – отчитывается министр Мурашко. Дальше что? Стоимость машин полтора миллиона рублей каждая, в общей сложности нужно 4 миллиарда. Про централизованные закупки в этот раз ни слова, бюджет на «скорые», видимо, израсходован в начале эпидемии, и правительство не знает, как выкручиваться. Если открыть страницу Госзакупок на тендеры, можно увидеть, что на перевозку «первых лиц» государства в 2021 году потратят из бюджета 4,3 млрд. Этих денег хватило бы, чтобы закупить для регионов 2866 машин скорой помощи и ПОЛНОСТЬЮ покрыть дефицит, о котором говорят в Минздраве РФ. Сэкономив на перевозке чиновников министерств, ведомств и депутатов разных уровней, можно было бы безболезненно выплачивать «ковидные» медикам, которые они сплошь не дополучают или вырывают с боем, когда сами заразились на работе.
– У нас в Питере девять работников городской станции «скорой помощи» -подали иск к городским властям за отказ в предоставлении выплат медработникам, заболевшим COVID-19, 0- говорит Болденко. – Чиновники считают, что заражение врачей не связано с их помощью больным горожанам. Вы представляете, насколько увеличиваются риски, и насколько уменьшится зарплата медиков с переводом больных на домашнее лечение?
С декабря 2020 года сотрудники «скорой помощи» и поликлиник в России могут потерять до половины федеральных доплат за работу больными COVID-19. Это связано с новым порядком выплат, который в правительстве утвердили 30 октября. Если раньше дополнительные деньги платили просто за факт работы с больными COVID-19, а также с пациентами из групп риска, то теперь будут учитывать только количество часов, проведенных с зараженными. Власти регионов с тревогой ждут первого зимнего месяца -уменьшение выплат может привести к оттоку врачей из «скорой» и поликлиник.
– У нас всегда так: сначала сделают, потом подумают,- говорит Болденко. –Уйдут медики, но зато увеличим обслуживание больных на дому. Как? Новейшие торжественные обещания вроде онлайн-лечения и бесплатных лекарств тем, кого не берут в больницы, повисли в воздухе. Непонятен и сам принцип распределения последнего правительственного транша в 11 миллиардов рублей. Получили 80 регионов. Кому-то по целевому назначению дали 15-20 миллионов, кому-то 50-60. Как у них считали надомных больных? От общего числа жителей? От числа недостающих коек в больницах? Или только тех, кто смог добиться официального диагноза COVID-19, а не ОРВИ и не фарингита с бронхитом? Ведь диагностики нет, и вряд ли кто-то сейчас имеет представление о том, сколько нужно произвести тест-систем, чтобы обеспечить ими всю страну. Но даже если произведут, для того, чтобы все это использовать нужны специальные лаборатории, реактивы, специалисты, которые умеют с этим работать и так далее… Одним миллиардом тут не отделаешься…
Все это прекрасно понимают, поэтому деньги тратятся, прежде всего, на организацию мероприятий по предотвращению контактов заражённых людей со здоровыми – то есть, на принудительное удержание граждан на дому. Если помониторить соцсети – тысячи свидетельств, как ожидание бесплатного оборачивается затягиванием болезни, и сколько люди тратят, чтобы выздороветь без помощи государства.
И впрямь, печалька…. Марина А. из Белгорода: «Ходила в поликлинику №2, не дождавшись врача на дом. Последовал список назначенных препаратов на 4500 руб. Из бесплатного – одноразовая тряпочка на харю. В ПОЛИКЛИНИКАХ ТЕСТОВ НЕТ! Запросила в больнице тест на короновирус. Отказали: вы не наша, вы – домашняя. Лекарств не дали по той же причине. Сама я купить не могу – нет денег. У меня ипотека, сейчас стараемся экономить на еде и одежде, от лечения пришлось отказаться, температура без изменений по сей день. К работе допустить не могут из-за постановлений губернатора. Могут оштрафовать…Повторю свой главный вопрос: куда деваются деньги на поддержку людей в борьбе с коронавирусом?»
