Почему российские фрирайдеры постоянно гибнут под лавинами
Пик горнолыжного сезона приходится на февраль–март. И ни один год не обходится без гибели фрирайдеров — тех, кто предпочитает свободное катание на запрещенных «диких» склонах, вне лыжных трасс, по целине. Их не останавливают возможные лавины, колодцы, воронки, карнизы, разломы, камнепады, а наоборот, подогревают интерес.
28 февраля произошла очередная трагедия. Семеро лыжников, спускаясь с хребта Дукка в районе курорта Архыз в Карачаево-Черкесии, спровоцировали лавину. Погиб гид группы, опытный инструктор по альпинизму и горным лыжам Сергей Камбалов, в прошлом — спасатель первого класса. Еще один лыжник был сильно травмирован. У остальных — ссадины и различные повреждения.
О том, можно ли остановить этот конвейер смерти, мы поговорили с руководителями поисково-спасательных отрядов МЧС России.
«Стихия оказалась сильнее»
Под лавину 28 февраля попала группа, которая занималась одним из самых дорогих видов фрирайда — хели-ски, когда лыжников или сноубордистов доставляют к началу спуска на вертолете. Как сказал нам один из экстремалов, каждый райдер хотел бы катать хели-ски, но не каждому это по карману. В этом случае можно выбрать самый отдаленный, труднодоступный крутой склон, куда своими ногами не доберешься. Да и набор экипировки стоит уже других денег. Без хорошего лавинного снаряжения тебя на такой маршрут не возьмут.
«Это как попасть на другую планету. Ты почти у самой вершины, до ледников рукой подать, сам выбираешь линию спуска, катишь вдоль гребня там, где никого еще не было, — рассказывает бывалый райдер. — Твой след — первый. Уклон под 45 градусов, а иной раз и 60. За день выкатываем немало вертикальных километров. Потом стоишь у карниза — только ты, свист ветра и снег, которым так в кайф закусывать коньяк… Что, говорите, безумие? Безумно круто! Без этого уже не могу. Недавно с нами французы катали хели-ски — у них любые полеты в горах запрещены, «вертушки» вылетают только для спасения людей. Клевые райдеры, такие же, как мы, адреналиновые наркоманы…»
Вот и в группу, которая отправилась к хребту Дукка в районе курорта Архыз, попали весьма опытные райдеры, кто катается уже по 8–10 лет. Все — жители Москвы и Московской области, которые занимали топовые и ключевые позиции в различных фирмах, банках и компаниях.
Группу возглавлял опытный инструктор Сергей Камбалов. Он первым шел по опасному склону. Райдеры подрезали снежный пласт — с большой скоростью снег начал сходить вниз.
Первым удар лавины принял гид. Его отбросило прямо на мощный ствол дерева. Смерть была мгновенной. Остальных раскидало по телу лавины на значительные расстояния. В снежной «мясорубке» один из лыжников получил тяжелые переломы. У еще пятерых — травмы различного характера. Всех чудом удалось вызволить из снежного плена.
Самые серьезные травмы получил вице-президент банка «Открытие» Дмитрий Орлов (ныне — президент АвтоВАЗ-банка). Среди пострадавших — член совета директоров ОАО «Наука-связь» Андрей Фильков, заместитель гендиректора НПО «Наука» Владимир Белькович. (Предприятие разрабатывает технологии и инновационные системы для космической отрасли.) А также — менеджер инвестиционной группы «Русские фонды» Илья Чуденков, бывший акционер СДС-ФУДС, гендиректор фабрики Ahmad Tea в России Глеб Смирнов и член ассоциации горных гидов России Денис Симавский.
