Как учёные перевооружат Сухопутные войска РФ
Председатель Военно-научного комитета рассказал Лайфу о последних разработках оборонной промышленности.
А. РОМАНЮТА: При развитии технологий, которое у нас сейчас имеется, это больше похоже на научную фантастику. Комплект боевой экипировки “Ратник” предназначен для обеспечения военнослужащего при выполнении боевой задачи. Наш бронежилет при весе восемь килограммов в базовой комплектации защищает от выстрелов снайперской винтовки Драгунова с патроном 7,62 мм бронебойно-зажигательным с дистанции 10 метров. При этом не происходит пробития, отсутствует заброневая контузия, которая способна вывести военнослужащего из строя. Человек, даже получив пулю в грудь или в спину, всё равно продолжает выполнять боевую задачу, потому что он не пострадал. В “Ратнике” разработаны тепловизионные прицелы нормального и крупного калибра. Теперь прицелы в оружии нормального и крупного калибра имеют тепловизионное оснащение. Они достаточно технологичны и позволяют выполнять задачи в любое время дня и ночи. В дальнейшем, когда закончится работа по созданию экипировки третьего поколения, она же будет полностью интегрирована в боевую экипировку и, надеюсь, к 2025 году можно будет говорить если не о скафандре, то хотя бы о защитном комбинезоне военнослужащим, который будет исполнять и защитные функции, и поддержание микроклимата.
Полную версию программы “Генштаб” с Александром Романютой слушайте в аудиозаписи.
И. КОРОТЧЕНКО: Здравствуйте, это программа “Генштаб”. В студии Игорь Коротченко. Представляю нашего гостя: председатель Военно-научного комитета Сухопутных войск полковник Александр Евгеньевич Романюта. Александр Евгеньевич, здравствуйте.
А. РОМАНЮТА: Здравствуйте.
И. К.: Давайте, прежде всего, мы зададим вам вопрос: что организационно из себя представляет Военно-научный комитет Сухопутных войск, какие задачи он решает и по каким направлениям ведёт свою деятельность?
А. Р.: Хочется на этот вопрос ответить чуть более полно. Во-первых, Военно-научный комитет — это просто административный орган, который организовывает военно-научную работу. Он создан не так давно — меньше года назад. Всю военно-научную работу ведёт военно-научный комплекс Сухопутных войск, в который входит и Военно-научный комитет как орган управления, и научно-исследовательские центры Общевойсковой академии, Академии РВА, Академии ПВО. Естественно, и военные училища Сухопутных войск тоже в этом задействованы. Сам военно-научный комитет состоит из трёх отделов, которые по своему функционалу соответствуют задачам военно-научного комитета. Это военно-научное обеспечение, строительство и развитие Сухопутных войск как вида, военно-научное обеспечение, строительство и совершенствование образцов вооружения и военной техники. Третье направление — это планирование научной работы в подчинённых учебных заведениях, патентно-лицензионная, конгрессно-выставочная деятельность, изобретательская и другие военно-научные аспекты деятельности.
Про развитие Сухопутных войск в РФ
И. К.: Давайте всё-таки подробнее расскажем. Понятно, что Военно-научный комитет — это, очевидно, тот орган, который в определённой степени смотрит вперёд, на перспективу, чтобы понимать, как меняется формат, способы и методы ведения вооружённой борьбы, какие вооружения нужны. Как эта работа построена конкретно? Как вы занимаетесь этим анализом, как руководите процессами исследований в тех структурах, о которых вы упомянули?
А. Р.: Тут нужно однозначно сказать, что все процессы очень сильно взаимосвязаны. Нельзя говорить о том, что меняются формы и способы, и не меняется ничто остальное. Соответственно, мы всё это рассматриваем в комплексе. Мы проводим комплексные научно-исследовательские работы по совершенствованию организационно-охранной структуры бригад, дивизий в условиях, когда они переоснащаются новыми образцами техники. Это сопровождается моделированием, исследовательскими учениями по различным вопросам. На каждое учение даже не исследовательское выносятся исследовательские вопросы, выезжают исследовательские группы. С каждого мероприятия, проходящего в Сухопутных войсках, какая-то научная задача решается.
