Легенда московской милиции

«3 октября 1993 года из бронежилета начальника ГУВД Москвы Владимира Панкратова вытащили три пули»

Сергей Яковлевич Голосов, которого уже можно по праву считать постоянным автором нашей газеты, – человек известный, и таланты его проявлялись в самых различных областях. В течение многих лет он работал в 9-м управлении КГБ СССР, занимавшемся охраной первых лиц нашей страны и их зарубежных гостей. На страницах нашей газеты бывший сотрудник «девятки» и разведчик рассказывал читателям о том, как он занимался охраной Фиделя и Рауля Кастро, Луиса Корвалана, как работал в Афганистане вместе с легендой спецназа Яковом Семёновым. В прошлом он профессионального уровня спортсмен, мастер спорта по самбо, почти 20 лет возглавлял мощное охранное предприятие, а потом построил спортивно-гостиничный комплекс, куда борцы со всей страны приезжают на тренировочные сборы. И пишет книги.

Сегодня его рассказ – об одном из самых выдающихся руководителей советской и российской милиции генерал-лейтенанте Владимире Панкратове. С одной стороны, он был большим спортсменом, мастером спорта международного класса по самбо и дзюдо, призёром первенств СССР, чемпионом Европы, участником советской олимпийской команды. С другой – милиционером до мозга костей, как его характеризует Сергей Голосов. Ещё в 1970-х он возглавил экспериментальную спортивную спецгруппу при московском главке МВД, в которую входили самбисты, биатлонисты и стрелки. Группа была нацелена на купирование возможных нападений на иностранные посольства и борьбу с террористами. 2 ноября 1973 года Панкратов руководил успешной операцией по освобождению заложников, захваченных террористами в пассажирском самолёте Як-40 в Москве. Будучи ещё рядовым опером, он лично провёл более 100 задержаний преступников, причём многие из бандитов были вооружены. Панкратов побывал на различных руководящих постах в ГУВД Мосгорисполкома и ГУВД города Москвы. Был и начальником Управления по охране общественного порядка, и начальником московской ГАИ. А в сложнейшее время 1992 – 1995 годов возглавлял столичную милицию.

19 июня 2016 года на территории спортивно-гостиничного комплекса, построенного Сергеем Голосовым в Серпуховском районе, состоялось открытие мемориала основателям самбо и дзюдо в России. На «Аллее самбо» представлены родоначальники этой борьбы: Анатолий Харлампиев, Евгений Чумаков, Борис Васюков, тренировавший в своё время Сергея Голосова, другие известные борцы и тренеры. В качестве символа преданности спорту и развитию боевых качеств Голосов решил установить бронзовый памятник мастерам самбо и дзюдо Валентину Кравченко и Владимиру Панкратову. Валентин Кравченко в своё время был многолетним начальником физподготовки 9-го управления КГБ.

На открытие памятника приехали бывшие и действующие руководители органов государственной охраны, а вот от московской милиции, несмотря на приглашение, никого не было…

Зато было много спортсменов, начиная от действующих чемпионов России и их тренеров и кончая детьми, занимающимися самбо в спорткомплексе. Дети смотрели на памятник Владимиру Панкратову и видели в нём мужественный образ спортсмена-борца. Но никто из них не знал, что перед ними – настоящий герой, человек, благодаря которому наша страна смогла избежать большой трагедии…

Начальник ГУВД Владимир Панкратов, мэр Москвы Юрий Лужков и министр внутренних дел Виктор Ерин

«КОГДА Я ПОСЛАЛ РУЦКОГО, ОН ОБЕЩАЛ МЕНЯ ПОВЕСИТЬ…»

Сергей Голосов: Владимир Иосифович Панкратов, мой друг и соратник, был бойцом в полном смысле этого слова. Мы много лет тренировались и выступали в одной команде борцов – московском «Динамо». На ковре он боролся просто великолепно, работал в наступательном резком стиле. На него персонально ходили смотреть. Вот, например, противник уползает с ковра, а Панкратов его берёт за ногу, обратно тянет и опять начинает мутузить. Именно эти бойцовские качества постарался отразить скульптор. Но сегодня, когда наши гости смотрят на памятник Панкратову, мало  кто из них знает, что он один из тех, благодаря которому была предотвращена гражданская война в России. Я думаю, что если бы в октябре 1993 года верх взяла оппозиция, а милиция дрогнула, то, зная русский необузданный характер, можно было ожидать чего угодно – страшного кровопролития, а возможно, и гражданской войны.

