Игра в ящик

Педагоги издеваются над учениками, те отвечают взаимностью

В Волгограде разгорелся скандал после инцидента в одной из местных школ. Учительница закрыла школьника в тумбочке и не выпускала около 40 минут. Областная уполномоченная по правам ребенка называет этот конфликт разрешенным, однако проблема остается насущной на общенациональном уровне. Педагоги и учащиеся конфликтуют, противоречия часто становятся причиной издевательств, причем с обеих сторон. В ситуации разбирались «Известия».

Била линейкой

Инцидент в Волгограде произошел еще в ноябре — 14-летний школьник на перемене залез в тумбочку с хозинвентарем, а когда начался урок, учительница в течение 40 минут не давала ему оттуда вылезти, назвав «Диогеном в бочке». Мать мальчика пожаловалась на действия педагога в департамент образования. Объясняя свое поведение завучу, ребенок заявил, что «просто хотел побыть один». До 18 декабря департаментом по образованию проводится проверка по факту инцидента.

123
Фото: v102.ru

— Я выясняла обстоятельства инцидента, описанного в СМИ, — ко мне жалоб не поступало, — заявила «Известиям» уполномоченная по правам ребенка в Волгоградской области Нина Болдырева. — Выяснилось, что администрация школы провела внутреннюю проверку после того, как мама ребенка сообщила руководству школы об этом инциденте. По ее итогам к дисциплинарному взысканию привлечена завуч школы, которая не поставила в известность об этом случае администрацию.

Болдырева отмечает, что завуч не придала какого-то особого значения этой ситуации, которая «и в глазах учителя, и в глазах учеников выглядела как шалость» и «не имела каких-то негативных последствий». По ее словам, в школе и классе «абсолютно нормальная обстановка», ребенок чувствует себя нормально и «находится в хорошем настроении».

Однако даже если в Волгограде инцидент действительно разрешен, то в целом проблема остается насущной. Так, на этой же неделе появилась новость об учительнице из Котласа Архангельской области, которую осудили за жестокое обращение с детьми. Как сообщила региональная прокуратура, с 1 сентября 2017 года по 28 декабря 2018 года педагог начальных классов «ненадлежащим образом исполняла обязанности по воспитанию пятерых учеников», заставляла их долго стоять у парты, кричала, вырывала листы из тетрадей, запрещала выходить в туалет, била по рукам линейкой.

Суд приговорил ее к 200 часам обязательных работ и на полтора года запретил заниматься педагогической деятельностью. Неделей раньше отстранили от работы директора школы в Карачево-Черкесии, обвиненного в избиении учащегося.

Четыре формы издевательств

Адвокат Виктория Дергунова рассказала «Известиям», что различают четыре основных формы жестокого обращения с детьми. Первая — это эмоциональное или психологическое насилие, когда у ребенка вызывают страх, на него давят с помощью оскорблений и унижений, кричат на него, принижают успехи и т.д. Вторая — физическое насилие, когда под угрозой оказывается физическое и умственное здоровье. Третья форма — сексуальное насилие и развратные действия, и четвертая — пренебрежение, когда ребенку причиняют вред «путем игнорирования физических, физиологических или психологических потребностей ребенка в образовании, защите и присмотре».

Класс
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Алексей Майшев

Дергунова отмечает, что закон «Об образовании в Российской Федерации» не допускает «применение физического и (или) психического насилия по отношению к обучающимся», а педагог должен осознавать «недопустимость применения методов насилия».

По словам адвоката, при урегулировании конфликтов необходимо сначала обратиться к директору школу с жалобой в письменном виде в двух экземплярах.

— Это нужно для того, чтобы в случае последующего разбирательства в других инстанциях можно было доказать факт обращения к директору, — пояснила адвокат. — Один экземпляр остается в школе, а второй возвращается родителю с отметкой о приеме.

Директор проводит проверку изложенного в обращении, с учителя берется объяснительная, после чего к нему могут быть применены различные дисциплинарные взыскания. Если же директор бездействует, то можно направить жалобу в управление образования района или города. По словам Дергуновой, альтернативой является направление жалобы в полицию, в прокуратуру, обращение к уполномоченному по правам ребенка и в суд с иском к образовательному учреждению с требованием о компенсации нанесенного ущерба или морального вреда.

Она отмечает, что можно добиться увольнения учителя по п. 2 ст. 336 ТК РФ за применение, в том числе однократное, «методов воспитания, связанных с физическим и (или) психическим насилием над личностью обучающегося». Кроме того, при причинении ребенку физических и нравственных страданий родители вправе требовать возмещения вреда по ст. 1064 Гражданского кодекса РФ или морального вреда по ст. 151 ГК РФ.

Уголовная ответственность может наступить по ст. 156 УК РФ — за ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего, если это деяние соединено с жестоким обращением. По этой статье предусмотрено в том числе лишение свободы на срок до трех лет. Кроме того, возможна также уголовная ответственность по статьям о причинении тяжкого, средней тяжести или легкого вреда здоровью, о доведении до самоубийства, побоям, оскорблении, незаконном лишении свободы и т.д.

