В России возможно создать двухпартийную систему. Но и она уже не поможет
В России возможно создать двухпартийную систему. Но и она уже не поможет.
Первый юношa. А прaвдa ли, что, полюбив,
человек рaспрямляется, кaк цветок нa свету?
Девушкa (зaдумчиво). И тaк бывaет…
Второй юношa (берет ее руку, смотрит нa нее).
А рaзве не может случиться,
что силa моей любви переменит тебя неузнaвaемо
и ты стaнешь тaкой прекрaсной,
что дaже я сaм не узнaю тебя?
Девушкa. Кто знaет…
Алексей Арбузов. «Иркутская история»
Напомню: в старой советской пьесе драматурга Арбузова романтическая молодежь ломает голову над проблемой – как жить без любви, которой не было. Современные иркутяне ее разрешили в пользу свежих впечатлений и новых персонажей. Образно выражаясь, грубо говоря, «девушка»(электорат) предпочла «второго юношу» (запасного игрока партии власти). Первый юноша даже не нашел подходящих слов любви, а только вставлял палки (стоп, это неудачный образ, его могут превратно истолковать)… в общем, создавал проблемы конкуренту, а тому не надо было даже о любви ( к народу) говорить, ведь о ней все сказано в уставе КПРФ и в легендах о золотом веке социализма.
Конечно, Ерощенке могли дать отмашку на более жесткие методы устранения конкурента, но не дали. Причина проста – областные силовики недовольны Ерощенкой. А с этим не шутят.
Ну да пес с ним, с Ерощенкой. Не смог он электорат охмурить, не оправдал высокого доверия Вячеслава Викторовича, значит отправится на незаслуженный отдых, радуясь, что не у него ищут золотые авторучки и часы с брильянтами.
Симптоматично другое. Народ предпочел проголосовать за члена КПРФ и вышестоящий Володин этому не воспрепятствовал. Хотя было бы спокойней, если бы область возглавил справедливоросс или жириновец. Спокойней не населению, а Кремлю. Это понятно. Еще Великий Политтехнолог во время оно жаловался в узком кругу, что вот гад какой Зюганов – в глаза клянется в вечной дружбе, а стоит отвернуться – мылит веревку на фонаре вздернуть.
На самом деле Зюганов и примкнувшая к нему наследница КПСС отказались от власти решительно и бесповоротно. И не только в 91-м, но и в 96-м году, когда Зюганов честно выиграл президентские выборы, но под воздействием каких-то невидимых миру слез, от этой победы отказался.
Левченке дали возможность воспользоваться плодами своей честной победы. Потому что ситуация радикально переменилась. Российский капитализм идет ко дну рекордными темпами, и власть становится способной на то, что раньше казалось неприемлемым. Да и коммунисты в кулуарах уже не грозят казнью через повешение преемнику Великого Политтехнолога.
Означает ли это, что КПРФ станет второй по значению партией власти? Если ситуация будет падать и дальше (а она будет падать дальше и глубже), то все может быть. Выводить на вторую позицию ЛДПР Кремль не станет, до такой экзотики еще далеко. Справедливые россы слишком ничтожны и не способны ни на что. А как же ОНФ? А никак же. Не потянется народ за этим сервильным образованием, кремлевским гомункулусом из стерильной пробирки. Нет у его членов (в хорошем смысле этого плохого слова) ни харизмы, ни легенды. Они более похожи на президентских опричников, коими они и являются де-факто. Опричников боятся. Но не любят, и за них не голосуют.
У меня была конструктивная идея создать нормальную двухпартийную систему, которую (идею, а не систему) я и изложил Великому Политтехнологу весной 2000 года. Идея воспринята не была, под предлогом, что, мол, у нас есть уже «вторая партия» (прямо-таки «второй юноша») – КПРФ.
Но все дело в том, что у коммунистов имеется только одна составляющая того, что нужно избирателю. Это социальная справедливость.
Но этого недостаточно. Что нужно еще?