И. К.: Как видится организационная структура, в частности, бригад и дивизий, на сегодняшнем этапе и в перспективе? Как влияет переоснащение новой техникой на организационно-штатный состав этих соединений, объединений и самая главная задача, которую предстоит решить?
А. Р.: Мы же понимаем, что совершенствование организационно-штатной структуры соединений может идти двумя путями: как революционно, так и эволюционно, мягко говоря. Если мы просто увеличиваем количество батальонов, количество стволов, то естественно, увеличиваются боевые возможности соединения. В то же время можно насыщать его образцами новой техники, в том числе высокоточными, тогда боевые возможности без увеличения личного состава, количество техники всё равно возрастает. Мы рассматриваем и тот, и другой вариант развития и выбираем наиболее приемлемый.
И. К.: Всё-таки дивизия или бригада?
А. Р.: Однозначно на этот вопрос отвечать я бы не стал, потому что есть ситуации, когда дивизии выполняют свою задачу лучше, а есть — когда бригады. Бригада более мобильна, все запасы имеет при себе, можно сказать, “на колёсах”. Дивизия — более фундаментальное соединение, которое больше привязано к задаче, к участку местности, на котором она располагается, и менее мобильно, естественно.
И. К.: Как меняется характер современной войны?
А. Р.: Это не секрет и часто обсуждается.
“Современная война становится более мобильной, применяются средства поражения на всю глубину боевых порядков противника”
— Александр Романюта
Война становится быстрой, всеобъемлющей и, я бы сказал, нетрадиционной. Возникают такие ситуации, которые на исторических уроках мы не так давно видели, в принципе не возникали.
И. К.: Означает ли это, что общевойсковое соединение должно быть готово к реагированию на различные виды угроз, действовать в существующей организационно-штатной структуре одинаково, например, при возникновение какого-то вооружённого конфликта на западной или южной границах? Каков здесь подход, с вашей точки зрения?
А. Р.: Я бы сказал, что значение общевойскового соединения, может, даже и кроется в дефиниции самого слова “общевойсковое”, которое объединяет рода и виды Сухопутных войск, а в последнее время и межвидовые подразделения, которые, благодаря своей многогранности, и могут действовать практически в любых ситуациях как против высокотехнологичного противника, так и против непонятных банд-групп.
И. К.: Давайте рассмотрим направление научной работы, которую вы ведёте, более подробно.
А. Р.: Достаточно много направлений перед Сухопутными войсками, потому что основой являются общевойсковые соединения, очень много видов техники, порядка 120 номенклатур только объектов бронетанкового вооружения и техники находится на вооружении, в то же время различные формы и способы. Мы проводим различные исследования с различными организациями. Для себя хочется сформулировать следующие основные задачи: направление, обеспечивающее развитие Сухопутных войск именно как вида. Может быть, даже рассмотрение введения в Сухопутные войска новых подразделений, например, оснащённых роботизированными средствами. Есть мнение, что и беспилотные подразделения тоже должны входить в состав мотострелковых бригад и дивизий.
“Вопросы развития вооружения рассматриваются в плане повышения эффективности вооружения, его поражающего действия”
— Александр Романюта
Также рассматриваются различные виды специальной техники, техники обеспечения. Кроме того, ведутся поиски новых форм и способов действий против противника. Опять же повторюсь, для этого проводятся исследовательские учения, и мы отрабатываем всё это на практике. Вкратце три таких основных направления.
И. К.: А вопросами внедрения автоматизированных систем управления? В частности, “Созвездие”? Много было заявлений, потом была какая-то непонятная пауза. Как сейчас дела обстоят с этим?
А. Р.: Единая система управления тактическим звеном, несмотря, конечно, на сложности, которые были при её создании, создание практически завершено, пути совершенствования намечены, и дальнейшие работы будут продолжены. То, что получилось, прошло испытания и в ближайшее время будет закупаться и поставляться в войска и учебные заведения для привития навыков обращения с автоматизированной системой управления в ходе боевых действий.
И. К.: Это бригадный комплект или дивизионный? Как мыслится в этом смысле?
А. Р.: Там есть разные подсистемы: ПВО, РВА, разведки.
И. К.: Вы терминологию расшифровывайте. РВА — это ракетных войск артиллерии. Наши слушатели всё-таки не профессионалы, а люди, которые просто интересуются военным делом.
