В России с начала этого года стартовала новая обязанность для бизнеса – использование в продажах электронного документооборота (ЭДО)
Пока это касается нескольких групп товаров, но к 2024 году ЭДО должен быть внедрён у всех участников цепи «производитель/импортёр – оптовый и розничный продавец». К началу 2022 года рынок не успел перестроиться целиком, из-за чего многим грозят штрафы – до 100 тыс. рублей. «Октагон» проанализировал, кому и почему выгодна дополнительная нагрузка на бизнес и к чему она приведёт.
С 1 января 2022 года Правительство обязало регистрировать в ЭДО каждый переход права собственности на товары пяти групп: обувь, парфюмерия, фототовары, лёгкая промышленность и шины. Ранее перемещения установленных законом видов продукции фиксировались самостоятельно в личном кабинете «Честного знака», и для остальных групп товаров эта возможность пока сохранилась.
Для начала работы с ЭДО необходимо выбрать оператора, сотрудничающего с «Честным знаком», отправить приглашения контрагентам и пройти обучение электронному документообороту. В случае нарушения системы, регистрации товаров по прежним правилам (без ЭДО, в кабинете «Честного знака») штрафы для юрлиц и предпринимателей составят от 50 до 100 тыс. рублей.
Обязательное внедрение ЭДО стало логичным шагом со стороны государства после введения обязательной маркировки товаров. В конце ноября 2017 года было одобрено решение Правительства о создании до 2024 года единой национальной системы цифровой маркировки и прослеживаемости товаров «Честный знак».
Внедрение системы началось в 2019 году, и к настоящему моменту обязательной маркировке подлежат табачная продукция, меховые изделия, лекарства, одежда и обувь, постельное бельё, фотокамеры, шины, парфюмерная продукция, молочная продукция, минеральная и питьевая вода. К пилотным проектам относится маркировка БАДов, пива и слабоалкогольных напитков, антисептиков. А к 2024 году «Честный знак», как и ЭДО, должен распространиться на все группы товаров.
Как и появление системы «Честный знак», обязательный ЭДО основной массой предпринимателей был воспринят негативно. И то и другое создаёт дополнительные трудности в работе, повышает финансовую нагрузку на бизнес. Неисполнение требований грозит штрафами и реальными сроками лишения свободы. При этом у участников рынка возникает закономерный вопрос: в чей карман идут средства, собираемые с производителей за каждый маркировочный знак, и насколько эффективна методика в борьбе с контрафактом, что было изначальной целью внедрения системы тотального контроля за оборотом на рынке.
«Благие» намерения
Единая система маркировки была создана на базе единого оператора – Центра развития перспективных технологий (ЦРПТ). В 2019 году было подписано соглашение о государственно-частном партнёрстве (ГЧП) в отношении объектов, которые должны подвергаться маркировке. Со стороны государства публичным партнёром и координатором проекта выступил Минпромторг, частным – дочерняя компания ЦРПТ – «Оператор-ЦРПТ».
При создании системы многое связывалось с заботой о покупателе, который «получает уверенность в приобретении легального и качественного товара, сможет защитить своё здоровье и жизнь от нелегальной продукции».
Государство, в свою очередь, как указано на сайте ЦРПТ, «получает реальный инструмент для повышения собираемости налогов и борьбы с коррупционной составляющей на всех уровнях» и может «анализировать большинство товарных сделок в режиме реального времени».
В качестве некоторых выгод для производителей указаны увеличение доли рынка и объёмов выручки благодаря вытеснению части серого рынка. И, как следствие, снижение себестоимости продукции, за чем должно последовать уменьшение стоимости розничной продукции в среднем на 5–10 процентов от первоначальной. Кроме того, уверяет сайт ЦРПТ, контроль со стороны ФАС также будет способствовать снижению цен на товары.
Возможно, если бы не разогнавшиеся темпы инфляции (по данным Росстата, 3 процента по итогам 2019 года, 4,9 процента по итогам 2020 года и 8,4 процента по итогам 2021 года), изменение конечной цены благодаря маркировке товаров было бы заметно. Однако производители изначально сомневались в столь благоприятном исходе, ведь каждое нанесение «Честного знака» добавляет около 1 рубля к себестоимости товара. А за счёт надбавки в виде НДС на каждом этапе цепочки, наценки оптовой и торговой сети конечная стоимость становится ещё выше.
Выжить малый бизнес
До наступления текущего года решение о внедрении электронного документооборота принималось самими предприятиями или ИП. И некоторые компании давно оценили его плюсы: передача необходимых документов происходит без затрат на услуги доставки и без риска утери.
Но в целом, говорят предприниматели, особых сложностей не возникало и до внедрения ЭДО: предприятия обменивались отсканированными документами либо вкладывали их в упаковку товара. А налоговая служба при необходимости могла запросить бумаги во время проверки.
К началу 2022 года не все представители бизнеса успели перейти на ЭДО. В частности, по причине того, что у некоторых из них перестали работать квалифицированные электронные подписи.
– Для того чтобы восстановить сейчас подпись, необходимо обратиться в налоговую. Это занимает отдельное время. Как и всё в системе, в которой вынужден работать бизнес: если выходит из строя один из элементов, работа останавливается. Притом что вины самого предпринимателя в этом нет, – комментирует екатеринбургский предприниматель Андрей Ф.
Как сообщили «Октагону» в пресс-службе ЦРПТ, возможная причина случившегося – изменение законодательства в части выдачи электронных подписей, из-за чего «часть удостоверяющих центров лишились аккредитации».
– Выданные ими сертификаты стали недействительными, – уточнили в ЦРПТ.