Здесь, в Серпухове (спорткомплекс Сергея Голосова находится в Серпуховском районе Подмосковья), был начальник отдела КГБ, в то время переименованного в Министерство безопасности России. А потом его перевели в Москву заместителем начальника управления по Москве и области, дали звание генерала. Отношения с ним и до перехода в управление, и после были хорошими, доверительными. Мы вместе отдыхали, выезжали на природу – то баня, то застолье, – в общем, время вместе проводили часто. И в 1992 году этот генерал, не буду называть его фамилию, он жив ещё, узнал, что Володя Панкратов стал начальником ГУВД Москвы. Я их познакомил, мы вместе встретились, и они стали общаться.

К весне 1993 года стало ясно, что в стране, и особенно в Москве, зреют силы, которые хотят возвращения к советской системе, к власти коммунистов. Среди них оказался и этот генерал.

К концу лета 1993 года Панкратов попал в сложное положение. Скажу даже, что он, понимая, какое на него может быть оказано давление, разговаривал по телефону только с руководством и своими подчинёнными. Когда до него дозванивались по оперативной связи, по вертушкам, он на внеслужебные контакты не шёл. У меня, правда, был «секретный» номер, между прочим, обычный, городской, который знало считаное количество друзей генерала, и по нему я всегда мог дозвониться.

В это время люди из Министерства безопасности, отчаявшиеся выйти на начальника ГУВД напрямую, начали обрабатывать меня. Я чувствовал, что пахнет войной. Мой теперь уже бывший товарищ, генерал, стал меня доставать: сведи меня с Панкратовым, мне нужно с ним поговорить. А накануне событий 3 октября мне он вообще позвонил, потребовал связать его с Панкратовым, а когда я отказался, заявил: «Ничего, сука, мы скоро и до тебя доберёмся!» Я уже не говорю о том, что мой телефон оказался на прослушке, что за моими передвижениями следили. А ещё я прекрасно понимал, что допустить встречу силовиков – сторонников оппозиции и генерала Панкратова было нельзя. Я не сомневался в его твёрдости, но его неуступчивость и принципиальная позиция могли бы привести к его физическому устранению…

Добраться до генерала Панкратова и попытаться склонить его на свою сторону им так и не удалось. Разве что приходил на Петровку милицейский генерал, которого Руцкой видел начальником московской милиции. Он был знаком с Панкратовым, даже в баню с нами ходил. Но когда он заикнулся о том, что собирается занять пост начальника ГУВД, а Панкратову Руцкой обещает повышение, то Володя его выгнал из кабинета. Московская милиция стала главной силой, особенно в конце сентября и в первые дни октября, которая сумела выстоять и предотвратить массовое кровопролитие. Без преувеличения могу сказать, что если бы не милиция и не принципиальная позиция Панкратова, то тогда бы погибли тысячи, если не десятки тысяч людей. Многие помнят, что только его авторитет и личное влияние смогли заставить командира Софринской бригады ОМОНа, которая уже, было, начала брататься с восставшими и деблокировала здание Верховного Совета, увести это подразделение в казармы вместе со всей техникой. В то время происходившее в Москве определяло и отношение всей страны к конфликту. Сам Панкратов был, что называется, на переднем крае. Во всяком случае 3 октября он работал в штабе ГУВД в гостинице «Мир». После этого у него из бронежилета вытащили три пули.

Это, конечно, был чистой воды заговор, но те господа-товарищи, которые его осуществляли, оказались в меньшинстве. Ельцин, Лужков – это уже была сила. Почему Панкратов остался без внимания, не стал Героем России? Я не знаю. Скорее всего, потому, что «ближе к телу» оказались другие «герои» – Куликов, Ерин, Грачёв. Но мы же помним, как «затаились» руководители МВД 3 октября, как Ерин приказал подогнать к зданию МВД четыре танка и четыре БТР, а сам укрылся в бункере, откуда изредка выходил на связь.

