Существует ли дефицит на рынке лекарств
На волне антироссийских санкций и опасений прекращения поставок из-за рубежа население активно начало скупать лекарства «впрок». Отчасти из-за этого на рынке возник временный дефицит, который еще сильнее напугал пациентов и привел к росту цен. Охотнее всего потребители скупали импортные препараты, стоимостью выше 500 рублей. Как изменились цены на лекарства и какими последствиями для аптек может обернуться мартовский ажиотаж — разбирались «Известия».
Спрос и временный дефицит
Ажиотажный спрос на лекарства в I квартале 2022-го эксперты сравнивают с тем же отрезком 2020 года, когда в марте случилась первая волна коронавируса. Тогда и сейчас спрос на препараты стремительно шел вверх, но характер этого роста оказался различен, отмечает генеральный директор DSM Group Сергей Шуляк.
— Первый квартал 2022 года показал значительный рост — 41% (в рублях). Громадный прирост пришелся на март — свыше 72%. Объем продаж в упаковках также увеличился. Рост был и в январе, и в феврале, когда пациенты нуждались в препаратах для лечения коронавируса. Однако март ознаменовался тем, что покупались уже не противовирусные средства, а препараты длительного спроса. Таким образом, в упаковках мы видим существенный прирост — 27%. Он и повлиял на ту ситуацию, которая сложилась в рознице — временное отсутствие препаратов в аптеках, а также последующий рост цен, — пояснил эксперт.
Главное различие с «ковидным» 2020-м заключается в том, что по росту «в упаковке» он опередил нынешний год. Это связано с тем, что в 2020-м требовалось много недорогих препаратов для лечения простуды. Поэтому I квартал 2022 года на 30% выше в рублях, чем тот же период 2020 года, но на 6% ниже в упаковках, добавил Сергей Шуляк.
Ажиотажный спрос сформировал дефицит отдельных видов лекарств. Временно исчезали из аптек и препараты из числа жизненно важных: инсулин, противоэпилептические, противосудорожные, эндокринные препараты, антидепрессанты, оральные контрацептивы и пр.
Дефицит, таким образом, возник в большей мере искусственно, отмечает руководитель практики управленческого консалтинга группы «Деловой профиль» Олег Пахомов.
— Запас ЖНВЛП в России позволяет обеспечить спрос в течение 6–8 месяцев. Кроме того, пока ни одна иностранная фармкомпания не заявила о своем желании уйти с российского рынка. Еще одним фактором, позволяющим сохранить статус-кво, является высокая доходность российского рынка для иностранных поставщиков. Лекарственные препараты не входят в перечень санкционных товаров, а сбои в поставках из Европы были связаны в первую очередь со сложностью проведения трансграничных платежей и проблемами логистики, решение которых требует времени, — рассказал специалист.
По мнению Сергея Шуляка, прошедший ажиотаж еще сыграет с аптеками злую шутку:
— В начале весны многие запаслись, но сейчас спрос упал, в мае-июне он упадет еще сильнее, и мы увидим кризис, наподобие 2020 года. Скорее всего, тем аптекам, которым недостаточно денежного потока для обслуживания операционной деятельности, придется туго в ближайший период.
На фоне роста продаж в аптечном сегменте закупки лекарств в госсекторе в марте этого года, наоборот, снизились (–29% в рублях и –31% в упаковках). Это обусловлено двумя факторами: снижением уровня заболеваемости COVID-19 и снижением объявленных тендеров в ожидании нормализации ситуации с ценами, пояснили в DSM Group.
Как меняются цены
В марте россияне потратили на лекарства в 2,6 раза больше средств, чем в аналогичном периоде прошлого года. При этом цены на медицинские препараты в последние два месяца в среднем выросли на 12–15%, но этот рост не был равномерным, подчеркивает Олег Пахомов.
— Даже после стабилизации курса аптеки продолжают распродавать лекарства, закупленные по высоким ценам, что объясняет рост цен на 30–40% на некоторые импортные препараты, — пояснил эксперт.
По его словам, пересмотр цепочек поставок, решение логистических проблем позволят стабилизировать цены на лекарства и по итогам года средние цены увеличатся не более чем на 13–14%, что будет компенсировать инфляционные потери.
Alpha Research & Marketin также проследила, как менялась средняя цена за упаковку в течение 15 недель 2022 года. Дороже всего отечественные препараты стоили в девятую неделю года (28 февраля – 6 марта) — 192 рубля средняя цена за упаковку. К 15-й неделе (11–17 апреля) средняя стоимость снизилась до 181 рубля. Для сравнения, в самом начале года она составляла 160 рублей. Цена на импорт демонстрируют схожую динамику — с 537 рублей цена понизилась до 450 рублей. Разница с первой неделей января здесь заметнее — тогда средняя стоимость на зарубежный препарата составляла 367 рублей.
В компании DSM Group выделяют ту же тенденцию.
— В целом российский рынок — это рынок дешевых препаратов. Если брать категорию лекарств до 150 рублей, то она составляет на рынке 7% в рублях и 52% в упаковках. Однако в I квартале 2022 года активнее всего выросла группа дорогих препаратов стоимостью свыше 500 рублей, — говорит Сергей Шуляк.