Татьяна Кузина, Томск: «Почувствовала наступление ковида, вызвала врача, диспетчер пообещала, что придут через три-четыре дня. Что делать сейчас? – «Ждите». А если…? – «Ждите». Сделала тест платно – 3500 руб. Положительный. Пропила второй курс антибиотиков уже за 30 тысяч. Новый тест -. 4200. КТ в частной клинике – 14 000, прием терапевта там же – 7500. Бизнес на ковиде явно идет в гору. Чувствую себя почти здоровой и очень злой. Не морочьте себе голову, что кто-то – депздрав, Минздрав – возьмет на себя расходы на лечение коронавирусников в домашних условиях. Нас просто заперли по квартирам, откуда, если захочешь выздороветь, один путь – в платную медицину и к фарм-спекулянтам.»
Сколько стоит вылечить “корону” за свой счет
Во сколько на самом деле обходится в России лечение одного пациента с COVID-19 по полису обязательного медстрахования ОМС ? Насколько сопоставимы эти цифры со стоимостью медпомощи при других болезнях?
– Стоимость лечения пациента с COVID-19 по ОМС определяется региональным тарифом на оплату любого инфекционного заболевания и может зависеть только от степени тяжести заболевания, – рассказал «НИ» профессор Сергей Борисов, вице-президент реаниматологов России. –Давайте для примера посмотрим на Москву. Тариф на оплату медицинской помощи пациентам с пневмонией не зависит от того, каким именно инфекционным агентом она вызвана. То есть, сумма будет одинаковой и при лечении короновирусной пневмонии, и другой вирусной, и вызванной бактериями-пневмококками или микоплазмой. Это 205 тысяч рублей. В Краснодаре 173 тысячи, в Брянске – 126, в Тюмени 216, в Кемерово 233, Ростове – 149, в ХМАО – 255 тысяч рублей. Еще совершенно точно знаю, что за реанимацию не доплачивают нигде, кислород, томография также не входит в тарифы ОМС. Соответственно, всего этого крайне недостаточно, и больные по существу могут рассчитывать только на койку, обход врачей и некоторые лечебные манипуляции.
В период эпидемии взоры государства обратились на частные клиники, оснащенные не в пример лучше. Но очень скоро выяснилось, что выплаты по ОМС не покрывают их издержек на лечение зараженных. Из четырех негосударственных стационаров, принимавших ковид-пациентов весной, к сегодняшнему дню осталось только два, количество коммерческих ковидных коек, работавших по ОМС в Москве, сократилось с 800 до 280. В крупных провинциальных городах коммерческие госпитали не прижились: если у тебя томограф в кредит за 37 миллионов рублей, то ты их никогда не отобьешь, получая от государства гроши за больного. Вот такая суровая правда: частникам выгоднее диагностировать коронавирус, чем лечить его по тарифам ОМС.
Другая правда в том, что коечный фонд в стационарах для пациентов с коронавирусом заполнен в России более чем на 90 %. Людям надо куда-то деваться… Москвич Николай П. опубликовал пост, который собрал больше тысячи откликов. И вот почему: «Глаза на лоб лезут от выставленного ценника, но мою маму, промучившуюся месяц в райбольнице, в частной клинике поставили на ноги за неделю». Судя по откликам, люди завидуют, что в их захолустье нет такой клиники, где можно получить чудодейственное избавление. Мимо ушей пропущено одно важное умозаключение автора поста: « Мамина клиника принадлежит известному миллиардеру, владельцу медицинской сети. И попала она туда по ОМС. По нормативу стоимость 1 ковид-больного за 14 дней – 200 000 рублей. В этой клинике 260 коек. Арифметика очень простая. Выживает человек на воде и на легких капельницах – их заслуга, умирает – “мы сделали все, что могли! но ведь COVID-19 пока не излечим на 100%”. То есть ведут себя, как любая зачуханная райбольница. Заплатишь, они сразу преображаются в клинику 21 века.
Подумаем об этом завтра… Сейчас просто порядок цен в двух самых известных -клиниках Подмосковья, как представили их «Новым Известиям» лечившиеся там пациенты.
В апреле две недели госпитализации в Отрадном Красногорского района (больница компании «МЕДСИ», принадлежит АФК «Система» миллиардера Владимира Евтушенкова) обходились пациенту, в зависимости от класса палаты, в 175–420 тыс. руб., с авансом 400 тыс. руб. . Число коек для короновирусных больных тогда составляло более 300. Сейчас две недели там стоят 400–500 тыс. руб., аванс для одноместной палаты – 500 тысяч. Число коек, зарезервированных под ковид, составляет 160–170 , еще 30-40 выделено под реанимацию.