Дергунова отмечает, что в судебной практике чаще всего встречаются разбирательства по оспариванию увольнения в связи с применением к ребенку физического насилия. Так, в мае 2020 года Второй кассационный суд общей юрисдикции признал законным увольнение педагога-библиотекаря, которая после конфликта с учеником силой вывела его в угол класса, в потом и в коридор, остальных детей оставив без присмотра. А в Краснодарском крае классный руководитель приехал к ученице и в грубой форме потребовал признания, что она употребляла спиртные напитки вместе с другими учащимися. Он унижал ученицу и ее одноклассников в присутствии родителей, затем продолжил это делать на родительском собрании. По итогам проверки по жалобе родителей учителя уволили, что суды признали правомерным.

Ученики на занятиях
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Дмитрий Коротаев

— В некоторых случаях родители предъявляют исковые заявления о защите чести и достоинства, компенсации морального вреда, — рассказывает Дергунова. — В одном из дел на уроке математики ребенка публично унизил учитель, оскорбляя его семью. Было проведено публичное расследование, однако результатов оно не дало. Родители подали исковое заявление к школе с требованием обязать принести публичные извинения и взыскать компенсацию морального вреда. Суд отклонил исковые требования, поскольку в речи учителя не содержались сведения, порочащие честь и достоинства истца, а учитель публично принес извинения перед учеником и классом.

Она замечает, что «стремительное увеличение случаев насилия» в российских школах заставляет экспертов вырабатывать методы решения проблемы, и в пример приводит предложение прокуратуры Москвы создать в России базу данных о педагогах, которые были замечены в применении психического и физического насилия над ребенком.

— Образовательное сообщество эту идею поддерживает, полагая, что создание таких «позорных списков» заставит учителей контролировать собственное поведение, — рассказала Дергунова.

Впрочем, заметила она, при урегулировании споров есть и еще один альтернативный вариант: обратиться в школьную службу медиации или примирения — при ее наличии. Здесь происходит разрешение конфликтов силами самой школы с участием третьего нейтрального лица.

Кто управляет коллективом

Руководитель направления «Школьные службы примирения» Межрегионального общественного центра «Судебно-правовая реформа» Антон Коновалов отметил, что сложно говорить об инцидентах, не зная подробностей, однако «если ситуация дошла до того, что ребенка закрывают в тумбочке, значит, и ребенок, и учитель потеряли самоконтроль».

— И в такой ситуации всегда хочется спросить: а что было до этого? Сколько раз это происходило, сколько раз учитель не знал, как отреагировать? — сказал Коновалов «Известиям». — Второй вопрос в этой ситуации — управляет ли кто-то классом как командой, как коллективом? Некоторых учителей действительно не учили управлять классом, они не смогут ответить, например, на вопрос, на какой стадии развития сейчас находится коллектив вашего класса.

школа
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Дмитрий Коротаев

Третий вопрос, возникающий в этой ситуации, по его словам, таков: как решать эту ситуацию, есть ли у учителей, родителей и директора способы решения, но без изгнаний и наказаний.

— Обычно возникают два типичных способа решения: всю вину возложить на ребенка — «сам виноват, сам залез, давайте убирать его из нашего класса»; всю вину возложить на учителя, которого родители требуют убрать, — говорит Коновалов. — А необходим анализ ситуации: нужно всем собраться и в безопасной для всех обстановке обсудить, что происходит, затем найти и принять согласованное решение. Людям в конфликте сложно договариваться, потому важна роль отдельного нейтрального и независимого ведущего такой встречи — пригласить всех к открытой коммуникации, к ответственной позиции, к заглаживанию вреда и неповторению подобного в будущем.

Он отмечает, что в Москве летом организовывали обучение для классных учителей — 240-часовая программа подготовки, состоящая из пяти модулей. Один из модулей — восстановительное правосудие, в ходе которого слушателей обучали выстраивать отношения внутри коллектива таким образом, чтобы удавалось решать проблемы внутри него. Например, проводится не формальное родительское собрание, а собрание в форме круга, на котором родители и классный руководитель договариваются о своем видении развития класса к концу учебного года, о его ценностях и кто из родителей и что будет делать для достижения этого «образа будущего» класса.

Трудно назвать эффективной

Доцент кафедры медиации в социальной сфере факультета юридической психологии МГППУ Ольга Вечерина рассказала «Известиям», что в российских школах развиваются два направления по урегулированию конфликтов. В 2015 году Минобрнауки одновременно разослало в регионы рекомендации по развитию «служб школьной медиации» и рекомендации по «развитию школьных служб примирения», что вызвало недоумение в регионах. В итоге службы стали развивать по своему усмотрению. Тогда же был создан Федеральный институт медиации, который, однако, в 2020 году был упразднен.