А. Р.: Понял. Имеются подсистемы разведки, ракетных войск артиллерии, ПВО — противовоздушной обороны, командования штабов. Естественно, все эти элементы присущи как дивизионному комплекту, так и бригадному.
И. К.: Оснащение начать подразумевается с каких-то конкретных частей или эта работа сначала АСУ, потом дивизионно, бригадно будет освоена, а потом уже в зависимости от недостатков, дополнений будет в дальнейшем закупаться? Какая здесь политика будет?
А. Р.: Работа по усовершенствованию системы идёт постоянно.
“Даже тогда, когда мы считаем, образец новой техники доработан, всё равно продолжается его усовершенствование”
— Александр Романюта
Для этого имеется испытательный центр автоматизированных систем управления. На его базе всё это и отрабатывается. В первую очередь элементами будут оснащаться учебные заведения, чтобы обучить профессионалов — офицеров, которые потом пойдут в войска, и привить им необходимые навыки, а потом уже соединения Сухопутных войск.
Про новую униформу для армии
И. К.: Александр Евгеньевич, расскажите, как участвовали представители военно-научного комитета Сухопутных войск в недавнем форуме “Армия 2016”? Какие разработки вы на нём представили?
А. Р.: В рамках проведения международного военно-технического форума, который проводился на базе парка “Патриот”, наши специалисты участвовали в подготовке и проведении статического и динамического показа вооружения и военной техники. Все это видели и в записи, и воочию могли убедиться, присутствуя в парке “Патриот”. Кроме того, там были представлены стенды самого главного командования Сухопутных войск и учебных заведений. Общевойсковая академия представляла свои разработки, связанные с разведывательно-сигнализационными системами, Академия ПВО — различные образцы, связанные с радиолокацией и передачей в закрытом режиме различных сигналов, и другие изделия, связанные с военной техникой. Академия РВА представляла свои разработки, а также 5-я научная рота Сухопутных войск тоже представляла свои наработки на данном форуме. Кроме того, нашими специалистами проводились круглые столы по вопросам развития боевой экипировки, развития БЛА — беспилотных летательных аппаратов, а также средствах обнаружения и противодействия беспилотным летательным аппаратам, по вопросам повышения характеристик образцов вооружения и военной техники за счёт инновационных разработок. Проводилась конференция ракетных войск и артиллерии по вопросам развития её систем вооружения. В целом о деловой программе можно сказать так.
И. К.: Давайте поговорим про “Ратник”, уже достаточно известный бренд. Что сейчас идёт с оснащением и поставками в войска?
А. Р.: Про “Ратник” уже достаточно много говорилось. В то же время хочется отметить, что это по-своему уникальная работа. Взять хотя бы сроки её проведения. О ней заговорили в 2011 году, опытно-конструкторская работа была поставлена в декабре 2011 года, и уже с 2015 года идёт серийное оснащение частей именно элементами экипировки “Ратник”.
“Четыре года проведения опытно-конструкторской работы и внедрения “Ратника” в войска — достаточно уникальный прецедент”
— Александр Романюта
По крайней мере, на моей памяти сроков таких не было от момента начала ОКР до серийной поставки изделия в войска. Войсковая эксплуатация этих изделий организована в четырёх подразделениях учебных заведений и трёх воинских частях Сухопутных войск, ВДВ и морской пехоты — Подмосковье, Заполярье и Крым, соответственно. Бригада морской пехоты в Севастополе. Эксплуатация подконтрольная, там постоянно находятся представители военно-научного комитета, специалисты Общевойсковой академии и училища, то есть специалисты высокоподготовленные. Опрашиваются военнослужащие, проводятся тестирования, и все недостатки, которые выявляются, тут же доводятся до представителей промышленности, с ними составляется план устранения и в течение нескольких месяцев уже повторно доработанные образцы предоставляются на повторную эксплуатацию. Я надеюсь, что за 2016 год мы выявим все недостатки, и в 2017 году в войска будет идти практически обновлённый комплект “Ратника”, уже лишённый всех “детских болезней”.
И. К.: Расскажите поподробнее, что такое “Ратник”, для чего он нужен и подробно про подсистемы.
