“Двенадцатый этаж весь горел”
Владимир Шашин 4 октября 1993 года, в день расстрела Белого дома, был начальником караула 47‑й пожарной части. Под интенсивным огнем он с подчиненными, семью солдатами срочной службы, прорывался в пластмассовых шлемах к Дому Советов, а потом с пожарными рукавами поднимался на 12‑й этаж, который горел в результате танкового обстрела. О том, как их машину обстреливали трассирующими пулями, о последствиях прямых попаданий тяжелых снарядов, а также о том, как выводили из здания Александра Руцкого и Руслана Хасбулатова, полковник Владимир Шашин рассказал «МК».
— 4 октября мы были на дежурстве, слушали радиостанцию и знали, что горит Белый дом, — рассказывает Владимир Анатольевич. — Сначала нас вызвали тушить здание, которое горело рядом с мэрией Москвы на Новом Арбате. Кругом шла хаотичная стрельба. Пока ехали по Арбату, перед нашей пожарной машиной снайперы били трассирующими пулями. Похоже, с нами играли, кого-то из стрелков это забавляло… А потом стреляли уже по проложенным пожарным рукавам. Им было интересно: когда попадали в гибкий брезентовый трубопровод, оттуда сразу бил фонтан воды.
Когда начали тушить горящий чердак, рядом с нами оказалась позиция снайпера. Он стрелял, и внизу, увидев вспышку, бойцы открыли ответный огонь. Из стоящего БТРа начали лупить по чердаку из крупнокалиберного пулемета. Пули летали прямо у нас над головами. Потом этого снайпера при нас снимали, он оказался совсем молоденьким парнишкой.
Чуть позже нас перекинули к Белому дому, где горели верхние этажи. Все подступы к зданию были блокированы войсками.
— Через кордоны проезжали беспрепятственно?
— Нашу пожарную машину пропускали без досмотра, но ребята-пожарные из оперативного состава, которые передвигались на «уазиках», рассказывали, что их не раз задерживали, выясняли, кто они и куда едут. Даже забирали документы, звонили начальству, чтобы выяснить их личность.
— Когда входили в Белый дом, на вас была какая-то дополнительная защита?
— Заходили в здание как на обычный пожар, никакого дополнительного оборудования, бронежилетов и касок армейского образца у нас не было. Только дыхательные аппараты с баллонами за спиной и пожарные рукава. Еще, помню, солдатам я тогда строго-настрого запрещал снимать каски. Только потом осознал, что пластмасса никак не смогла бы защитить их от пуль.
— Кого-то из защитников Белого дома застали?
— Когда входили в подъезд, мимо нас как раз провели вице-президента Александра Руцкого и председателя Верховного Совета Руслана Хасбулатова. Выглядели они очень подавленными, на руках у них были наручники. Чтобы «браслетов» не было видно, на запястья им накинули куртки и плащи. Подогнали автобус с закрытыми шторами, посадили их в салон и увезли.
После этого нам сказали: можете идти. Стоящие у крыльца бойцы группы «Альфа» заметили, что на первых двух этажах они гарантируют нашу безопасность, а за остальные не ручаются. Разведка обстановки на верхних этажах только проводилась. Были опасения, что там могут остаться боеприпасы или заминированные участки. В сопровождение нам дали одного милиционера с автоматом. Он с нами прошел несколько этажей вверх. Когда одна из дверей резко качнулась, заскрипела от сквозняка, он выпустил в нее автоматную очередь. А потом сказал: «Ну вас, ребята, мне с автоматом-то здесь жутко, а вы с какими-то шлангами идете. Давайте дальше сами».
И мы пошли вверх одни. Идти по пустым простреливаемым коридорам было действительно страшно. Все стены в пробоинах, рамы от окон стучат на ветру. Плюс все горело.
— Никого по пути не встретили?
— Там же было задымление, все, кто мог, вышли. Убитых мы не видели, но следы крови были. На полу лежали бинты, окровавленная одежда. Там же были разбросаны гильзы, бумаги, документы. Мне трудно представить, что на верхних этажах кто-то мог выжить. По ним же били танки, стоящие на Калининском, ныне Новоарбатском, мосту. В тех помещениях, куда попал снаряд, перегородок вообще не было, образовался большой такой стадион. Результаты прямого попадания снаряда мы видели в районе десятого этажа.
Потом добрались до 12‑го, который почти весь горел, с другой стороны его тушили другие пожарные подразделения. Когда очаг возгорания ликвидировали, я выглянул в окно, по которому стрелял танк, увидел внизу наставленное дуло и подумал: каким же нужно быть дураком, чтобы идти против танков с автоматом.
— Воды для тушения пожара хватало?
— Воды хватало, она подавалась из пожарных гидрантов. И насосы работали хорошо, и стволы. Была угроза возможного обрушения конструкций, в горящих этажах стояла высокая температура, но страшнее и нелепее было то, что по людям в пожарных касках вели прицельный огонь. Когда мы выезжали, по нам начали лупить из БТРа. Все было в дыму. Не было никакой координации. Никто не понимал, кто там выезжает из здания. Но бог миловал — спаслись.
За тушение Белого дома Владимир Шашин, который был в то время капитаном, получил медаль «За отвагу». И в дальнейшем работал заместителем начальника ГКУ «Пожарно-спасательный центр города Москвы» по пожаротушению и аварийно-спасательным работам.
Светлана Самоделова
По материалам: “Московский комсомолец”
