Здесь жил Михаил Круг. Теперь тут настоящее русское гетто
В середине ХIХ века Тверская мануфактура бумажных изделий, принадлежавшая купцам Морозовым, была местом сосредоточения жизни для тысяч тверских рабочих и их семей. С годами ее территория обрастала все новыми постройками: рядом с жилыми домами появились больница, аптека, приют для детей, ясли, богадельня, училище, библиотека… Весь этот комплекс построек получил название Морозовские казармы, став одним из первых микрорайонов России. Впрочем, рай был не вечен. Предприятие проработало более 150 лет и закрылось с развалом Советского Союза. В 1990-е годы район стал криминальным центром Твери — здесь можно было приобрести любое оружие и наркотики, чуть ли не каждую неделю происходила пьяная поножовщина, нередко заканчивающаяся убийствами. Сейчас криминал остался в прошлом, на смену ему пришло небытие. Район полуразрушенных зданий превратился в гетто. И пока одна часть местных жителей беспробудно пьет, другая надеется когда-нибудь вырваться отсюда. За грустными буднями района наблюдал фотограф Сергей Строителев.
Название комплекс получил по фамилии хозяев предприятия — купцов Морозовых, решивших построить жилье для своих работников. Прошло много лет, и сейчас фабрика закрыта. Большинство зданий официально находится в аварийном состоянии и по факту подлежит сносу, но там до сих пор живут люди.
Местные стараются облагородить свое жилище, украшают стены рисунками, стараются содержать в чистоте не только свои комнаты, но и места общего пользования. Этажи в домах разделены на два крыла, в каждом из которых расположено 15-20 комнат.
Галина живет в казармах с рождения, сейчас одна воспитывает двух детей и ютится с ними в десятиметровой комнате. Ее мать работала на фабрике и умерла вскоре после развала СССР.
Каждый из жителей в меру своих финансовых и физических возможностей пытается украсить свою комнату.
Подвалы зданий всегда затоплены водой, поэтому даже зимой в коридорах полно комаров. Надпись на окне «Я раняю запад» (орфография сохранена) — название трека популярного рэпера Face.
Кухня используется только для приготовления пищи, а едят жильцы в своих комнатах. Чтобы потолок не упал, его подпирают балки.
Ремонт в коридорах делается за счет местных жителей. Но денег у людей нет, поэтому стены облуплены и разрисованы. На квартплату это не влияет — по местным меркам она огромная. Здешние обитатели шутливо называют казармы главной городской прачечной, где отмываются государственные деньги, предназначенные на ремонт, но не доходящие до адресатов.
В коридорах домов застыли паутины оголенных проводов и раскуроченные счетчики, напоминающие интерьеры космических кораблей из фантастических фильмов.
В небольших комнатах умещается не вся утварь, поэтому коридоры используются как кладовые. Сейчас, в отличие от криминальных 90-х, тут практически не воруют, все друг друга знают и более-менее доверяют соседям. Если воровство все же случается, то все знают, кто виноват, и споры решаются дракой или беседой. Полицию вызывать не принято.
Надпись на двери — «Убийца» — сделали местные дети. В этой комнате жил человек, в начале 2000-х по пьяни зарезавший четырех соседей, а позже скончавшийся в тюрьме.
Комнаты в казармах до сих пор продают, несмотря на аварийное состояние комплекса. Средняя цена — 400 тысяч рублей.
Мать Тани работала на фабрике, после ее смерти комната досталась девушке. Из-за слабого здоровья она не может привести жилье в порядок. Таня называет себя ребенком подземелья.
Гуля приехала из Узбекистана к своему мужу. Вначале они снимали жилье, но со временем выкупили комнату. К условиям уже привыкли, но хотят вернуться на родину, когда дети подрастут.
Сантехника находится в столь плачевном состоянии, что и работать вроде бы не должна.
В 90-х в подъездах активно употребляли героин — казармы были центром наркоторговли, сюда приезжали даже из Москвы. Сейчас героин ушел, но молодежь продолжает употреблять гашиш и спайс.
Эту полупустую комнату без кровати Илимбек снимает. Несмотря на то что живет он тут недавно, наслышан о криминальных временах этого района. Он говорит, что и сейчас тут опасно, особенно когда выпиваешь с русскими.
Вид на казарму, в которой какое-то время в комнате номер 10 жил король русского шансона Михаил Круг. Сейчас здание полностью заброшено, последний этаж обрушился до подвала. Это здание в простонародье прозвали «Бонн» (город в Германии). Самое большое строение комплекса неофициально называется «Париж». Такие названия были присвоены зданиям из-за их нестандартной для СССР архитектуры — во все времена они смотрелись как нечто чужеродное. Михаил Круг воспел казармы в своих песнях: Двор Пролетарки, казармы, «Париж», Где-то ямщик едет там за углом, Пьяных цыган развозя по домам да с песней…
В этом районе подростки пропадают без дела, смотрят клипы на телефоне, вместе курят и пьют.
Сын бабы Вали живет в соседнем доме и ждет, когда комната матери освободится после ее смерти. Валя помнит криминал 90-х, но говорит, что тогда была хоть какая-то жизнь.
Сильва говорит, что, несмотря на условия, тут самое дешевое жилье в городе, а другое она позволить себе не может.
В комнату недавно въехала молодая женщина, и помещение будут восстанавливать. Молодые семьи покупают такое жилье на материнский капитал.
В коридорах комплекса зачастую нет света. Лампочки воруют или разбивают.
В лучшие времена в казармах проживали около 14 тысяч человек — работники фабрики и их семьи. Сейчас не наберется и трех тысяч жильцов.
По материалам: “Lenta.ru”