А. Р.: Комплект боевой экипировки “Ратник” предназначен для обеспечения военнослужащего при выполнении боевой задачи. Состоит из пяти подсистем: поражения, защиты, жизнеобеспечения, энергообеспечения и управления. В настоящее время практически по всем подсистемам это образцы, либо находящиеся на уровне мировых аналогов, либо, без ложной скромности говоря, по средствам защиты, превосходящие основные изделия, которые представлены.
И. К.: Поконкретнее. Что это? Бронежилеты?
А. Р.: Да.
И. К.: Что они выдерживают?
А. Р.: Если говорить о бронежилете, то его можно сравнивать с ведущими образцами бронежилетов тех же США или немецкой армии. Наш бронежилет при весе восемь килограммов в базовой комплектации защищает от выстрелов снайперской винтовки Драгунова с патроном 7,62 мм бронебойно-зажигательным с дистанции 10 метров. При этом не происходит пробития, отсутствует заброневая контузия, которая способна вывести военнослужащего из строя.
“Человек, даже получив пулю в грудь или в спину, всё равно продолжает выполнять боевую задачу, потому что он не пострадал”
— Александр Романюта
Это если говорить о бронежилете. Шлем в настоящее время — один из самых лёгких, которые есть в мире, весит один килограмм и держит пулю из ПМ с пяти метров.
И. К.: Из пистолета Макарова. Шлем кевларовый?
А. Р.: Можно сказать, для обывателя кевларовый, но на самом деле из отечественных арамидов “Армос”, “Русар”. Производство, естественно, наше. Каменск-Шахтинск делает это волокно. На данный момент оно пока лучшее в мире.
И. К.: Очки для защиты от осколков.
А. Р.: Защитные очки в экипировке появились как раз в комплекте “Ратник”. До этого они так массово не использовались и не предназначались для защиты лица и глаз от осколков. Были различные светофильтры, от пламени защищали у огнемётчиков, но это всё именно под конкретные задачи. Защитные очки, которые появились сейчас, обеспечивают более многофакторную защиту. В основном это осколки, особенно летящие со скоростью до 350 метров в секунду.
“Если взорвать наступательную гранату в двух-трёх метрах от военнослужащего, то осколки, которые могли бы попасть в его лицо, будут задержаны очками”
— Александр Романюта
Это достаточно большой уровень. Эти очки используются военнослужащими и заслуженно получают положительные отзывы. Вообще, по средствам защиты у нас сейчас в ходе войсковой эксплуатации, которая длится уже около года, замечаний больших не выявлено. Все военнослужащие высказывают удовлетворение защитными характеристиками, удобством, а некоторые уже подходили и говорили спасибо, что они им спасли жизнь.
И. К.: Давайте теперь поговорим про средства связи. В шлем идёт интеграция или гарнитура навешивается, другим образом крепится?
А. Р.: Для того чтобы военнослужащий мог выполнять свои задачи достаточно длительное время, мы сделали шлем максимально лёгким — как раз об одном килограмме и идёт речь — и всё дополнительное оборудование, которое можно на него навешивать, при необходимости надевается военнослужащим отдельно, потому что массогабаритные характеристики пока не позволяют всё это интегрировать в одном изделии. Многие могут сказать, что те же наушники, с которыми вся молодёжь ходит, весят граммы и задачи свои выполняют. Нужно говорить не только о функции передачи звука, мы говорим о наушниках для защиты органов слуха, соответственно вся ушная раковина должна быть защищена. Наушники, которые использует обыватель, использовать в военном деле не получается. Естественно, эта гарнитура совмещена с радиостанцией и имеет цифровую защиту.
“Звук выше 63 децибел отсекается, и военнослужащий даже в условиях боя, в условиях стрельбы из автомата, гранатомёта продолжает слышать речь товарищей”
— Александр Романюта
И. К.: А связь защищена хотя бы на условиях не гарантированной, а временной стойкости перехвата?
А. Р.: Конечно. Все радиостанции, которые у нас идут, цифровые и имеют защиту каналов связи, систему перехода на запасные каналы, имеют возможность в секунду менять до сотни чатов, чтобы не быть заглушёнными или подавленными противником, поэтому достаточно устойчивые средства связи в статическом звене.
