Похоже, Белгороду мало «стрелка» Помазуна, врача-убийцы Зелендинова. Теперь в центре скандала оказалась сирота, которой указали, где ее «место» в этой жизни…
Но история эта на самом деле про нас всех, про наше государство, про нашу власть. В ней, как в капле воды, отразилось все. И самое страшное — своих сирот страна не жалеет, не оберегает. И самое важное — вместе мы можем все, даже добиться справедливости для отдельно взятого человека. И самое главное — хороших людей у нас все равно больше!
Две версии
Есть две взаимоисключающие версии того, что произошло тем злосчастным февральским утром в медпункте Белгородского юридического института МВД.
Официальная звучит так: по надуманному поводу — под предлогом плохого самочувствия, не подтвержденного медицинским диагнозом — Людмила Фурсова прибыла в медчасть, чтобы умышленно получить оправдание своему отсутствию на учебных занятиях. Допустила там некорректное поведение и высказывание, что «может кого-нибудь застрелить».
И вторая, со слов Людмилы: «с утра мне было нехорошо, но в 7.50 я была на построении, потом на занятиях. Еще предстояла огневая подготовка с боевыми патронами, и я все-таки решила пойти к врачу. В медпункте сразу стали на меня кричать, что нам только бы откосить… Я пыталась объяснить: мне нравятся эти занятия, но сейчас мне плохо, а если так закружится голова, что я упаду, случайно нажму на курок и в кого-нибудь выстрелю? Мне измерили давление, сказали, что повышенное, дали выпить две таблетки глицина. И я пошла на огневую подготовку…»
Приказы не обсуждаются?
А 13 апреля (спустя месяц!) Людмилу вызвали в отдел кадров института и объявили: вы у нас больше не учитесь! В приказе начальника было сказано: «В связи с совершением проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел…».
Происходящее снимали на видеокамеру. Зачем?
Растерявшаяся девушка и сказать в ответ ничего не смогла. Она не понимала, за что? Поняла одно: только что объявили, что жизнь ее сломана. И бездумно послушно подписывала все бумаги, которые ей давали…
После того посещения медпункта ей и так пришлось не сладко. Но по наивности Люда даже не задумывалась, что происходит вокруг нее. Назначили служебную проверку, постоянно требовали каких-то письменных и устных объяснений… И даже к психиатру в ведомственную больницу положили «обследоваться».
В общем, невинный разговор в медпункте в приказе начальника института обернулся едва ли не подготовкой к теракту, и должностные лица учреждения были вынуждены в нештатном режиме принимать меры к недопущению ЧП и обеспечению безопасности личного состава…
Вот только остается непонятным: почему же тогда девчонку и в тот день, и во все последующие не отстранили от огневой подготовки, не спрятали от нее куда подальше боевое оружие? Кстати, и рапорт начальника курса о «происшествии» в медпункте подписан только следующим днем…
Если в этой мутной истории кто-то так и не разобрался (по привычке, не веря никому), то тем обстоятельством, что с позором изгнанной из института сироты потребовали еще и отдать деньгами, возмутились все. Задолжала она государству за науки 298 920 рублей.Ну, и где могла взять эти 300 тысяч Людмила, у которой нет профессии, образования, крыши над головой, нет вообще ничего своего, кроме личных вещей, но зато есть «черная метка» в документах, с которой и в вахтеры не возьмут? Впрочем, в вузе тоже подумали об этом. И разрешили ей выплатить долг в рассрочку в течение 3-х лет — по 8.903 рубля 34 копейки в месяц. Более того, когда скандал прогремел на всю страну, институт даже готов был «долг простить». При условии, что мать с отцом заткнутся.
Подвиг матери
Татьяну Михайловну словно обухом по голове ударили тем звонком из института. Подполковник Сорокин был суров: никчемная студентка, дорога ей — разве что в ПТУ, хотела всех расстрелять… Она никак не могла понять, что случилось-то? В школе только благодарности получала за Люду, два с лишним года учебы в вузе никаких нареканий, тоже хвалили. И вдруг — выгнали, требуют огромные деньги! Что будет с девочкой?!
И мать с отцом, бросив хозяйство, поехали в Белгород. Глядя в глаза, начальники говорили все то же: ну, зачем Людмиле учеба в ТАКОМ институте? ей нужно, что-нибудь попроще…
В три года ребенок попал в приют в Добринском районе Липецкой области. Татьяна Михайловна столкнулась с ней случайно. Выйдя на пенсию, они с Юрием Александровичем переехали жить в деревню, где легче было выживать. И однажды, когда она шла из магазина с булкой в руках, кто-то окликнул из-за забора:
— Тетя, дай хлебушка!
