Резкий рост иранского экспорта грозит утопить российский бюджет-2016
Возможно, в ближайшее время цены на нефть возобновят падение. К концу ноября-началу декабря Иран собирается увеличить экспорт нефти на 500 тысяч баррелей в сутки. А к середине 2016 года иранский экспорт, как планируется, достигнет 1 млн баррелей. Об этом в пятницу, 26 сентября, заявил The Wall Street Journal (WSJ) директор по инвестициям National Iranian Oil Company (NIOC) Али Кардор.
Надо сказать, что сроки, названные Кардором, значительно превосходят прогнозы большинства аналитиков и участников рынка. Так, страны Персидского залива, входящие в Организацию стран — экспортеров нефти (ОПЕК), не ожидали, что Тегеран начнет наращивать экспорт раньше весны 2016 года.
Причем, обещанный Али Кардором 1 млн баррелей экспортного «черного золота» — только начало. Сейчас, напомним, Иран добывает 2,8 млн баррелей в сутки, и эта нефть идет на внутреннее потребление. Но в лучшие годы, до введения эмбарго, нефтедобыча превышала 4 млн баррелей в день. Так что возможности наращивания экспорта нефти у Ирана впечатляющие.
Первым делом иранская нефть окажется на азиатском рынке — пойдет в Китай и Южную Корею. По словам Кардора, эти две страны чрезвычайно заинтересованы в увеличении импорта «черного золота». Следом, по расчетам Тегерана, к пулу покупателей присоединится Индия.
Когда иранская нефть доберется до западных рынков — вопрос открытый. Скажем, гендиректор Total Патрик Пуянне в интервью WSJ сказал, что возвращение его компании в Иран произойдет не раньше 2016 года. Но чуть раньше или позже западные компании приступят к разработке иранских нефтяных месторождений — ситуацию это принципиально не меняет. Тегеран твердо взял курс на то, чтобы буквально затопить рынок дешевой нефтью, и не намерен от него отступать.
Правда, сам Тегеран пытается успокоить «коллег» по нефтедобыче. По оценке Али Кардора, цены на нефть из-за увеличения иранского экспорта упадут всего на $3−4 за баррель. Иран, кроме того, намерен обсудить свое возвращение на нефтяной рынок с другими членами ОПЕК на ближайшем собрании картеля в Вене в декабре, и потребовать, чтобы «некоторые страны сократили свою добычу», — отметил Кардор. «Мы должны прийти к компромиссу», — заявил директор по инвестициям.
Понятно, что камень пущен в огород Саудовской Аравии. Именно эта страна в последние годы стабильно наращивала нефтедобычу, под предлогом компенсации уменьшения иранского экспорта.
Непонятно, однако, другое: отчего Али Кардор твердо уверен, что члены ОПЕК прислушаются к доводам Ирана и согласятся сократить добычу? Та же Саудовская Аравия, чей бюджет даже при нынешних объемах нефтедобычи трещит по швам, вряд ли согласится благородно сократить собственную квоту, чтобы увеличить квоту Ирана.
А это значит, нефть уже в 2016-м году может подешеветь гораздо сильнее 3−4 долларов за баррель.
Как глубоко могут провалиться нефтяные котировки на фоне иранской активности, и что это означает для России?
— Заявления руководителей иранской нефтяной промышленности — это, прежде всего, массированная реклама возможностей страны, — считает руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никита Масленников. — Оценки, что Иран способен увеличить экспорт до 1 миллиона баррелей в сутки, звучали и раньше. Но тут же начинали уточняться, корректироваться, и в конце концов пересматриваться.
Я бы сказал, что эксперты оценивают возможность Ирана быстро нарастить нефтяной экспорт как 50 на 50. Проблема в том, что для наращивания экспорта Тегерану нужно быстро и безболезненно пройти процесс отмены международных санкций. А этот процесс может быть затруднен различными обстоятельствами политического характера на Ближнем и Среднем Востоке.
Многое, например, будет зависеть от позиции Ирана по Сирии, по другим кризисным процессам в регионе. И существует вероятность, что процесс отмены санкций будет даже более длительным, чем это видится сегодня. Это значит, что выход Ирана на нефтяной рынок все-таки отодвигается.
По оценкам Международного энергетического агентства и Министерства энергетики США, в 2015 году при наилучшем раскладе Тегеран начнет поставлять на экспорт только 200−300 тысяч баррелей в сутки. Да, и это немало, учитывая нынешнее солидное превышение предложения над спросом на нефтяном рынке — по минимальным оценкам, оно составляет более 1 млн баррелей в сутки. Но все-таки не 500 тысяч баррелей.