И. К.: Планшетные тактические установки?
А. Р.: Эти изделия есть в элементах комплекса разведки и управления связи. Представляет собой ноутбук, только защищённый и имеющий специальное программное обеспечение, которое позволяет командиру общаться со своими бойцами, видеть их местоположение, давать им целеуказания и получать от них обратную информацию, в том числе с разведывательных приборов. Сейчас уже средства позволяют получить фотографию, снять координаты цели и передать это в режиме онлайн на командира подразделения либо на огневое средство.
И. К.: Давайте перейдём к вопросу обмундирования. Понятно, разные климатические зоны от тропиков до Арктики. Как решается этот вопрос, и что представляет собой то обмундирование, которое позволяет военнослужащим комфортно действовать в различных климатических зонах?
А. Р.: Если говорить именно о вещевом имуществе, то с 2011—2012 года произошёл практически революционный скачок в развитии комплекта вещевого имущества нашего военнослужащего, потому что перешли к многослойной системе. Грубо говоря, это семь слоёв: нижнее бельё, летняя одежда, демисезонная, зимняя и на экстремальные морозы. За счёт комбинирования этих слоёв есть возможность приспособить весь комплект практически к любым условиям на территории нашей страны и чувствовать себя комфортно от 50 градусов мороза до 50 градусов жары, выполняя при этом боевые задачи. В то же время мы столкнулись с тем, что нельзя требовать чудес от обычного вещевого имущества. Возникает необходимость создания боевой одежды, которая имела бы дополнительные функции не просто комфортного нахождения в различных погодных условиях, но и имела защитные функции, например, антимикробную пропитку, противодействие огню или хотя бы не поддерживала огонь.
И. К.: Негорючее.
А. Р.: Негорючее. Стойкость к поражающим баллистическим элементам. Иметь всё вещевое имущество с таким набором свойств будет очень дорого, а говорить о создании боевой одежды, которая будет дольше эксплуатироваться и будет иметь все эти дополнительные свойства, можно. Сейчас идут разработки всех этих материалов с мембранными технологиями, использованием арамидов, параарамидов, смесевые ткани для того, чтобы получить все эти функции и разработать изделие, позволяющее, не увеличивая общую массу экипировки военнослужащего, получать различные защитные свойства.
И. К.: Это всё в рамках дальнейших этапов “Ратника”?
А. Р.: Частично это и сейчас решено, потому что ВКПУ имеет определённые свойства.
И. К.: ВКПУ?
А. Р.: ВКПУ — это войсковой комплект полевого обмундирования — то, что с 2012 года поставляется тылом вооружённых сил в войска. В этот комплект, в принципе, одета основная масса вооружённых сил. Он проходил войсковую эксплуатацию, имеет возможность сочетаться с элементами бронезащиты, комплектами боевого снаряжения.
“Параллельно идут разработки по созданию боевой одежды, которая имеет дополнительные свойства и приспособлена к боевой экипировке: лучше продумана вентиляция”
— Александр Романюта
Если просто на комплект полевого обмундирования надеваем бронежилет, естественно, с вентиляцией будут небольшие проблемы. Достаточно комфортно, но можно сделать лучше. Если надеваем боевую рубашку — то, что сейчас разрабатывается в элементах боевой одежды, — у трикотажной лучше продумана система вентиляции, сделаны дополнительные отверстия. Это всё с медиками, с эргономикой. Большая степень бронезащиты продумана. Там более комфортно. В дальнейшем, когда закончится работа по созданию экипировки третьего поколения, она же будет полностью интегрирована в боевую экипировку и, надеюсь, к 2025 году можно будет говорить если не о скафандре, то хотя бы о защитном комбинезоне военнослужащим, который будет исполнять и защитные функции, и поддержание микроклимата. Это будет реальностью к 2025 году.
И. К.: Были сообщения, что за рубежом ведутся разработки экипировки, которая будет адаптивна, такой военный хамелеон. В зависимости от подстилающей поверхности камуфляж будет принимать цвета для снижения заметности в оптическом диапазоне. Это всё научная фантастика либо это реальность применительно к нашим перспективам?
А. Р.: На данный момент при развитии технологий, которое у нас сейчас имеется, это больше похоже на научную фантастику. Те вещи, которые показываются западными партнёрами, больше носят рекламный характер.
“Существующие приборы разведки смотрят уже не только в видимом диапазоне, но и в тепловизионном и ультрафиолетовом”
— Александр Романюта
Недалеко то время, когда будут и другие спектры просматриваться. Недаром говорят о гиперспектральных приборах разведки. Просто развитие в оптическом спектре не даст ничего.
И. К.: Я понял. Тогда следующий вопрос. Давайте про обувь поговорим. Я помню, в Первую и Вторую чеченскую войну, Афганистан обувь всегда была слабым местом у наших военнослужащих. Я помню, что спецназовцы всегда за свой счёт шли и покупали какие-то элементы экипировки, а самое главное — обувь. Сейчас что с обувью, в частности по комплекту “Ратник”?
А. Р.: Управление вещевого имущества делает достаточно много в этом направлении. Последние образцы берцев или полуботинок с текстильным верхом комфортные и ноские. Жалоб от военнослужащих не поступает. В дальнейшем, думаю, эта работа продолжится. Мы вместе с ними ездим на войсковую эксплуатацию, отслеживаем все замечания, которые озвучивают военнослужащие. Это будет постоянно, механизм совершенствования бесконечен. Ещё немного и будет бесшнуровочный способ регулировки вводиться. Используются мембранные различные материалы. С появлением новых материалов очень много новшеств. Сейчас обувь — это не просто как раньше сапог — кусок кожи и резина сверху приклеенная, это высокотехнологичный продукт, потому что там используются продукты химии, кожгалантерейной, кожевенной промышленности, мембранные материалы. В обуви военных ещё имеются и защитные арамидные вставки, для сапёров — противоминные вставки. Об обуви уже можно говорить, как об отдельном элементе защиты военнослужащего. Идут работы по доработке комфортности, повышению качества, носки военнослужащим. Весь процесс, касающийся совершенствования экипировки, бесконечен, это как живой организм. Вот появились Google-очки. Мы обычные защитные очки убираем, вставляем элемент — можно назвать его очки или забрало — с визуализацией каких-то образов прямо в поле зрения военнослужащего. При этом сам комплект не меняется.
И. К.: Это такой сетецентрический подход.
А. Р.: Да, сетевой подход, когда каждый элемент имеет свою судьбу, между собой они все связаны, поэтому отдельные из них мы можем менять, не нарушая всей системы в целом.
Про испытание новых автоматов
И. К.: Про оружие давайте поговорим. В частности, применительно к элементу перспективной экипировки “Ратник” известно, что предлагаются два автомата: АЕК и АК-12, причём двух калибров и тот, и другой. В чём ваш подход? На чём надо остановиться?
А. Р.: Подход у нас взвешенный, продуманный. Я бы даже сказал государственный.
И. К.: Я в этом не сомневаюсь.
А. Р.: Мы же понимаем, что, сделав сейчас выбор автомата, мы выбираем его на несколько лет, а то и десятков лет. Это будет уже государственная программа переоснащения стрелкового оружия, поэтому мы достаточно долго ведём войсковую эксплуатацию. Три месяца идёт подконтрольная эксплуатация и сравнение всех этих четырёх образцов, два из которых создал завод имени Дегтярёва, два — Калашникова. Очень детально, с программой и методикой, которую разработал третий институт, всё проверяется, нарабатывается статистика. Для того чтобы исключить субъективные подходы, к этому процессу допущены и представители предприятий, чтобы никто не мог в предвзятости обвинить. Меняются воинские коллективы. Вот сейчас в Рязани в воздушно-десантном полку закончили полтора месяца стрельбы из этих четырёх образцов. Сейчас такая стрельба здесь в Подмосковье продолжается в течение двух месяцев, с октября также два месяца будет стрелять бригада морской пехоты в Севастополе. Получив статистику, мы будем говорить о результате.
“Образцы, созданные в ходе “Ратника”, превосходят АК-74 благодаря элементам крепления прицельного огня”
— Александр Романюта
Имеется возможность эргономичного подгона оружия, приклады регулируемые, пистолетные рукоятки стали более эргономичны. Бойцы отмечают, что, конечно, возросло время разборки-сборки, но в то же время само качество стрельбы улучшилось.