Несмотря на неразбериху, в стране всё равно была развернута обширная сеть в 25 тыс. служб школьной медиации и школьных служб примирения, в которых, по официальным данным, работают более 75 тыс. человек. При этом, по словам Коновалова, реально действующих служб в школах всего 1000–1500. В своей статье о ситуации с институтом медиации в России Вечерина пишет, что эту деятельность «пока трудно назвать эффективной». Это было отмечено и на совещании по медиации 24 сентября представителем Министерства юстиции.

школа
Фото: РИА Новости/Павел Лисицын

Миссия службы примирения — организовать коммуникацию между сторонами конфликта, чтобы они друг друга услышали и нашли решение, а главное — это решение исполнили.

— Чтобы это был не разбор полетов и наказание, и не простое примирение и рукопожатие, — говорит Коновалов. — Важно, чтобы люди поняли друг друга, взяли на себя ответственность и нашли решения сами, чтобы причиненный вред был каким-то образом исправлен обидчиком, чтобы никто не чувствовал несправедливость и не оставался обиженным, чтобы договорились, кто и что будет делать для недопущения подобного в будущем, вражда прекратилась, а также родители и друзья не огульно обвиняли или защищали, а помогли разрешению ситуации.

Доцент кафедры медиации в социальной сфере МГППУ Ирина Путалова считает, что школам для решения конфликтных ситуаций нужен штатный медиатор.

— Это незаинтересованное лицо, которое могло бы помогать сторонам разрешать конфликты, — сказала она «Известиям». — Потому что конфликты могут быть не только между учениками, но и между учениками и учителями, учителями и родителями, а сейчас очень много школьных конфликтов возникает и между родителями. Медиатор — не судья, он не принимает решение. Задача медиации и медиатора — помочь двум конфликтующим сторонам прийти к тому решению, которое бы их обоих удовлетворило.

Путалова замечает, что в этой сфере, судя по всему, ожидаются изменения: в октябре этого года Минюст подготовил новый законопроект о медиации, в котором появились «медиаторы, осуществляющие деятельность в образовательных организациях».

Их никто не учил

В Подмосковье службу медиации расширили до программы «Бесконфликтная школа», созданную аппаратом уполномоченного по правам ребенка в Московской области вместе с министерством образования региона и Ассоциацией социального управления. Суть ее заключается в том, что методам медиации обучают сначала директоров и педагогов, затем — родителей, а также и детей, чтобы конфликты разрешать умели на всех уровнях.

— Поводом для этого послужило большое количество обращений, связанных с конфликтами в образовательных организациях, — сказала «Известиям» уполномоченный по правам ребенка в Московской области Ксения Мишонова. — Если в 2017 году ко мне поступило 117 обращений этой тематики, в 2018-м — уже 137. Разбирая конкретные ситуации, стало понятно, что в них вовлекаются не только дети и подростки, но и педагоги, и родители.

урок в школе
Фото: РИА Новости/Александр Кряжев

Она отмечает, что многие из этих конфликтов вышли далеко за пределы школ, но анализ показал, что их можно было бы вообще избежать при правильных действиях администрации и педагогов.

— Им не всегда хватает компетенции, они не понимают, как реагировать на критические ситуации, впрочем, как и родители, — их этому никто никогда не учил, — сказала Мишонова.

Проект работает в 10 пилотных муниципальных образованиях Московской области, откуда поступило наибольшее количество обращений в связи с конфликтами в школах. По сути, этот проект — как раз популяризация служб школьной медиации. В аппарате уполномоченной рассказали «Известиям», что в Академии социального управления сталкивались с тем, что сами руководители школ не понимали, для чего нужна медиация, однако проект показал им, что на конфликтные ситуации в коллективе можно смотреть иначе.

Работать над уважением

Ответственный секретарь координационного совета Национальной родительской ассоциации Алексей Гусев считает, что образование — это лишь отражение того, что происходит в обществе в целом.

— А в обществе ситуация падения авторитета взрослого вообще и авторитета учителя в частности, — отметил он. — Надо над этими имиджевыми вопросами, вопросами уважения друг к другу, конечно, работать. Кроме того, нам необходимо вообще выстраивать диалог между школой и родителями.

По его словам, помочь в этом могла бы такая существующая уже форма, как управляющий совет при школе, в которых входят и представители педагогического коллектива, и администрации школы, и родителей, и старшеклассники.

— И еще один важный момент — это культура самого учительства, — отмечает Гусев. — Я давно являюсь сторонником того, чтобы при приеме в педвузы абитуриенты проходили хотя бы психологический тест. Кто эти люди? Мы хотим формировать уважение к учителю, но целый ряд представителей нашей учительской профессии настолько ее дискредитирует, что становится грустно.

Сергей Гурьянов

По материалам: “Известия”

Ранее

«Много загадок»

Далее

Дайте только срок

ЧТО ЕЩЕ ПОЧИТАТЬ:
Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru