Как клубы и РФС могут наказать Кокорина и Мамаева
5 декабря Тверской районный суд может продлить содержание футболистов под стражей на несколько месяцев. Какие санкции могут применить клубы к игрокам, нарушившим Уголовный кодекс.
Интерес к последствиям драк с участием футболистов Павла Мамаева и Александра Кокорина не ослабевает. Срок содержания игроков под стражей истекает 8 декабря, что вновь возвращает внимание публики к этой скандальной истории.
Следствие неоднократно давало комментарии о том, что не планирует изменять меру пресечения обвиняемым. 5 декабря Тверской районный суд рассмотрит ходатайство о продлении содержания футболистов под стражей — на срок до 3-6 месяцев, если следователем будет обоснована необходимость следственных и процессуальных действий, требующих значительных временных затрат.
По данным Суддепартамента при Верховном суде, статистика удовлетворения ходатайств о продлении первичных сроков содержания под стражей в России за последние годы составляет более 96%. Повторное увеличение срока удовлетворяется в 90% случаев. Велика вероятность, что не только Новый год, но и весну-2019 футболисты встретят за решеткой.
Сложно рассуждать о законности и обоснованности помещения спортсменов под стражу, а также о продлении сроков содержания в СИЗО, не располагая всеми подробностями дела. В любом случае разговоры не изменят ни судебных решений, чью законность проверяют вышестоящие инстанции, ни позицию следствия, от которого вряд ли стоит ожидать резкого снисхождения и изменения наказания на более мягкое. На это указывают и тщетные попытки защиты Павла Мамаева изменить меру пресечения на залог или иную, не связанную с содержанием под стражей, путем подачи самостоятельных ходатайств.
Много вопросов вызывают действия защитников Александра Кокорина. Создается впечатление, будто они знают что-то, чего не знает никто другой. Позиция защиты, настаивающей на невиновности футболиста и заявляющей об отсутствии намерений заглаживать причиненный вред (в отличие от футболиста «Краснодара»), свидетельствует о выжидательной тактике, основанной на четком понимании итогов предварительного следствия, а возможно, и вероятного приговора.
Спортивное будущее
Текущий сезон для Кокорина и Мамаева, похоже, потерян — восстановить форму после такого психологического удара и длительного отсутствия игровой практики крайне сложно.
В вопросе возвращения игроков в большой спорт важнейшую роль может сыграть позиция клубов. Напомним, после того, как криминальная история стала публичной, «Краснодар» оперативно отправил в комитет по разрешению споров Российского футбольного союза (РФС) заявление о расторжении контракта с Мамаевым, а «Зенит» отложил применение санкций до окончания судебного разбирательства. Тренер команды Сергей Семак недавно заявил, что очень ждет возвращения Кокорина.
Сложность ситуации в том, что отношения между клубами и футболистами регулируются не только и не столько Трудовым кодексом РФ (ТК), сколько регламентами Минспорта, РФС, Премьер-лиги, а также УЕФА и ФИФА. Поэтому вопросы исполнения контрактов, а тем более временной или пожизненной дисквалификации требуют доскональной юридической проработки.
Прежде всего вопрос о возможных санкциях касается футбольных клубов, за которые выступают игроки. Ни ТК, ни контракт не предполагают права работодателя досрочно расторгать трудовой договор до вступления в законную силу обвинительного приговора суда. И если бы футболисты не находились под стражей, расторжение контракта в связи с совершением преступления вряд ли было бы возможно. Однако с позиции трудового законодательства период содержания под стражей по обвинению в совершении уголовного преступления, завершившийся обвинительным приговором, не засчитывается в трудовой стаж и не является уважительной причиной отсутствия на рабочем месте. Следовательно, это может стать для клубов безусловным основанием для расторжения контракта по своей инициативе.
Каждый работодатель вправе самостоятельно принимать решение о применении мер дисциплинарной ответственности, в том числе и в виде увольнения за однократное грубое нарушение трудовой дисциплины. Юридически заставить клуб расторгнуть контракт с футболистом могут только его учредители, но никак не спортивная федерация или профессиональная лига.
Дисциплинарным регламентом РФС регулируется поведение участников матча (членов команд) только в пределах места проведения спортивного соревнования (во время матча, до и после него в пределах стадиона), а значит РФС юридически не вправе накладывать на игроков какие-либо санкции, в том числе применять дисквалификацию. При этом за умышленное физическое воздействие на официальных лиц матча можно получить до двух лет недопуска к играм. Действующий регламент РПЛ не предусматривает пожизненной дисквалификации футболистов.
Единственный документ, который предполагает более строгие санкции в подобной ситуации, — это регламент РФС по этике. В качестве наказания в нем предусмотрена дисквалификация на определенный срок или пожизненно. Но стоит обратить внимание на круг субъектов, а также на характер нарушений, за которые может быть применена такая санкция. Дисквалифицировать можно только официальных лиц, к ним регламент игроков не относит. При этом сами нарушения описаны так абстрактно, что опровергнуть их противоречие регламенту через суд (спортивный или общегражданский) не будет представлять сложности для грамотного адвоката. Следовательно, расторгнуть договор по ст. 348.11 ТК (дополнительные основания прекращения трудового договора со спортсменом) не получится, поскольку применить дисквалификацию сроком на шесть и более месяцев нет правовых оснований.
Репутационные и материальные потери
Павел Мамаев и Александр Кокорин, попав под суд, кроме очевидных репутационных потерь, могут понести серьезные материальные потери в виде последствий расторжения контрактов — как с клубом, так и с рекламодателями.
Не зная содержания контрактов, сложно предполагать объем возможных финансовых потерь футболистов. Как правило, оплата спортсменов включает в себя несколько составляющих: это заработная плата по контракту и многочисленные бонусы — за количество проведенных матчей, совершенных результативных действий и успешные результаты команды в целом.
При признании футболиста виновным в совершении преступления клуб может взыскать с атлета все денежные средства, положенные ему к выплате за период, в течение которого он не играл по причине нахождения под стражей или участия в следственных или процессуальных действиях.
В случае расторжения контракта после вступления в законную силу приговора суда (либо постановления о прекращении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям) клуб вправе взыскать неустойку, если этот пункт присутствует в договоре.
Известны случаи, когда клубы успешно взыскивали со спортсменов убытки вследствие так называемого репутационного ущерба. Иск «Челси» на €17 млн к румынскому игроку Адриану Муту, которого дисквалифицировали на 7 месяцев за употребление кокаина, был признан обоснованным и справедливым как спортивными, так и гражданскими судебными органами. «Краснодар» или «Зенит» смогут также взыскать неустойку, если она оговорена контрактом.
Но стоит отметить, что, обсуждая правовые последствия противоправного поведения футболистов в обычной жизни, а не на поле, мы иногда забываем, что на длительное время из футбола вырваны качественные игроки, которые приносили пользу не только своим клубам, но и, например, могли помочь сборной России в ответственных матчах Лиги наций УЕФА. Не хотелось бы, чтобы суд над футболистами превратился в назидательное «судилище», ведь эффект любого уголовного наказания заключается в сочетании принципов справедливости и законности, а его цель — не покарать виновного, а исправить его и восстановить социальную справедливость.
Алексей Нянькин
По материалам: “Forbes”