И. К.: Насколько я знаю, АЕК — это автомат со сбалансированной автоматикой, он более технологически сложен в производстве. Что касается АК-12, то это традиционная линия развития автомата Калашникова как такового, но более современного, разумеется. Я слышал такое мнение, что АЕК будут хороши для спецназа, а АК-12 — для строевых подразделений. Всё-таки есть понимание или эти два автомата будут приняты на вооружение параллельно?
А. Р.: Сейчас пока говорить об окончательном решении рано.
И. К.: Выбор пока не сделан?
А. Р.: Выбор не сделан. Мы прошли только полпути по отстрелу этих изделий. После морской пехоты будет продолжен такой же цикл проверок в подразделениях спецназа. Только когда во всех этих четырёх подразделениях мы получим статистику, только тогда будем говорить об окончательном выводе и выборе какого-то образца.
И. К.: А калибр?
А. Р.: Пока эти два так и идут.
И. К.: 7,62 традиционные?
А. Р.: И 5,45. Для разведподразделений использование бесшумных устройств 7,62 на данный момент имеет место быть. Они все очень положительно о нём отзываются. 5,45 — это традиционный калибр для общевойсковых подразделений.
И. К.: По прицелам?
А. Р.: В работе “Ратника” мы получили новое прицельное оснащение. Если говорить о коллиматорах, они позволяют увеличить скорость прицеливания и обеспечивают простоту прицеливания. Вместо выведения трёх точек на одну линию мы военнослужащим обеспечили одну точку.
И. К.: Я был в ЦНИИ “Точмаш”, стрелял из оружия с коллиматорным прицелом. Действительно, очень легко и просто поражаешь цель.
А. Р.: Да, поэтому мы усиленно это внедряем в войска. Военнослужащие реально дают прирост результатов благодаря коллиматорным прицелам.
И. К.: Пулемёт “Печенег” будет?
А. Р.: Модернизированный “Печенег”. Также появился регулируемый приклад и планка для установки приборного оснащения. И ещё значительный прогресс. У нас до этого на стрелковом оружии тепловизионные прицелы не использовались в связи с их отсутствием.
“В “Ратнике” разработаны тепловизионные прицелы нормального и крупного калибра”
— Александр Романюта
Теперь прицелы в оружии нормального и крупного калибра имеют тепловизионное оснащение.
И. К.: Теперь давайте от стрелковых подразделений перейдём к перспективным образцам бронетанковой техники. Итак, по темам “Армата”, “Бумеранг”, “Курганец” что нас ждёт впереди?
А. Р.: Все ожидают появления этих образцов, их уже анонсировали на параде. В то же время все понимают, что образец сейчас ещё в состоянии опытно-конструкторской работы. Естественно, будут доработки, доведение в ходе войсковой эксплуатации. Мы ожидаем проведения подконтрольной эксплуатации и совмещения “Бумерангов” и “Курганцев” с экипировкой “Ратник”, чтобы мы могли военнослужащего в экипировке туда посадить, провести совместную подконтрольную эксплуатацию, будем их дорабатывать.
И. К.: Скажите, почему такая любовь к модернизации в варианте Т-72Б3? За относительно небольшие деньги получается тот же набор характеристик, как у Т-90?
А. Р.: В принципе да, вы правильно всё осветили. Мы имеем отработанную технологию этого танка и при небольшом вложении при модернизации можем получить свойства, которые были у Т-90, поэтому такая любовь. Дешевизна и в то же время полученная эффективность.
И. К.: По “Армате”. Если мы говорим про сам концепт, он действительно пятого поколения?
А. Р.: Да, там имеется электронный борт. Мы можем даже в каком-то смысле его автоматизировать и даже роботизировать.
И. К.: Беспилотный вариант бронетанка?
А. Р.: Да. При небольшом объёме задач можем беспилотно его использовать.
И. К.: В том числе и заряжение, и ведение огня?
А. Р.: Башня безэкипажная, поэтому, по большому счёту, башенная установка уже идёт как робот. Дальше защита экипажа в капсуле.
И. К.: Боекомплект вынесен за пределы зоны обитания экипажа.
