«Лаборатория Касперского» как феномен российского IT-бизнеса.
Более 300 млн пользователей в 200 странах мира – таким показателям может позавидовать даже самый крупный производитель товаров первой необходимости. Продукт «Лаборатории Касперского» таковым хоть и не является, но пользуется огромным спросом. По данным Forbes, российская компания входит в четверку крупнейших антивирусных компаний мира. Ее выручка в 2013 году составила $667 млн, в штате – 2800 человек, офисы – в 30 странах мира.
День сегодняшний бросает лаборатории новые вызовы: темпы роста выручки компании снижаются, да и в целом рынок антивирусов переживает не лучшие времена.
Сначала «долбят вирусы»
В прошлом году Евгений Касперский приобрел три здания в стиле хай-тек на Ленинградском шоссе, потратив на это около $350 млн. В двух из них сегодня располагается штаб-квартира «Лаборатории Касперского», третье сдается в аренду BMW и ТКС Банку Олега Тинькова.
Каждый новый аналитик «Лаборатории Касперского» проходит «боевое крещение» на пятом этаже одного из зданий, где находится сердце компании – вирусная лаборатория, или «вирлаб», или «клан» на местном жаргоне. За круглым столом с двумя десятками мониторов сидят «дятлы» — аналитики, которые «долбят вирусы».
Это неписаная традиция: с «долбежки кода» начинал и сам Каспер, как называют своего шефа сотрудники компании.
Кабинет Касперского расположен на том же этаже и напоминает прозрачный аквариум, пишет Forbes. Однако он пустует большую часть года: в январе его хозяин был в Лондоне на открытии нового офиса, потом в Давосе на Всемирном экономическом форуме, в феврале — в Доминиканской Республике, Бразилии и Чили, в марте — в Риме и Ганновере. В Доминикане Касперский общался с бывшим советником Барака Обамы по информационной безопасности Говардом Шмидтом, в Германии встречался с канцлером Ангелой Меркель.
Лучшие в мире люди
В 1989 году Касперский поймал первый компьютерный вирус с названием Cascade, а затем описывал, «потрошил», классифицировал вирусы, занося их в специальную тетрадочку.
У истоков «Лаборатории» стояли четыре человека: сам Евгений, его однокашник по физико-математическому интернату МГУ Алексей Де-Мондерик, создатель антивирусного проекта Anti-Ape Вадим Богданов и первая жена Касперского Наталья. В начале 1990-х все они работали в антивирусном проекте НТЦ КАМИ, компании, созданной бывшим преподавателем Касперского из Высшей школы КГБ. Но в 1997 году Касперская убедила мужа основать свою компанию и сделать фамилию брендом. Отцы-основатели занимались технической частью, «мать» и по совместительству гендиректор компании — продажами, кадрами и выходом на международные рынки.
Касперский изначально мечтал о мировой экспансии: «Если вариться на домашнем рынке, большие международные компании когда-нибудь придут и просто съедят тебя». Через 10 лет, в 2007-м, выручка «Лаборатории Касперского» составляла $126 млн, в два раза больше, чем годом раньше. Наталья Касперская к тому времени уже не руководила компанией: она развелась с мужем в 1998 году, а в 2007-м покинула пост генерального директора. «Ее заслуга в нашем взрывном международном росте в 2003–2006 годах просто огромная», — признает Касперский.
Евгений сам занял пост генерального директора, но, по собственному признанию, в оперативном управлении компанией он сейчас уже не участвует.
«Для меня менеджмент — это когда на нужных местах работают правильные люди и, желательно, лучшие в мире».
Другие сооснователи «Лаборатории», Де-Мондерик и Богданов, от руля тоже далеки. Нынешняя правая рука Касперского — заместитель гендиректора по юридическим вопросам Игорь Чекунов, коорый в прошлом служил в милиции, а потом работал начальником отдела в Минтрансе.
