На этот безадресный вопрос лучше не откликаться.
В детские годы в нашем дворе был популярен такой розыгрыш.
Подходишь к какому-нибудь замученному учебой «ботанику» и предлагаешь расшифровать слово «ДУНЯ». Пацан долго морщит безгрешный лобик, потом, наконец, сдается. А ты ему объясняешь: «ДУНЯ» значит «Дураков у нас нет». Бедняга смотрит на слово из четырех букв и недоуменно вопрошает:
— А «я»?
На что следует торжествующий финал:
— А ты единственный!
Этот детский фокус я вспомнил, когда четыре российских депутата хором пригрозили засудить телеведущего Владимира Познера. За что? За букву. Одну-единственную букву.
Я случайно оказался свидетелем крамольной передачи, когда журналист оговорился — вместо «Госдума» произнес «Госдура». Тут же извинился перед собеседником и поправился. Вот и весь эпизод. Оговорка и есть оговорка.
А потом четыре депутата всей своей телегой наехали на телеведущего. Мол, он не оговорился, а специально оскорбил орган государственной власти. Место ли таким на телевидении?
Мало того, бдительные законодатели наехали на журналиста с анкетной стороны. Не там родился, не там жил, с Францией двойное гражданство. Можно ли такое терпеть?
Вероятно, следующий наезд будет на Депардье с его раскрученной французской физиономией.
За что только не цепляются наши безвестные депутаты, когда славы хочется, а мысли в голове ни одной! И к какому только результату не приводит жажда узнаваемости!
Передача была ночная, я услышал оговорку Познера по причине, увы, хронической бессонницы. Много ли народу видело именно эту передачу? Много ли народа обратило внимание на оговорку? Теперь, благодаря рвению бдительных депутатов, миллионы россиян обсуждают возникшую на пустом месте проблему: так кто, все-таки, принимает у нас законы — Госдума или Госдура?
Зато нынче легко подсчитать, сколько у нас в парламенте умных людей. Оказывается, много! В нашей Думе 450 депутатов. Анекдотичную «дуру» приняли на свой счет всего четверо. То есть, меньше одного процента. Выходит, девяносто девять процентов законодателей люди вполне вменяемые.
Это обнадеживает!
Когда-то наш величайший поэт написал восемь строк, весьма подходящих к данному случаю:
«Как сатирой безымянной
Лик зоила я пятнал,
Признаюсь: на вызов бранный
Возражений я не ждал.
Справедливы ль эти слухи?
Отвечал он? Точно ль так?
В полученьи оплеухи
Расписался мой дурак?»
Конечно же Пушкин имел в виду не четверых обидчивых депутатов — он умер задолго до их рождения. Грозить классику законопроектами не имеет никакого смысла. Но извлечь урок из знаменитой эпиграммы не помешает. И если в воздухе повисает безадресный вопрос — а кто у нас нынче дурак? — лучше не откликаться.
Леонид ЖУХОВИЦКИЙ