Доля импорта на российском рынке
В период ажиотажа люди в основном запасались зарубежными препаратами. На импортные лекарства спрос в рублях в марте вырос на 85% против 56% на российские препараты, констатирует Сергей Шуляк. При этом если обычно востребованы препараты от заболеваний желудочно-кишечного тракта, сердечно-сосудистой и респираторной систем, то в 2022 году заметны существенные приросты в группе гормональных препаратов, лекарств, влияющих на кроветворение, препаратов для лечения сахарного диабета. В марте структура потребления действительно изменилась, подчеркивает эксперт.
В целом доля импортных лекарств на российском рынке по итогам 2021 года составила 55,0% в рублях и 32,7% в упаковках, приводят данные в DSM Group.
Alpha Research & Marketing, описывая I квартал 2022 года, делает вывод, что в рублях и без учета вакцинации на импортных производителей приходится 51,5% рынка, но с учетом вакцинации — 49,2%. По упаковкам компания приводит ту же цифру, что и другие участники рынка, — 33%. Что характерно, в госсегменте лечение пациентов происходит обычно местными средствами — доля отечественных препаратов преобладает здесь как в стоимостном, так и в натуральном выражении.
Доля импортных препаратов в последние годы неуклонно снижается, констатируют Олег Пахомов из «Делового профиля». Санкции будут подстегивать импортозамещение, и уже к концу 2024 года, по мнению эксперта, доля российских лекарств на отечественном фармрынке может составить 50% (в денежном выражении).
Пока фармпроизводство в России в основном сосредоточено на создании дженериков, отмечает Сергей Шуляк.
— По ним серьезных опасений нет. Россия сможет заменить большую часть недостающих импортных дженериков, к тому же в основном субстанции для производства поставляются из дружественных нам стран — Китая, Индии. Главный вопрос — в замене оригинальных лекарств, — полагает эксперт.
Проблема усугубляется тем, что в некоторых группах доля импортных препаратов особенно высока. По данным DSM Group, это препараты для лечения заболеваний опорно двигательной системы (99% рынка в рублях); половые гормоны (88%); препараты для лечения обструктивных заболеваний дыхательных путей (82%); для лечения заболеваний ЖКТ и нарушения обмена веществ; назальные препараты (по 78%).
Где дефицит заметен, а где нет
Санкции в отношении России усугубили ранее назревшие сложности. Так, возник дефицит жизненно важных препаратов с леводопой — они ежедневно необходимы 70% из почти 300 тыс. пациентов с болезнью Паркинсона. Препараты компаний Teva и Hoffmann-La Roche начали пропадать еще год назад, пишет «Коммерсант». Стоимость лекарств регулируется государством, но методика ценообразования сделала их поставки «экономически нецелесообразными». Санкции, введенные после начала спецоперации на Украине, только добавили проблем. Отечественные аналоги между тем имеют побочные эффекты: галлюцинацию, рвоту, потерю равновесия, паралич.
С обеспечением пациентов, больных другим нейродегенеративным заболеванием — рассеянным склерозом, — напротив, трудностей пока не наблюдается. Президент Общероссийской общественной организации инвалидов — больных рассеянным склерозом (ОООИБРС) Ян Власов рассказал «Известиям», что дефицита в этом сегменте сейчас нет, к тому же закупка препаратов производится централизованно по государственной заявке.
— Каждый год первые три месяца всегда существуют проблемы с лекарственным обеспечением, которые обусловлены переходящими остатками с прошлого года, трудностями в логистике и т.д. Это старые проблемы, не связанные с новыми вызовами. В этом году мы ожидали некоторых сложностей, но с закупкой на первое полугодие всё вроде бы сложилось, а ко второму полугодию, я думаю, компании найдут новые логистические решения, — поделился специалист.
Отечественных препаратов на рынке достаточно много. По словам Яна Власова, практически ⅔ существующих лекарств в сфере рассеянного склероза дублируются отечественными производителя, кроме самых последних, инновационных средств. Первая линия препаратов вся заменена российскими производителями, часть лекарств второй линии также есть. По замечанию президента ОООИБРС, в данном случае не вполне корректно называть заменяемые лекарства дженериками, речь идет о биоаналогах, или биосимилярах.
— Дженерики — это копии простых препаратов, а там, где идет речь о биологическом синтезе, задействованы более сложные, тяжелые молекулы, которые просто так скопировать нельзя. Тем более дженерик не нуждается в клинических исследованиях, — пояснил собеседник «Известий».
Часть пациентов всё же поддалась ажиотажу и попыталась устранить возможный дефицит. Однако сделать запас препаратов от рассеянного склероза достаточно сложно, говорит Ян Власов. Лекарства, которые закупаются на пациентов, расписаны адресно, поштучно, а рецепт выписывается всего на три месяца.
— Если запас сформировался за счет пропусков принятия препарата, так называемых лекарственных каникул, это несет огромный риск обострения, так делать нельзя. С другой стороны, я, конечно, понимаю волнение пациентов. Есть люди, которые съездили за рубеж и закупили препаратов на четыре года, но продолжительность их эффективности — полтора. Свыше этого срока лекарства просто испортятся, — заключил собеседник.
Мария Немцева
По материалам: “Известия”