Чекунов укрепил свои позиции, став еще ближе к Касперскому после похищения его сына в 2011 году: он участвовал в поисках, давал показания в суде. Тем не менее, отношение к Чекунову на рынке скептическое, замечает знакомый Касперских.
Кэгэбэшное прошлое
В 1999 году Касперский открывает певый зарубежный офис в британском Кембридже. Партнером «Лаборатории» в Великобритании стал эмигрант Владимир Фрейдин, торговавший программным обеспечением. Однако продажи шли вяло — рынок оказался тяжелым для входа и консервативным, для захода в торговые сети требовались огромные вложения, которых компания не могла себе позволить. С Фрейдином в итоге расстались. Касперская призается Forbes, что Великобритания — самый первый и неудачный опыт, — признается Касперская. — Там мы сделали все мыслимые и немыслимые ошибки».
Следующий зарубежный офис, в Германии, «Лаборатория» открыла лишь спустя четыре года, в 2003-м, и этот год стал переломным во всей истории компании. «До нулевых годов российский рынок был основой для нас, а к 2003 году продажи за границу составили уже порядка 60% от общей выручки», — вспоминает Касперский. В 2004 году открылись представительства в Японии и Франции, затем — в США и Китае.
В Китае российский антивирус продвигал легендарный Джеки Чан: в телевизионном ролике актер в доспехах и шлеме с эмблемой «Лаборатории» сражался с вирусами в киберпространстве, а после боя, довольный, указывал на Евгения пальцем: «Если мне нужна будет хорошая защита, я выберу Касперского». А в Японии, вспоминает Касперский, «была самая сумасшедшая реклама».
На коробках с антивирусом поместили фото Касперского с подписью «Он работал в КГБ» — на Востоке, особенно в Японии, образ Касперского — выходца из КГБ — срабатывал как знак качества.
Касперский в 1987 году окончил «четвертый факультет» Высшей школы КГБ, сейчас это Институт криптографии, связи и информатики ФСБ. Когда образ «выходца из КГБ» помогал продвигать бренд, Касперский этот факт биографии особо не скрывал, когда стал мешать — изменил свою позицию. Сейчас он говорит, что разговоры о его «воображаемых связях с КГБ… были и остаются неприятными» для него. Между тем, как замечает Рустэм Хайретдинов, бывший сотрудник «Лаборатории», а ныне заместитель Натальи Касперской в InfoWatch, на уровне лиц, принимающих решения в корпорациях, «рука КГБ» всегда мешала.
Открывая зарубежное представительство или офис, «Лаборатория» всегда старалась найти в новой стране партнера — человека со связями из местных или эмигранта, обычно это удавалось, хотя и не всегда с первой попытки. Бывали исключения: уроженец Гонконга Гарри Ченг, долгое время проработавший в Австралии, сам вышел на Касперского с предложением о развитии партнерской сети. Именно Ченг помогал разбираться с китайскими пиратами и «подтянул» Джеки Чана в рекламу. «Гарри — очень мощный лоббист со связями не только в Китае, но и во всей Юго-Восточной Азии», — говорит Хайретдинов.
В итоге к 2011 году в одном только Китае российский антивирус установлен более чем у 100 млн пользователей. Но в 2012 году, после двух лет переговоров, партнерству пришел конец: «Лаборатория» выкупила у Ченга компанию-дистрибьютора.
Американская мечта
Покорить Америку Касперскому удалось лишь с третьей попытки.
Один из первых партнеров «Лаборатории» в США, бизнесмен Кит Пир, устроил Касперским неприятный сюрприз. Он на два дня раньше, чем московский офис, зарегистрировал на себя марку AVP в США и открыл сайт Аvp.com. «На сайте постоянно исчезали ссылки на «Лабораторию Каперского», надо было следить и пинать его палкой», — вспоминает Наталья Касперская.