«СП»: — Как скоро Ирану удастся довести экспорт до заявленного 1 миллиона баррелей?
— Это напрямую зависит от состояния нефтедобывающей промышленности Ирана. На этом направлении возникает много вопросов, ответов на которые иранцы до сих пор не дают.
Да, расчетный потенциал наращивания экспорта у Ирана существует. Но его не реализовать без притока зарубежных инвестиций, и без раздачи мировым компаниям прав на освоение нефтяных месторождений. Другими словами, чтобы предметно говорить о перспективах роста нефтяного экспорта, нужно, чтобы этот рост был обеспечен инвестиционными объемами и соответствующими соглашениями. А с обеспечением далеко не все гладко.
Сегодня ведущие мировые добывающие компании, из-за падения нефтяных цен, притормозили или отложили реализацию инвестиционных проектов на общую сумму около 1,5 трлн долларов. Процесс свертывания инвестиций в нефтедобычу идет по всему миру, и не факт, что, закрывая проекты в других регионах, эти компании вдруг начнут инвестировать в Иран.
Теоретически, Тегеран может и сам развивать нефтедобывающую отрасль за счет заемных средств. Но это — удовольствие дорогое. Тем более, сейчас положение иранской финансовой системы оставляет желать лучшего, и оно абсолютно непонятно инвесторам, которым будет предложено вкладываться в иранские бонды.
«СП»: — Если Иран все же доведет экспорт до 1 миллиона баррелей, как это повлияет на нефтяные цены?
— Пока мы видим, что прогнозы спроса нефти на 2016 год снижаются. Причины этого — в глобальном замедлении мировой экономики, в торможении Китая, в денежно-кредитной политике Федеральной резервной системы (ФРС) США.
Напомню, по прогнозу Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), рост мирового ВВП в 2015 году на 0,1% ВВП ниже по сравнению с прогнозом июня — он составляет 3%. А в 2016 году ожидается рост мировой экономики на 3,6%, что на 0,2% ниже прогноза, сделанного в июне.
В этой ситуации, если увеличивается предложение на нефтяном рынке, цены на «черное золото» устойчиво идут вниз. Я считаю, снижение среднегодовой цены на нефть будет достаточно выраженным. При проектировках российского бюджета-2016 нужно исходить из цены всего 40 долларов за баррель.
Хотя, скорее всего, в реальности нефть до 40 долларов не упадет, и цены на нее будут «танцевать» возле отметки 45 долларов весь следующий год.
«СП»: — Иран может надавить на ОПЕК и перераспределить квоты стран-участниц картеля?
— Надо понимать: доля ОПЕК в мировой добыче сократилась примерно до трети, в то время как в 1979 году превышала 50%. Сами лидеры ОПЕК признают, что их влияние на цены уменьшилось. Даже если страны ОПЕК сейчас сократят добычу, их место мгновенно займут другие участники рынка. Поэтому все игроки понимают: лучше пережить падение нефтяных цен, чем уступить долю.
По такой логике, кстати сказать, действует и Российская Федерация. И будет действовать весь следующий год.
Думаю, за нынешними заявлениями Ирана просматривается предложение компромисса с ОПЕК: вы, дескать, потеснитесь, а мы не будет наращивать экспорт до заявленного 1 миллиона баррелей.
Тем не менее, на мой взгляд, добиться пересмотра квот Тегерану будет крайне сложно.
«СП»: — Что все происходящее означает для России?
— В условиях падающих нефтяных цен нам стратегически важно удержать свою долю на нефтяном рынке. А это будет непросто сделать, если в рамках балансирования бюджета-2016 будут приняты решения о повышении НДПИ для нефтяников.
Сейчас российскому правительству важно сделать выбор: ввести дополнительное налогообложение «нефтянки», с риском потери рыночных позиций, либо поискать другие пути для латания бюджета. Но если мы все-таки с нефтяного рынка частично уйдем, туда будет очень сложно возвращаться…
— Сомневаюсь, что Ирану удастся быстро нарастить экспортные поставки нефти, — говорит декан факультета международного энергетического бизнеса РГУ нефти и газа им. И.М. Губкина Елена Телегина. — Прежде всего, потому, что растет ее потребление на внутреннем иранском рынке. Но даже если на мировом рынке появится «лишний» — иранский — 1 миллион баррелей в сутки, цены на «черное золото» опустятся ненамного. Плохо тут другое: такое положение будет играть на долговременный тренд к понижению нефтяных цен. Нам это, понятно, не на руку…
Андрей Полунин
Фото: allpetro.ru
По информации: Свободная Пресса