Вечером 4 октября Панкратов пригласил меня на Петровку, 38. Перелом в октябрьских событиях уже наступил, хотя обстановка в столице была ещё напряжённой. Я почувствовал это, когда увидел выходящего из комнаты отдыха ещё одного нашего товарища, Толю Солодова, тоже из нашей борцовской динамовской команды. «Сергей, – приветствовал меня Панкратов, – ты молодец, что пришёл. На душе у меня как-то муторно было, противно. Тошнит меня уже от всего этого. Понимаешь? Ну да бог с ним! Вот, увидел тебя, отпустило. Надеюсь, ещё немного – и этот кошмарный сон закончится. Если можешь, побудь здесь немного вместе со мной. Мне так надёжнее и легче. Да и Толя пусть хоть немного отдохнёт. Он уже несколько дней рядом со мной дежурит. Я его сразу пригласил, как события начались. В такое смутное время одному, без прикрытия, нельзя оставаться. Руцкой тут ко мне несколько дней назад присылал гонца, приглашал в заместители министра внутренних дел. Когда я послал его, обещал повесить…»

В самые тяжёлые минуты Панкратов всегда больше доверял своим друзьям-спортсменам, и они его никогда не подводили. Спортивная дружба – она самая крепкая. И борцы-самбисты всегда помогали ему, даже в те критические для нашей страны времена.

Чемпион Европы Владимир Панкратов

ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ВАЖНЕЕ КГБ

Мы с ним, Володей Панкратовым, встретились в команде борцов «Динамо» в начале 1965 года. Он уже был членом олимпийской команды по дзюдо, а я – всего лишь начинающим самбистом. У меня, правда, была хорошая подготовка по классической борьбе, но я перешёл в самбо. В то время в Кремлёвском полку, где я служил, был закон: занимаешься или самбо, или ничем. Прогрессировал я довольно быстро. Начал осваивать новый для меня вид спорта в декабре 1964 года, в апреле следующего года стал кандидатом в мастера, а в июне – мастером спорта. Навыки борьбы и физподготовка были на уровне, так что адаптация прошла успешно. Мы боролись в одной команде, хотя в то время и не были особо близки. Но даже быть в одной команде с Володей Панкратовым было крайне интересно и поучительно. Его отношение к жизни меня в то время просто удивляло. Идут соревнования во Дворце спорта «Крылья Советов» на Ленинградском проспекте. Какой-то подвыпивший гражданин с улицы заходит и кричит с трибуны: «Дави его!» – добавляя различные нецензурные эпитеты. На трибунах были сотни людей, много спортсменов. Но лишь один Панкратов поднялся, подошёл, взял гражданина за шиворот и вывел. Он был милиционером в любой обстановке, всегда на защите общественного порядка.

Другая история. Саратов, 1966 год. Первенство ЦС «Динамо». Финальный день. Было среди нас несколько финалистов. А главным призом был фигура греческой богини Афины Паллады – покровительницы воинов. Мы выиграли, идём через саратовские дворы к реке, поскольку жили мы на дебаркадере.

И тут группа местной шпаны: «Ой, голая баба железная!» И опять матерные комментарии. Все были спортсмены, все здоровые ребята. Но среагировал один Панкратов. Разогнал их пинками – на дух преступников и шпану не переносил.

Отношения КГБ и милиции в советские времена были совсем непростые, но у спортсменов-динамовцев никаких споров из-за ведомственных противоречий не было. Помню, на одном из заседаний Центрального совета Общества «Динамо», на котором присутствовал Андропов, один из выступавших спортсменов-динамовцев сказал: «Над милицией и КГБ есть ещё одна структура, более важная». Юрий Владимирович, оживившись, поднял брови: что может быть важнее КГБ? А выступавший добавил: «Это Общество «Динамо». Андропов улыбнулся.

Когда мы учились – кто в милицейском вузе, кто в школе КГБ, – нам приходилось во время каникул подрабатывать. Вместе ездили в стройотряды. Однажды были в городе Ленске, в Якутии. Наша небольшая группа динамовских спортсменов из стройотряда столкнулась на танцплощадке, располагавшейся на берегу реки, с местной шпаной. Нас было четверо, а их – человек 15 – 20. Мы встали спина к спине в оборонительную позицию. Напали первыми на Панкратова, видимо, как на самого рослого из нас. Местный авторитет по кличке Король попытался нанести ему убойный удар в голову кастетом. Володя чуть наклонился, захватил руку с кастетом своей левой, а правой резко рванул распоясавшегося гражданина за ногу вверх. Тот буквально взлетел и, перевалившись через перила, упал в реку. У нападавших были в основном кастеты, штакетины из забора и две-три «розочки» из разбитых бутылок. Через несколько минут семеро из нападавших оказались в воде, а двое, получивших нокауты, лежали на площадке. Драка уже подходила к концу, когда появились местные милиционеры и дружинники. Правда, к тому времени особой охоты связываться с нами у местной шпаны не было. Если бы не спортивная подготовка, решительность и взаимовыручка, то живыми оттуда мы могли бы и не уйти…

Когда я поступал в высшую школу КГБ, сочинение на тему «Мой любимый герой – патриот» я написал не об Александре Матросове или Юрии Гагарине.