Пир зарабатывал на российском антивирусе более $2 млн в год, Москве из этих денег перепадало лишь около $300 000, но «Лаборатория» это терпела ради великой цели — закрепиться в США. В 1999 году «кабальный» контракт с Пиром все же решили разорвать, но тут же попали в юридическую ловушку. «В контракте просто отсутствовал пункт о расторжении. Там была ошибка моя, по неопытности и неумению правильно написать контракт», — говорит Касперская. Контракт все же разорвали, потратив только на юристов около $100 000 и приобретя полезный опыт.
Как пишет Forbes, вторая попытка покорения Америки началась в 2000 году: новая идея заключалась в том, чтобы не выходить на рынок с продуктом, а лицензировать технологию — количество вирусов стало расти, появилось много компаний, которые хотели иметь внутри продукта антивирус, — например, производитель сетевого оборудования Juniper. Решили, что представитель «Лаборатории» должен быть в Кремниевой долине, и отправили туда Владимира Чернявского. Однако попытка провалилась. Вскоре для засылки десанта на территорию США решили взять на должность директора представительства Питера Лаакконена, главу американского офиса финской антивирусной компании F-Secure, давнего партнера «Лаборатории». Касперская замечает, что Питер собрал весь американский рынок за три года.
Лаакконен занимался контрактами с компаниями-вендорами, предлагая лицензировать движок «Антивируса Касперского». А с розничными продажами были проблемы, поэтому решили открыть второй офис. Для поиска его руководителя наняли команду консультантов, которым заплатили около $1,5 млн. Польза от них была одна — они узнали об увольнении давнего знакомого Касперской Стива Оренберга. «Я написала Стиву», — говорит Касперская. Новый офис открыли в Бостоне, где жил Оренберг (третий американский офис откроется в этом году в Вашингтоне).
По словам Касперской, прорывом в американской рознице компания во многом обязана именно Оренбергу.
Однако два ключевых сотрудника в США в итоге поссорились: в конце 2008 года было решено реорганизовать американское представительство и независимого прежде Лаакконена поставить под руководство Оренберга. Питеру это не понравилось, и он ушел.
Несмотря на успехи, американские офисы «Лаборатории» долгое время были убыточны: на прибыль они вышли только в 2010 году. А в апреле-мае 2010 года впервые в истории американского розничного антивирусного рынка продажи продуктов под маркой Kaspersky превысили продажи аналогичных продуктов мирового лидера антивирусной отрасли, американской Symantec. Это была принципиальная победа над злейшим конкурентом и одновременно другом и соратником в борьбе с кибернетическими угрозами.
Александр Гостев заступил на свое первое самостоятельное дежурство в «Лаборатории Касперского» 25 января 2003 года. К нему присоединился и Евгений Касперский, который часто работал по выходным. В тот день большая часть Южной Кореи оказалась без интернета. Вирус распространялся молниеносно: попадая на один компьютер, он тут же рассылался на другие. «Мы связывались с коллегами, пытались найти вирусный файл, но никто не понимал, что происходит», — вспоминает Гостев. Вскоре в «Лабораторию» прислали кусочек кода объемом 376 байт. Углубившись в изучение кода, Евгений вдруг захлопал в ладоши и захохотал, он понял, как вирус работает: это был второй в истории случай «бестелесного червя».
«Любые сложные вещи вызывают уважение и восхищение. В эти 376 байт они умудрились запихнуть весь вирус», — рассказывает Гостев. Вирус назвали Helkern, и Зенкин тут же стал писать пресс-релиз под диктовку Гостева и Касперского, которые параллельно пытались научить антивирус распознавать «червя». В мире вирус получил название Slammer: авторитета «Лаборатории Касперского» тогда не хватило, чтобы данное ею название прижилось.
Клоны Евгения Касперского
Создать глобальный исследовательский центр (GReAT) решили в 2008 году, его первым руководителем стал Гостев. «У нас тогда было несколько экспертов по всему миру, и нужно было их объединить». Сначала в новой команде было 5–6 человек, а сейчас их стало 30, из них только 10 сидят в Москве. «Эти люди — клоны Евгения Касперского», — улыбается Гостев. В штаб-квартире на Ленинградке сотрудники GReAT сидят неподалеку от кабинета Касперского, в самом отдаленном от «вирлаба» конце офиса. Путь через весь open space как бы символизирует продвижение сотрудника в иерархии — от «вирлаба» до высшего звания борца с вирусами, «клона Касперского».