Господа читатели, это очевидно. Если отбросить чуждые нам толерантные ценности Запада, то в нынешней России существует только два социальных тренда – социальная справедливость и национализм. И не только для русских, которых кстати до сих пор 85 процентов в РФ. Для любых других народов федерации в еще большей степени.
Партию, отвечающую этим требованиям текущего момента, надо было создавать уже давно. Но власть боялась и сейчас боится. Как в сказке Салтыкова-Щедрина: «Жил-дрожал, умирал-дрожал».
Но иллюзии на возможное выживание пока не покинули Большую Башню и посему она не спешит взглянуть в глаза ужасающей и даже чудовищной реальности.
За Левченко голосовали города, а в селах чуровщина превозмогла здравый смысл, там голосовали за единоросса. Как видно, ленинское презрение к крестьянину, как орудию в руках буржуАзии, вполне оправданно и по сей день.
Раньше было иначе. Опорой власти были именно города. Четверть века дикого капитализма разрушили эту опору. Поэтому в дальнейшем центральная власть либо придет к диктатуре, либо научится работать с двумя доминирующими социальными трендами.
Конечно, не так, как это делает украинская влада. Там социальную справедливость нашли в генеральной линии на отъезд в Европу на отхожий промысел, а национализм превратился в откровенный нацизм, причем под кураторством ЦРУ.
Не слишком ли я выпячиваю значение националистических тенденций для сегодняшней российской обстановки? По мере ухудшения социального положения десятков миллионов россиян, они неизбежно начнут искать виноватых. И сразу же их найдут в лице гастарбайтеров и этнических мафий российского происхождения. Возникнет опасность спонтанных выступлений с националистической повесткой дня. Опасность – не в повестке, а в спонтанности.
Скорее всего первыми поднимутся «националы» в волжских мусульманских республиках. Там сейчас в умы безработной молодежи успешно внедряются мессиджи крайне жесткого турецкого варианта ваххабизма. Этим мессиджам не противопоставляется абсолютно ничего. Если не считать поддержки со стороны власти грандиозных праздников московских мусульман в центре столицы, которые приводят в ужас коренных жителей Москвы.
Русских традиционалистов власть загоняет в подполье или на отсидку. Функции охранительства возлагаются на федеральные силовые структуры. Это не ново для нашей страны. Но именно поэтому не сработает в точке бифуркации, когда государственная система окажется перед угрозой развала.
В России по-прежнему делают ставку на предельное упрощение социальной системы. Это подметил еще Бжезинский, который считает более сложное устройство государства системным признаком общего превосходства Америки над Россией. По крайней мере мне он так сказал, когда приехал в августе 91-го года в Москву понаблюдать крах ГКЧП.
В данном случае под упрощением я имею в виду жесткое подавление пассионариев, проповедующих неприемлемые для власти, но реально существующие социальные тренды. Это обрекает страну на медленное, но верное разрушение и распад. Сильными и независимыми личностями и группами не хотят и не могут управлять или сотрудничать с ними.
Но управляемые выдвиженцы Большой Башни не в состоянии конкурировать не только с ярким Навальным, но даже с легендированным историей своей партии членом КПРФ Левченко.
Иркутская история – это робкий эксперимент. Не стоит поздравлять товарища Левченко с заслуженной победой. Как показывает опыт, любая победа левых сил на любых российских выборах заканчивается организацией уголовных дел по самым фантастическим обвинениям.
Это ставит под сомнение способность нынешних кураторов внутренней политики РФ слепить жизнеспособную хотя бы на среднесрочный период двухпартийную систему. Путь к политическому успеху во время жесточайшего кризиса лежит не на стезе предельного упрощения и топорной политработы, а на узкой тропинке виртуозного манипулирования самыми сокровенными чаяниями толпы. Ибо когда голод и холод подопрут, любой народ разом превращается в орущую и жаждущую немедленных решений толпу. По не-русски говоря – майдан.
К чему нас преемники Великого Политтехнолога и ведут.
Владимир Прохватилов,
Президент Фонда реальной политики(Realpolitik),
эксперт Академии военных наук
По информации: vvprohvatilov.livejournal.com