Отдельная проблема обязательного внедрения ЭДО – дополнительная финансовая нагрузка. Предпринимателям приходится заключать договоры с операторами, которые производят документооборот и дополнительно самостоятельно вносят сведения в систему «Честный знак», по различным тарифам – в зависимости от количества документов.
Цены варьируются от 1,5 тыс. рублей (за минимальное количество исходящих) до более 20 тыс. рублей в год.
– Создаётся впечатление, что государство просто хочет выжить малый бизнес. Только для того чтобы открыть ИП, нужно закупить разные виды обязательной техники, установить специальные программы (для некоторых нужно либо нанять, либо самому стать программистом), пройти регистрацию в «Честном знаке», теперь ещё ЭДО. Каждый этап подготовки получается платный и времязатратный. Почему недостаточно уплаты налогов и предпринимательской деятельности? – задаётся вопросом Андрей Ф.
Тотальный контроль
Электронный документооборот работает таким образом, что каждое движение и перемещение товара от производителя до конечного покупателя, включая посредников, логистику, склады, отслеживается. Это тотальный контроль и оцифровка всей торговли, производства и логистики.
По сути, считает представитель «Опоры России» в Словакии, CEO Investconsulting Slovakia group Евгений Артюх, это становится надстройкой над бизнесом, в которой все производители, продавцы и логисты обязаны участвовать, иначе их деятельность будет признана вне закона. И продукция, которая известна на рынке и пользуется спросом у потребителей, если она не внесена в систему ЭДО и «Честный знак», объявляется контрафактом, что противоречит самому понятию контрафакта как поддельной продукции.
«С одной стороны, государство, вводя ЭДО, провозглашает благородные цели – борьбу с подделками, контрафактом, заботу о безопасности и здоровье. Но достигается это путём установления тотального контроля, обременения бизнеса дополнительной нагрузкой в виде обязанности маркировать, контролировать, проходить дополнительное обучение, в обязательном порядке быть в “Честном знаке”». – Евгений Артюх, представитель «Опоры России» в Словакии, CEO Investconsulting Slovakia group.
В Евросоюзе и США, например, борьба с контрафактом ведётся как со стороны государства, так и со стороны компаний-правообладателей, которые имеют корпоративные программы и тратят средства на защиту своей интеллектуальной и промышленной собственности, а также общественных организаций, говорит эксперт.
Например, во Франции действует Комитет Кольбера – неправительственная организация, созданная в 1954 году и объединяющая предприятия индустрии люкс. Она борется за избавление рынка от подделок, добившись принятия в 1994 году закона Лонге, предусматривающего административные штрафы за покупку и владение контрафактной продукцией. На уровне всего ЕС действует генеральный директорат по налогам и таможенному контролю, который уполномочен разрабатывать и реализовывать меры по борьбе с контрафактом. На национальных уровнях стран – членов ЕС действуют офисы по защите прав интеллектуальной собственности, офисы по патентам и торговым маркам, таможенные и правоохранительные органы.
– Мне не известна ни одна страна в ЕС, практика в США, когда бы все товары, находящиеся в гражданском обороте, тотально контролировались в рамках национальной системы. Понятно, что это забота компаний, а не государства, и они это делают сами, – продолжает Евгений Артюх.
Главное, по мнению эксперта, что в борьбе с контрафактом активное участие принимают сами производители и продавцы как напрямую, так и через ассоциации и союзы. Роль же государства состоит лишь в том, чтобы принимать соответствующие законы и следить за их исполнением.
Дополнительный доход олигарха
Все средства, собираемые за маркировку продукции, направляются «дочке» ЦРПТ. В числе конечных владельцев – несколько физлиц и предприятий, в том числе офшорных. По 25 процентов имеют ГК «Ростех» и венчурный инвестор, президент компании «Элвис-плюс» Александр Галицкий. Олигарху Алишеру Усманову принадлежат 24,5 процента. Оставшаяся доля размыта между приближёнными к нему людьми и компаниями.
В числе активов холдинга USM, помимо ЦРПТ, такие организации, как «Металлоинвест», «МегаФон», Байкальская горная компания, Mail.ru и другие.
По мнению Евгения Артюха, российское государство сегодня делает бизнес и бизнес-процессы «частью административно-бюрократической системы, притом что бизнес – это частная инициатива, предприимчивость и поиск новых решений, отношения, построенные на частном праве».
– При этом появляется «Честный знак», который, по сути, является глобальной частной платформой. Его владельцы с позволения государства получают себе в качестве клиентов весь российский бизнес. Странный, не вполне взвешенный подход, – отмечает собеседник.
Объём выручки ЦРПТ в 2020 году составил почти 750 млн рублей, в 2021-м – 1,1 млрд рублей, по данным базы Nel. При этом в 2020 году больше половины выручки – почти 440 млн рублей – составили управленческие расходы. В итоге чистая прибыль компании в 2020-м достигла всего 66 млн рублей, в 2021-м – 392 млн рублей.
У дочернего предприятия официально ситуация ещё хуже: при выручке 2,7 млрд рублей в 2020 году «Оператор-ЦРПТ» получил убытки в размере 219 млн рублей. А в 2021-м при выручке 7,1 млрд рублей заработал лишь 126 млн рублей.
На вопрос «Октагона» в адрес ЦРПТ о том, куда поступают средства, направляемые производителями и импортёрами за маркировку товаров, в компании не ответили. Однако подчеркнули, что ЦРПТ инвестирует в проект по маркировке товаров 70 млрд рублей за первые пять лет с 2019 года – момента подписания соглашения о государственно-частном партнёрстве в системе маркировки. А общий объём инвестиций составит около 250 млрд рублей за 15 лет – на этот срок рассчитано соглашение о ГЧП.
Анна Фёдорова
По материалам: “Октагон”