Если «дятлы» должны ответить на вопрос, как вирус атакует компьютер, то «элитный» отдел выясняет, кто стоит за атакой.
Сфера его ответственности — кибероружие нового поколения, нашумевшие вирусы вроде Stuxnet, Flame, Red October. Сотрудничество с другими антивирусными компаниями идет постоянно: обмен файлами, образами вредоносных серверов управления, если кому-то из конкурентов удалось добраться до них первыми.
Сейчас в работе у GReAT может находиться до 20 крупных исследований, хотя еще несколько лет назад их были единицы.
Доходы «Лаборатории» от продажи отчетов или расследований компьютерных инцидентов несопоставимы с выручкой от продажи антивирусных решений. Но они выполняют другую функцию — делают «Лаборатории Касперского» мировое имя. Для компании, которая изначально решила продвигаться без огромных вливаний в рекламу, это важно.
Первый такой успех выдался еще в далеком 1994 году, когда антивирус Касперского одержал победу в тестировании, проведенном лабораторией Гамбургского университета. «Для нас это был прорыв, нас начали включать в международные тесты, о нас узнали специализированные журналисты. Это была большая победа», — вспоминает Касперский. Сейчас почти каждый отчет экспертов компании тут же разлетается по СМИ.
У «Лаборатории» есть собственная ежегодная конференция Security Analyst Summit (SAS). Такие есть и у конкурентов, но они больше про маркетинг и продажи, чем про технологии и угрозы, объясняет Сергей Новиков. SAS выросла из «междусобойчика», который решили открыть для сторонних слушателей. Действующим хакерам на SAS вход закрыт — «Лаборатория» «точечно» приглашает экспертов по информационной безопасности, журналистов, сотрудников госведомств и правоохранительных органов. Три последние конференции SAS проходили в странах Карибского бассейна — Мексике, Пуэрто-Рико, Доминикане. «Это дорогое удовольствие, но для нас это важно», — уверяет Новиков.
На последней SAS главную сенсацию презентовал глава глобального исследовательского центра «Лаборатории» Костин Райю, раскрывший детали кибершпионской операции The Mask. По данным «Лаборатории», сейчас такие сложные таргетированные кибератаки на крупные компании составляют примерно 10% среди всех атак, но их число неуклонно растет. Это тренд, и защита корпораций от киберпреступников становится все более интересным бизнесом для антивирусных компаний.
Раздел и реорганизация
Forbes пишет, что разделить пользовательское и корпоративное направления «Лаборатория» пыталась еще в 2008 году. Наталья Касперская, к тому времени уже бывшая жена Евгения, но еще председатель совета директоров компании, резко возражала против разделения. Но рычагов давления у нее уже было недостаточно. «Как я и думала, началась драка за ресурсы, а дублирование функций маркетинга привело к увеличению затрат при маленькой эффективности», — рассказывает Касперская.
Рычаги управления Наталья потеряла в 2007 году, покинув пост гендиректора.
«Касперский решил, что он великий бизнесмен и сам станет все делать», — вспоминает Наталья.
В качестве компенсации ей было предложено кресло председателя совета директоров и контрольный пакет акций дочерней компании InfoWatch — с октября 2007 года Наталья Касперская является ее генеральным директором.
В самой «Лаборатории» в конце 2008 года произошла вторая реорганизация — по региональному признаку. В одну группу объединили Африку, Восточную Европу и Россию, а в другую — Западную Европу и США. «Для нас США в то время были типичным emerging market: мы быстро росли, но это было только началом. А в Германии у нас было уже 40% рынка», — вспоминает Касперская. Руководить офисами в Европе поставили американцев. «Европейцы не восприняли жесткого руководства, начали сваливать. Потом в компании разобрались, откатились назад», — говорит она.