А. Р.: Да. Они с экипажем никак не пересекаются, поэтому защищённость экипажа здесь в разы выше, чем у серийных танков, которые находятся на вооружении.
И. К.: А в целом перспективы Сухопутных войск с чем, как вам видится, будут связны? С повышением огневой мощи, точности, новые электронные технологии, война уже в киберпространстве — ведь это всё новые вызовы, на которые так или иначе надо реагировать. Готовы ли мы? Отслеживаете ли вы все эти тенденции, которые могут стать уже реальностью с точки зрения появления перспективных видов вооружений в ближайшие десятилетия?
А. Р.: Да, очень интересный вопрос. По большому счёту это и является работой военно-научного комплекса Сухопутных войск — выявление всех этих тенденций. Что такое Сухопутные войска? Совсем недавно это была просто пехота, которая с трёхлинейкой бегала, а до этого вообще с палашами и пиками. Сейчас мы говорим о новом уровне технологичности этой пехоты. Каждый военнослужащий у нас в ближайшее время становится контрактником. Это говорит о том, что мы имеем профессионалов даже на уровне солдат-автоматчиков — это, во-первых. Мы им даём вооружение — те же тепловизоры. Тепловизоры достаточно технологичны и позволяют выполнять задачи в любое время дня и ночи. Мы их в составе соединений охватываем единым информационным пространством, даём ЕСУТЗ — единую систему управления тактического звена. Ежегодно у нас получается либо новое подразделение, либо новое свойство приобретают тактические общевойсковые соединения именно за счёт насыщения и профессионалами, и образцами вооружения и техники либо модернизированными, либо новыми. Взять хотя бы то, что за последние два года у нас появилась рота беспилотной авиации практически в каждой мотострелковой бригаде.
И. К.: Программируемые гранатомётные выстрелы у нас появятся? Я видел, Израиль демонстрировал компьютер на ряде выставок, куда вводятся определённые параметры и подрыв происходит над окопами противника. Такие вещи у нас заложены?
А. Р.: Да, такие работы тоже ведутся. Если говорить о гранатомёте, то не всегда видна эффективность такого подхода. Мы же понимаем, что программируемый или контролируемый воздушный подрыв — это достаточное удорожание изделия. От гранатомёта этого не требуется. Мы им стреляем обычно на 400, а в перспективе на 600 метров. На таких дальностях мы видим конкретный объект поражения и можем по нему применить. Если говорить об артиллерии, танковых выстрелах, то там программируемый подрыв имеет эффективность. Там цена и эффективность сопоставимы.
И. К.: По зенитно-ракетному комплексу перспективному “Бук М3” что делается? Мы говорим про ПВО Сухопутных войск.
А. Р.: Да. И “Бук”, и “Тор” реально сейчас представляют из себя, во-первых, практически роботизированные комплексы, потому что там действие экипажа сведено к минимуму, только принятие решения и целеуказание, а контроль воздушного пространства — это всё автоматизировано. В то же время изделия, которые приняты последними — “Тор М2”, “Бук” — почти на голову выше своих предшественников по количеству целевых каналов и по дальности.
“Можно однозначно говорить, что по образцам мы имеем если не преимущество, то паритет с ведущими странами точно”
— Александр Романюта
И. К.: Спасибо. Думаю, что надо задать ещё такой вопрос относительно перспектив Сухопутных войск. Пехота, танки, бронетехника всё равно остаются в той линейке техники на ближайшие 30—50 лет, как вы смотрите далеко вперёд, или будет размываться роль Сухопутных войск, будет происходить большая интеграция с другими видами и родами вооружённых сил?
А. Р.: Думаю, что значение пехоты не может быть нивелировано, потому что, как говорили классики, пока сапог солдата не наступит на землю, она не считается завоёванной. Лозунг Сухопутных войск: “Победное слово за нами”. Никуда мы не денемся от обычных общевойсковых соединений. Именно они будут выполнять решающую роль в противодействии противнику в случае захвата нашей территории и выполнения задач по обеспечению безопасности нашей страны.
И. К.: Спасибо. Завершаем эфир программы “Генштаб”. Напомню, что гостем сегодня был председатель Военно-научного комитета Сухопутных войск полковник Александр Евгеньевич Романюта. Спасибо.
Источник: “Life”