Я написал о Владимире Панкратове, хотя тогда он не был мне ещё другом, а скорее товарищем по спорту.

И последняя ремарка, иллюстрирующая отношение Владимира Панкратова к общественному порядку как норме поведения. Уже после его работы в качестве начальника ГУВД мы с ним отправились в Испанию на отдых. Берег Средиземного моря, яркое солнце, вода +25 градусов, отличный сервис – всё это располагало к тому, чтобы расслабиться и получить удовольствие. Отдых – он на то и есть отдых. О каких-то обязанностях и запретах даже думать не хочется. Вечером мы решили прогуляться. От нашего отеля отдыхающие потянулись к центру города. Среди них мы увидели группу немцев, наших соседей по этажу. А впереди по курсу был регулируемый светофором пешеходный переход. Наши дамы шли впереди. Машин в это время на дороге почти не было, и они, несмотря на красный свет, решительно отправились на ту сторону.

А немцы… Немцы остановились, подождали, пока загорится зелёный, и двинулись через дорогу. «Вот поэтому, – сказал мне Володя, – они ездят на «мерседесах», а мы – на «жигулях»…

Я не скажу, что у него был немецкий склад характера, он был настоящим русским человеком, резким, импульсивным, эмоциональным. Но проявлялось это в основном тогда, когда он выступал на борцовском ковре. А в остальной жизни общественный порядок для него был целью номер один. Можно сколько угодно рассуждать о том, что в нашей стране настоящего порядка никогда не будет, что у нас другой менталитет, что мы какие-то особенные. Настоящий порядок будет там, где привычку к нему воспитывают с детства, причём в нескольких поколениях подряд.

Сергей Голосов и Владимир Панкратов с жёнами на отдыхе в Сочи. 1996

ЕГО ДЕЛАЛИ КРАЙНИМ МИНИСТР, ГОРКОМ И ПРЕЗИДЕНТ

Когда мы с ним уже заканчивали заниматься спортом, стали встречаться и общаться чаще, и не только на тренировках и соревнованиях. Панкратов по карьерной лестнице шёл быстрее, уже был начальником Управления охраны общественного порядка ГУВД. Со своими друзьями, особенно со спортсменами, он был всегда очень близок и готов был оказать помощь и поддержку. Когда я мог попросить его по какой-то чиновничьей надобности о помощи, вопросы решались незамедлительно. Он из тех, про кого говорят: «Своих не бросает». Но власть, известность и авторитет, которые накапливаются годами, имеют и свою теневую сторону. Несколько раз Володю Панкратова делали крайним в тех ситуациях, к которым он не имел прямого отношения. Например, в ноябре 1982 года, когда на стадионе «Лужники» во время давки, образовавшейся во время 1/16 розыгрыша Кубка УЕФА между футбольными клубами «Спартак Москва» (СССР) и «Харлем» (Нидерланды), произошла трагедия. Тогда в образовавшейся по случайности давке погибли около 70 болельщиков. Ответственность со стороны милиции возложили не на начальника ГУВД генерала Василия Трушина, которому покровительствовал лично министр Щёлоков, а на начальника управления охраны общественного порядка Владимира Панкратова. Его сняли с должности, но оставили в системе МВД, сделав начальником РУВД Свердловского района Москвы.

Уже через два года Владимир Панкратов пошёл на повышение и стал начальником ГАИ ГУВД Мосгорисполкома. Пост этот был одним из самых важных и престижных в структуре столичной милиции. Но со временем Панкратов стал неудобен многим гражданам, особо приближённым к руководству страны. Чего стоила его инициатива об установке «блатных» номеров на автомобили инвалидов и коммунальных служб и сокращение количества машин с мигалками с 5 тысяч до 500!