С 2008 года в ЛК прошло пять реорганизаций, сейчас идет шестая, рассказывает Касперская. Наталья уже не имеет никакого отношения к «Лаборатории»: ее InfoWatch сотрудничает с «Лабораторией Касперского», но только на уровне менеджмента среднего звена. «У них давно было все плохо на личном уровне, и Наталья предчувствовала, что будет происходить, — говорит знакомый Касперских. — Она подписывала соглашения о разводе бизнеса с торжеством. И была очень рада, что забрала InfoWatch».
В 2008 году глобальная выручка компании выросла на 90%, однако в 2009-м — только на 40%. «После кризиса 2008 года рынок был сложный», — утверждает Касперский. С 2009 года компания начала искать внешние денежные вливания. «План был — привлечь инвестора, а с ним уже вместе go public», — уточняет Касперская. «Лаборатория», как утверждает источник Forbes, даже начала подготовку к IPO, наняла консультантов и провела аудит. Идею выхода на биржу активно продвигала Касперская. У нее был «шкурный» интерес — хотела выйти в кеш, признается Наталья.
Первый инвестор
В итоге Инвестбанк Credit Suisse, вспоминает Касперская, привел финансового инвестора — американский фонд General Atlantic в 2011 году стал владельцем 18,7% акций «Лаборатории Касперского». Большую часть акций фонд купил у Натальи Касперской, а остальное — у компании (были выпущены привилегированные акции, по оценкам, на $75 млн). Наталья получила свои деньги сразу, а перед компанией было поставлено условие: $5 млн фонд платит сразу, а остальное — при достижении определенных показателей продаж. А эти показатели, как вспоминает Касперская, были заоблачными.
Год спустя, в 2012 году, «Лаборатория» решила выкупить акции обратно. Согласно отчетности Kaspersky Labs Limited, пакет акций General Atlantic был выкуплен за сумму около $200 млн, при этом привилегированные акции оценены в $65 млн. Также свои оставшиеся акции предъявили к выкупу другие акционеры: Касперская, Безродных и Евгений Буякин, бывший тогда исполнительным директором.
Сейчас выход на IPO в планах компании не значится.
Новые вызовы
А работать компании действительно необходимо. Рост выручки замедлялся катастрофическими темпами — с 40% в 2009 году до 13,7% в 2011 году и всего 3% в 2012 году. Сейчас Касперский уверен, что дела у компании идут хорошо: «Мы продолжаем развиваться и расти». По итогам 2013 года выручка компании выросла на 6%, до $667 млн. Это больше, чем у главного конкурента, Symantec, который закончил 2013 год с падением выручки, но очень далеко до темпов роста до 2008 года. (В Symantec решили, что для дальнейшего роста им нужно сменить гендиректора.)
По итогам 2012 года объем мирового рынка антивирусных решений составил $8,1 млрд, доля «Лаборатории Касперского» составляет 7,8%, а у лидера Symantec — 34,4%. При этом у компаний есть более миллиарда потенциальных клиентов — именно столько в 2013 году было продано смартфонов, куда смещаются киберугрозы. Нужно только убедить их владельцев, что защита необходима, — сейчас лишь немногие ставят антивирус на телефон. И экспертная машина «Лаборатории Касперского» работает, рассказывая об угрозах.
Компания также разрабатывает специальную операционную систему для инфраструктурных объектов, которая будет защищать от серьезных вирусов вроде Stuxnet — «страшилок», о которых постоянно рассказывают эксперты компании. Эта система разрабатывается уже пару лет и будет разрабатываться, как признаются сотрудники, еще столько же. Останется убедить предприятия по всему миру использовать эту ОС. Например, госорганы Канады и армии некоторых стран НАТО не боятся использовать решения от Касперского.
Илья БОГДАНОВ
Фото: prostomac.com