Но есть сразу кусок хлеба малышка из приюта не стала — она сжимала его в руках и, нюхая, улыбалась… И это больше всего испугало женщину.
— Денег у меня с собой было мало, рублей семьдесят, но я повернула назад в магазин, купила банан, сок, — рассказывала она мне. — Вернулась, а их уже трое, все голодные… И стала я подкармливать их.
Люду они нашли с дедом вдруг, когда и не думали, — уже поставили своих четверых на ноги, дождались внуков. Но эта голодная никому не нужная девчонка крепко задела их. Все было против — и возраст, и болезни, и маленькие пенсии… Взять ее Демиховы решились не сразу. И все равно взяли! Люда стала их пятым ребенком, их последышем. Официально Татьяна Михайловна стала опекуном, на самом деле — мамой, крестной матерью, а 6-летняя Люда перестала быть сиротой.
Когда случилась эта беда, Татьяна Михайловна бросилась защищать дочь. Она обошла, объездила всех! Писала письма, бросила клич о помощи в интернете, была в Госдуме, в Совете Федерации. Ей помогала миссис «Москва-2010» Надежда Юшкина, сама многодетная мать. Председатель Липецкого областного совета Павел Путилин узнал о случившемся одним из первых, он депутат как раз от Добринского района. Сразу связался со своим коллегой — главой Белгородской областной Думы Василием Потрясаевым, вместе стали думать, как помочь.
— Я написал письмо начальнику института, просил только об одном, — сказал мне Павел Путилин, — о милосердии. Ведь она — сирота.
Главный вопрос: «Почему?»
Это был главный вопрос: почему Людмилу решили выгнать из института? в чем настоящая причина? Общими усилиями разумных объяснений нашли только два.
В институте получили информацию, что биологическая мать Люды сидит за убийство сожителя, младший брат, которого она никогда не видела, тоже в тюрьме, и решили, что им такие студенты, с такой биографией не нужны. Это притом, что ту женщину Люда не знает, и столкнись они на улице — прошли бы мимо друг друга. Да и по закону та ей — не мать, ее лишили родительских прав.
И второй возможный вариант: понадобилось место — кого-то нужно было перевести из другого вуза. А она — сирота, с ней «разобраться» легче легкого.
«Комментировать запрещено…»
Я дезорганизовала работу целого института — мы обошли с генералом, кажется, все уголки, заглянули в учебные помещения, библиотеку, общежитие, спортзалы, учебные полигоны… В столовую завели — гречневая каша там была хороша. И повсюду нас встречали руководители факультетов, курсов, студентов. Они рассказывали, объясняли…
Мне очень понравился институт — в нем созданы все условия, чтобы только учиться и не знать никаких забот. Честно говоря, я позавидовала студентам. Но…
Но ни на один конкретный вопрос о том, что привело меня в этот институт, я ни от кого ответа не получила. Или мне говорили: комментировать запрещено. Или врали: я ничего не слышал… Сам генерал-майор Игорь Амельчаков также не ответил ни на один вопрос. Мол, служебная тайна, комментировать не имеет права, закон об охране персональных данных… Даже на «очень общий» вопрос, какой студенткой была Люда, как выглядела на общем фоне — и то отказался ответить.
Теория заговора
Так ученые мужи называют конспирологию. Именно конспирологическое объяснение тому, что Людмилу Фурсову удалось восстановить в институте и довольно быстро, предпочитают многие. В историю эту оказались вовлечены депутаты разных уровней, глава Совета Федерации Валентина Матвиенко, члены правительства и даже администрация президента… Команда не сметь обижать сироту пришла в институт от главы МВД Владимира Колокольцева.
И в крепкий узел с этим скандалом связывают предстоящие осенью выборы губернатора Белгородской области. Мол, это была публичная пощечина Евгению Савченко, руководящему областью уже почти четверть века. Вот столица исправляет его ошибки. В теорию заговора не очень верю, но, похоже, сиротскую карту кто-то умело в столице таки разыграл. Ведь ничто не мешало это сделать и самому губернатору. Или подсказать никого не нашлось в окружении?
Однако наперекор всему хочу думать, что остановить зло, помочь сироте смогли обычные русские люди. Потому что хороших людей у нас больше!
Ольга Китова
“Новый вторник”