В конце 1989 года, уже на излёте власти Коммунистической партии, в горком КПСС поступила справка Контрольно-ревизионной комиссии: «Член КПСС т. Панкратов, начальник УГАИ ГУВД Мосгорисполкома и его супруга, член КПСС т. Панкратова, бывший сотрудник ГУВД Мосгорисполкома, майор милиции, вступили в неделовые отношения с работником кооператива «Автотрасса» т. Сидоровым, который оказывал им услуги в ремонте и продаже автомашины ГАЗ-24, оформленной на имя

т. Панкратовой…» Панкратова обвиняли в неправильном снятии автомобиля с учёта, в том, что кооператив был расположен в таксопарке, а также в том, что он «к решению личных вопросов подключил многих подчинённых». Социальный заказ обиженных чиновников (а это была их работа) поначалу закончился выговором «за нарушение этических норм». А потом горком КПСС и другие партийные инстанции стали давить на ГУВД как своими «решениями», которые через полтора года станут никому не нужны и неинтересны, так и через партийную печать. В общем, пришлось Владимиру Панкратову перейти в тихую заводь – на пост начальника отдела организационно-массовой и физической подготовки московского Общества «Динамо».

Через два года – новый поворот в жизни и карьере Владимира Панкратова. Пришлось ему надевать генеральскую форму и прибыть на Петровку, 38, чтобы возглавить родное ему ГУВД Москвы. Случилось это в сложнейший период, когда страну сотрясал не только экономический кризис, но и политические катаклизмы, о которых я говорил выше. Панкратов с честью вышел из событий осени 1993 года и начал решительную борьбу с поднимавшей голову организованной преступностью.

Но через три года карьера Панкратова снова вильнула. После убийства Владислава Листьева крайними стали он и прокурор Москвы Геннадий Пономарёв. Конечно, мэру Москвы было важно сохранить сильное руководство столичной милиции, и Юрий Лужков даже пригрозил Ельцину отставкой, если он не вернёт несправедливо уволенных. Но некие «добрые люди» убедили президента в том, что Лужков спит и видит себя на президентском месте, а Панкратов – на месте министра внутренних дел. И стал Владимир Иосифович в звании генерал-лейтенанта начальником Управления гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций Москвы. Но это была уже совсем другая, не его жизнь…

БАНДИТЫ БОЯЛИСЬ ДАЖЕ СВЯЗЫВАТЬСЯ С НАМИ

В начале 1990-х после отставки Панкратова с поста начальника московской ГАИ мы с Володей время от времени общались. В 1991 году это произошло по грустному поводу: умер мой тренер Валентин Кравченко, который был ближайшим другом Панкратова. Именно на его похоронах мы с Володей в очередной раз и встретились. Я в то время готовился к уходу из КГБ на пенсию. Мы с ним обменялись телефонами, стали встречаться и обдумывать, как дальше жить. Тогда уже появились кооперативы, охранные фирмы. Мы с ним решили, что надо создать охранную структуру. Но по неопытности (до этого мы бизнесом, естественно, не занимались) пошли в организацию одного гражданина, из аппарата мэра Москвы, Гавриила Попова. В охранной фирме «Московия» мы заняли вроде бы высокое положение – члены совета директоров – а я вообще был заместителем генерального.

И учебный процесс там вёл, и организацией занимался – в общем, приносили мы приличные деньги. Нам с Панкратовым было сказано: сколько заработаем, столько в пропорции и получим. Однако, когда пришла пора дивиденды получать, подчинённый Попова поступил как все хозяева-капиталисты: выдал нам какой-то прожиточный минимум, и всё. Так что мы поняли: нужно создавать что-то своё.

Название нашей охранной фирмы «Атлетико» придумала моя жена. Володя Панкратов был директором, а я стал его первым заместителем. Но в таком составе проработали мы недолго: в судьбе моего друга, как я уже отмечал, случился очередной поворот, и пришлось ему возвращаться на службу в ГУВД Москвы, но на этот раз на должность начальника управления. Тут произошёл забавный случай. Через два дня после назначения, 28 октября 1992 года, у нас с женой была серебряная свадьба. Приготовились вроде бы основательно, решили гостей побаловать. Заказали в ресторане даже два вторых блюда – мясное и рыбное, что по тем полуголодным временам было роскошью. Панкратов тоже был приглашён и приехал в ресторан вместе с супругой. Но со вторыми блюдами произошла накладка: стали выносить какую-то мясо-рыбную смесь. Мы с женой пошли к начальству, чтобы разобраться, в чём проблема, но были довольно грубо посланы. Через пару минут за нами пришёл Панкратов и получил от директрисы «сигнал»: «Сейчас, если вы скандалить будете, приедет милиция, и отправитесь в «обезьянник». Я тут всё решаю». Володя спокойно говорит: «Милиция уже здесь». И показывает новенькое удостоверение. В общем, немая сцена, падение директрисы на колени и заново приготовленные блюда стали своего рода подарком к нашему юбилею.