В больнице в поселке Лапино Одинцовского района ( сеть клиник «Мать и дитя» мультимиллионера Марка Курцера) аванс за госпитализацию вырос с 400 до 600 тыс. руб. Сутки лечения, стоившие весной 40 тыс., теперь доходят до 75 тыс., в зависимости от класса палаты. Соответственно, стоимость двухнедельного лечения тоже изменилась — теперь оно обойдется от 350 тыс. до 1 млн руб. За реанимацию придется доплачивать 3,4–4,8 тыс. в час. Число коек в Лапино упало со 170 до 120. По ОМС здесь теперь больше не принимают.
Бизнес-проект в регионах
Ковид как бизнес-проект проходит обкатку и в регионах. Например, в Новосибирске на базе Сибирского окружного медицинского центра Федерального медико-биологического агентства РФ (СОМЦ ФМБА) в ноябре заработал ковидный госпиталь. Тогда же сообщалось, что медучреждение будет принимать пациентов бесплатно. Это было очень кстати – Новосибирская область бьет все рекорды по заболеваемости, коек не хватает, местные СМИ рассказывали, что пациентов инфекционного отделения Куйбышевской ЦРБ размещают на лестничных клетках. Не прошло и недели, госпиталь при федеральном агентстве начал оказывать и платные услуги. Так, чтобы попасть туда за деньги, необходимо, чтобы у больного была высокая температура, потеря обоняния и одышка, а главное, чем платить.
Сутки пребывания для ковидника в легкой форме обойдутся от 17 тысяч рублей. В эту сумму не входит реанимация, тесты на коронавирус и КТ. При средней тяжести те же услуги – 25 тысяч рублей за сутки. Больным с тяжелой формой коронавируса больница готова предоставить койку за 32 тысячи рублей в день. Компьютерная томография без контраста стоит 7,6 тысячи рублей, суточное наблюдение реанимационного пациента в отделении анестезиологии и реанимации обойдется в 9,3 тысячи рублей, – на автомате сообщила диспетчер дозвонившейся в новосибирский госпиталь корреспондентке «НИ».
Интересно, что с января нынешнего года руководителем ФМБА является Вероника Скворцова, ранее занимавшая должность министра здравоохранения России. В ноябре она была награждена орденом «за большой вклад в развитие здравоохранения, организацию работы по предупреждению и предотвращению распространения коронавирусной инфекции».
В регионах, где нет звездных менеджеров от медицины и мало платежеспособных больных, за ковидные проекты берутся социально-ориентированные предприниматели. Один из них – Владимир Отмашкин – финансирует переделку торгового здания «Посуда Центр” в Барнауле в госпиталь на 500-600 мест. Но, к сожалению, пока без ответа остается вопрос, как, когда и на какие деньги будет закупаться медоборудование? Как сформируется штат медработников на обслуживание госпиталя? На каких условиях правительство возьмет это помещение в аренду? Больница – это миллионы затрат. Денег в крае катастрофически нет, с больных не соберешь даже за простой пансион в бывшей «Посуде».
В Орловской области перепрофилирование под ковидные госпитали проходит вообще без затрат, в жанре рейдерской операции: отжали отделение – повесили табличку с новым названием. Сейчас такое происходит в больнице скорой помощи имени Семашко – – ликвидировано хирургическое отделение –основа основ и профиль ее существования, койки вирусными больными. «В общем, делаем всё необходимое, чтобы больница Семашко стала полноценным ковидным госпиталем», – сообщил на онлайн-брифинге глава депздрава Залогин. Где лечится нековидным хирургическим больным, Залогин описал расплывчато – кому где.
Аналитическое агентство АКРА, как мы помним, насчитало кучу трат федерального центра на здравоохранение в период борьбы с пандемией в стране. При этом отмечается, что значительная часть новых расходов произведена субъектами за счет собственных средств — в условиях падения доходов и наращивания долга. Однако вывод пессимистический – маловероятно, что в последующие годы регионы смогут поддержать траты на здравоохранение на таком уровне. Поэтому после завершения пандемии «потребуется провести анализ осуществленных расходов и возможности использования в дальнейшем материально-технической базы, созданной для борьбы с коронавирусом». Можно не сомневаться, что с анализом регионы справятся, в плюс пойдет все – от матрасов, пожертвованных населением для укрепления материальной базы разоренных больниц, до хирургических операций в вирусных отделениях, которые делали из экономии, чтобы не тратиться на пациентов дважды.
Людмила Бутузова
По материалам: “Новые Известия”
