Потомственный тувинский шаман Николай Ооржак в свои 68 лет выглядит на 50. За рецептами здоровья, молодости и даже счастья к нему отправился спецкор «НВ»
В самом этом человеке, его улыбке и почти осязаемой энергетике есть что-то мистическое. Протяжные звуки горлового пения мгновенно стирают грань с языческой Русью. И ты больше не ты, и все настоящее — в тумане, пока мерный удар бубна не вернет тебя снова в 21-й век…
Вплоть до «перестройки» Николай не подозревал о способностях общаться с духами. И лишь когда, отслужив в армии, стал исполнять на сцене шаманские танцы, вдруг ясно почувствовал, что встал на путь предков.
— На сцене я терял счет времени, погружался в новое для себя молитвенное состояние, — вспоминает целитель, — но уже за кулисами мне становилось плохо, начинала болеть голова. Я обратился к тувинскому шаману Олегу Тойдуку. Он объяснил мои недомогания всплеском энергии от звуков бубна, увидел способности к шаманству и посоветовал развивать их. А еще предложил работать вместе с ним. Год мы ездили по тувинским деревням, я научился самоисцеляться, создавать гармоничную энергию внутри себя, а затем передавать ее другим людям. Правда, первое время это отнимало все мои силы.
Теперь Николай знает, что стать шаманом было начертано его судьбой.
— В моей родной деревне Корум-Даг, — рассказывает он, — тоже были шаманы. Несмотря на запрет, они под страхом наказания продолжали тайно совершать обряды.
В 1995-м Николай получил в Индии благословение самого Далай-ламы XIV. На основе традиционной культуры Тувы шаман разработал собственную технику исцеления и обретения долголетия Ун-хун, что в переводе означает «звуки солнца». В ее основе особая система дыхательных упражнений и, главное, — воздействие горловым пением. Шаман владеет всеми пятью стилями этого искусства и по праву считается Хоомейжи (мастером).
— Свободный вдох-выдох рождает вибрации и лечебный звук, подражающий голосам птиц, животных и насекомых. Пространство расширяется, раскрашиваясь во все цвета радуги. Чем дольше буду петь, тем теснее связь с пришедшим ко мне человеком, тем ярче для меня его свет. Я должен разбудить каждую клетку, связать его дух с духом медведя или орла, — поясняет шаман.
Издревле шаманов выделяли особые облачения. Свой костюм Николай делал сам, однако внешнему виду он не придает особого значения. Колпак из перьев и кафтан в традиционных тувинских узорах он надевает ночью у костра при большом стечении народа, а в повседневной работе обходится простой удобной одеждой. Зато бубен, двухструнный народный смычковый инструмент под названием Игиль и горящие ветки можжевельника — непременные атрибуты для общения с духами.
Существуют и злые шаманы, но Николай направляет энергию только на добро, даже если люди просят его навредить другому.
— Злость может вернуться в мое сердце и передаться семье. У меня четверо детей, пять внуков и двое правнуков. Сын Амир, кстати, перенял ремесло и тоже стал шаманом, — отметил он.
Супруга Николая, всю жизнь проработавшая врачом-терапевтом, не раз убеждалась в целительных способностях мужа. Она практикует созданную им дыхательную систему. Однако сам Николай дома в Кызыле бывает редко. График выступлений и встреч расписан на много месяцев вперед. Вот и сейчас, «оправившись» от новогодних праздников, Николай собирается в дорогу. Его ждут Франция, Германия, Литва и даже, возможно, Израиль с Бразилией. Хотя шаман знает: из жарких стран его в любую минуту потянет в 45-градусные тувинские морозы.
Влад Алексеев
“Новый вторник”