Задуманный и организованный нами охранный бизнес процветал. Годы были лихие. Но та охранная фирма, которую мы создали, была одной из немногих, которая вообще не была подвержена бандитскому влиянию. Мы ни на шаг не уступили криминалу. У меня в охранном подразделении было более тысячи человек. Триста с лишним сотрудников занимались охраной всего дипломатического корпуса. У меня было 80 человек, работавших в личной охране. Для сравнения: когда я пришёл на работу в профильное 18-е отделение 9-го управления КГБ, в нём было 150 человек. Потом, правда, количество выросло до 200. И там, где мы работали, криминал старался нас обходить, не иметь с нами никаких дел. И в этом, конечно, была заслуга Панкратова. И не только потому, что он был одно время действующим начальником ГУВД. Просто каждый инцидент с охраной мог иметь своё продолжение, и оно зависело от уровня структуры. Если нападали на объект, который охранялся обычным

ЧОПом, то отрицательных последствий для бандитов могло и не быть. Но только не у нас. У нас было своё оружие, а работали бывшие сотрудники милиции, КГБ и спортсмены высокого уровня.

О том, насколько профессионально и ответственно Володя относился к делу, можно судить по такому случаю из лихих девяностых. В 1994 году у Панкратова оторвался тромб. Врачи вовремя заметили это и стали готовить генерала к операции, вылавливать сгусток, пока он не закупорил артерию. А у нас в тот момент была одна из экстремальных ситуаций, когда была нужна реальная помощь милиции. На один из объектов управления по обслуживанию дипкорпуса приехала группа бандитов-вымогателей. Наши сотрудники могли бы с ней справиться, но без серьёзной стрельбы и жертв не обошлось бы. Для фиксации событий нужны были милицейские силы. Я позвонил Панкратову по мобильному телефону и описал ситуацию, а он отвечает: «Знаешь, я сейчас на операционном столе лежу, но не волнуйся, всё, что нужно, сделают». Только потом я узнал, что он давал распоряжения перед непростой операцией, когда ему уже начали делать наркоз. Для него в общении с друзьями не было слов «не могу», «устал», «как-нибудь потом». Он был и настоящим профессионалом, и настоящим другом… Фирма наша просуществовала практически 20 лет.

А ещё мы в середине 1990-х попытались поднять сельское хозяйство. Здесь, в Серпуховском районе, организовали производство колбасных изделий высшего качества. Помещение, где мы с вами сидим и беседуем, тогда было мясным и колбасным цехом. Это в середине 1990-х был наш с Панкратовым совместный проект. Охранное предприятие приносило приличный доход, и мы решили, что, пока страна наша ещё не наелась, самое важное – её накормить. Ведь даже колбасу возили из-за границы. Вложились в этот бизнес. Закупили оборудование, решили вопросы с сырьём, с персоналом. И стали выпускать не такую, как сейчас, продукцию, а ту, которая соответствовала всем советским ГОСТам: сколько положено мяса, столько и клали. Очереди за ней стояли. А потом практически всё колбасное производство перешло на добавки, и мяса осталось в колбасе в лучшем случае 20%. С одной стороны, мы проигрывали конкурентам экономически, выпуская настоящий продукт, а с другой – нам просто не хотелось терять лицо и свой знак качества. Лучше, как мы решили, вообще закрыться.

И после относительно неудачной попытки заняться сельским хозяйством я решил все деньги вложить в этот спортивно-гостиничный комплекс. Сейчас здесь тренируется сборная России по самбо, готовится к первенству мира, которое будет проходить в Сочи. Чемпионат приурочен к 80-летию самбо. А так на чемпионате мира и на чемпионате Европы наша сборная забрала все золотые медали. Спортсмены говорят, что это благодаря тем условиям подготовки, которые для них созданы в нашем центре. Я обычно отшучиваюсь: «А что от меня зависит? Только отношение хорошее.

А так это всё заслуга тренеров».

Володи Панкратова уже 10 лет как нет с нами. Он умер в феврале 2007 года. Но его память сохраняется, и здесь, у нас, на «Аллее самбо», и на Открытом турнире по самбо, названном его именем. Именем спортсмена, бойца, настоящего милиционера и человека, преданного своей Родине…

Записал Алексей Богомолов
Фото из архива С. Голосова

По материалам: “Совершенно Секретно”