В АСВ назвали крупнейших должников среди беглых банкиров
В Агентстве по страхованию вкладов (АСВ) назвали «Известиям» крупнейшие процессы в отношении беглых банкиров. Рейтинг возглавили Георгий Беджамов и Лариса Маркус (объем требований кредиторов порядка 218 млрд рублей), также в него вошли Анатолий Мотылев (120 млрд), Сергей Пугачев (80 млрд) и Сергей Леонтьев (59 млрд). Общая сумма требований достигла 2,3 трлн рублей, из них иски на 1 трлн уже удовлетворены в суде. Трудности возникают при взыскании активов и имущества за рубежом, констатировали эксперты: у России всего восемь международных договоров, позволяющих признать национальное решение за границей.
Есть за что судиться
Общий объем требований АСВ к контролировавшим деятельность финансовых организаций лицам составляет 2,3 трлн рублей, заявил «Известиям» заместитель гендиректора агентства Андрей Мельников. Он добавил, что положительные решения судов получены на 1 трлн рублей, а оставшаяся часть требований еще находится на рассмотрении.
По словам Андрея Мельникова, крупнейший зарубежный процесс ведется в отношении совладельца Внешпромбанка Георгия Беджамова и его сестры, которая была президентом кредитной организации, Ларисы Маркус: объем неудовлетворенных требований кредиторов составляет 218 млрд рублей. Лицензия у финансовой организации была отозвана в январе 2016 года — тогда ЦБ обнаружил «дыру» в 210 млрд рублей. В 2017 году Ларису Маркус приговорили к 8,5 года колонии, а Георгий Беджамов сейчас находится в Лондоне.
Следующий по объему неудовлетворенных требований процесс — в отношении бывшего владельца банка «Российский кредит» Анатолия Мотылева. Регулятор лишил финансовую организацию лицензии в 2015 году. На тот момент она занимала 45-е место в банковской системе. В России у банкира фактически отсутствует значимое имущество, а в Великобритании его признали банкротом.
Другие крупнейшие судебные процессы касаются бывшего собственника Межпромбанка Сергея Пугачева (объем неудовлетворенных требований кредиторов составляет порядка 80 млрд рублей) и экс-президента Пробизнесбанка Сергея Леонтьева (долг перед клиентами — около 59 млрд рублей). Финансовые организации лишились лицензий в 2010 и 2015 годах соответственно.
— Нужно понимать, что это длительные процессы. В среднем срок от подачи заявления до взыскания занимает около пяти-семи лет, особенно если дело ведется в нескольких юрисдикциях. Сейчас мы подошли к моменту, когда заканчиваем этап «просуживания» по большому количеству банков и переходим к процессу взыскания. Это отдельная и очень значимая составляющая нашей работы. Реальные цифры по ее результатам мы сможем назвать где-то через год-два, сумма взысканий станет заметна, — рассказал он.
В ЦБ оперативно не ответили на запрос «Известий» о том, по отношению к кому из собственников и бенефициаров ликвидированных банков предъявляются наиболее крупные иски. «Известиям» не удалось оперативно связаться с представителями Георгия Беджанова, Анатолия Мотылева и Сергея Пугачева. В компании нью-йоркских адвокатов Gibson, Dunn & Crutcher LLP, которая представляет интересы Сергей Леонтьева, оперативно не ответили на запрос.
Зарубежные трудности
Процедура трансграничного банкротства начинается с получения решения суда в России, далее с торгов продаются все активы внутри страны, рассказал член комиссии по правовому обеспечению цифровой экономики Московского отделения Ассоциации юристов России Юрий Брисов. Он продолжил: после этого подаются международные запросы, выясняется, в каких странах находятся остальные активы, и специалисты стремятся получить судебные решения и аресты имущества в этих государствах. Только затем реализуются иностранные активы и средства перечисляются в конкурсную массу. Именно с ними возникают основные сложности.
— В реальной жизни конкурсное производство сталкивается сначала с тем, что активы найти не удается. Мудрые предприниматели передают активы в трасты. По общему правилу активы траста не отвечают по долгам. Доказать обратное очень сложно, а также дорого и долго, — рассказал Юрий Брисов.
Как ранее заявил «Известиям» генеральный директор АСВ Юрий Исаев, представителей России во многих западных юрисдикциях не очень хорошо воспринимают в нынешние времена.
— Да и раньше, честно говоря, нас там не сильно жаловали. Когда мы начинали судиться лет семь тому назад по крупным кейсам типа Межпромбанка, нам было очень сложно в западных судах объяснить, кто мы, что мы и почему мы, собственно говоря, явились в Лондон, в Нью-Йорк защищать интересы российских вкладчиков. Сейчас этот путь уже во многом пройден.
Юрий Брисов добавил, что за границей часто решения наших судов не воспринимаются как законные акты с точки зрения международного права — следовательно, приходится зачастую инициировать самостоятельные процессы в каждой стране.
— Кроме того, институт субсидиарный ответственности директора или собственника бизнеса, который у нас применяется практически повсеместно и уже распространяется на родственников, детей и даже отдельно на имущество управленца, в большинстве нормальных правопорядков применяется крайне редко и требует очень строгого стандарта доказывания недобросовестной деятельности, — подчеркнул он.
Возможность взыскания имущества в иностранной юрисдикции — всегда проблема, подтвердил старший юрист BMS Law Firm Владимир Шалаев: у России всего восемь международных договоров, позволяющих признать национальное решение за границей, тогда как большинство взысканий сейчас происходят по принципу взаимности между странами. При этом рассмотрение дела за рубежом само по себе может занять годы, отметил юрист. По его словам, сейчас АСВ привлекает международные и иностранные юридические фирмы для поиска активов и взыскания, а оплачивать эти услуги планируется в процентах от фактически полученных средств.
Наталья Ильина, Дмитрий Гринкевич
По материалам: “Известия”