— Это горы, а лавины непредсказуемы, — говорит друг погибшего, который попросил не называть своего имени. — Сергей Камбалов был одним из лучших хели-гидов России. Во всем мире это очень уважаемая и одна из самых опасных профессий. Вся жизнь Сергея прошла в горах. Он занимался альпинизмом и скалолазанием. На его счету — восхождения на Кавказе, Тянь-Шане, Памиро-Алае, Памире, Камчатке. Шесть лет проработал спасателем. Потом сотрудничал с лучшими хели-командами России. А во фрирайде он 18 лет. С ним многие ребята старались попасть на склон. Знали, насколько Сергей ответственный человек. Казалось, он знал о лавинах все. Имел 1-й канадский уровень лавинной подготовки. Всегда рыл шурфы, досконально изучал состояние снега. Безопасность ставил на первое место. В этом году Сергею исполнилось бы 50 лет. Извините, не могу больше говорить, очень больно. Я потерял уже более половины своих друзей…
Друзья рассказывают, что 1 марта 1995 года под обвалом на ледопаде на вершине Ушбе, на Кавказе, погиб учитель и наставник Сергея Валерий Коваленко. И Камбалов после этого тогда пошел работать спасателем. А в феврале 2009-го в Киргизии, в ущелье Алтын-Арашан, погиб в лавине лучший друг Сергея Андрей Железнов. Его нашли под пятиметровым слоем снега.
— Серега и Андрей были как братья — оба из Невинномысска, вместе занимались как альпинизмом, так и промышленным альпинизмом, — рассказывает один из райдеров. — Устроившись в 1995 году на работу в Карачаево-Черкесский поисково-спасательный отряд МЧС, Сергей через год перетащил туда и друга. Потом они вместе перевелись в спасательную службу Домбайского района. Патрулировали склоны, эвакуировали пострадавших, оказывали первую медицинскую помощь лыжникам и сноубордистам. А в 2000 году ушли в «свободное плавание». Стали работать гидами по фрирайду, а потом и хели-ски. Получали за один выход столько, сколько зарабатывали спасателями за три-четыре месяца. Выполняли программы в Приэльбрусье, Домбае, Архызе, Киргизии, Узбекистане. Часто были напарниками в группе.
«За счет лавинных рюкзаков остались живы»
— В 14.50 спасатели Архызского подразделения приняли информацию о сходе снежной лавины в районе хребта Дукка Зеленчукского района, — рассказывает руководитель Карачаево-Черкесского поисково-спасательного отряда МЧС России, спасатель международного класса Андрей Мозгов. — Через десять минут вертолет со спасателями поднялся в воздух. Через полчаса после схода лавины мы были уже на месте. Всего было задействовано 25 спасателей. Спасательные работы продолжались несколько часов. Вся группа фрирайдеров была эвакуирована из зоны ЧС. У одного лыжника оказались множественные переломы — его на вертолете отправили в зеленчукскую больницу. Гид погиб.
Я хорошо знал Сергея Камбалова: мы с ним ели из одной миски, спали в одной палатке, защищали честь нашего региона на региональных и всероссийских соревнованиях, спасали людей… Он был самым опытным в группе. Шел первым. Понятно, что если лавина сошла, то вместе с ним.
— Насколько велика была ее масса?
— Маленькая или большая лавина — разницы по большому счету нет. Все зависит от плотности снега.
Лавина из мокрого снега сносит и ломает практически все, что есть у нее на пути: деревья, камни, людей… Но сходит она достаточно медленно. Если вовремя наблюдатели предупредили, свистнули, можно успеть от нее убежать. Гораздо опаснее — пылевая лавина, состоящая из промороженного, свежевыпавшего снега, которая сходит с большой скоростью. От нее уже не убежишь. На хребте Дукка сошла именно такая. Отреагировать на нее у ребят времени практически не было. Если смотрели видео, наверное, заметили, как наши спасатели пробирались там к пострадавшим по пояс в снегу…
— Насколько хорошо были оснащены райдеры?
— У всех были и биперы — лавинные датчики, и аэрбаги — лавинные рюкзаки с системой ABS. В момент опасности спецпатрон со сжатым газом мгновенно надувает два мешка объемом 150 литров за спиной. Получается этакий спасательный круг. Подушки безопасности выталкивают человека на поверхность, не дают ему утонуть в лавине. Он остается «на плаву», что существенно снижает риск получения травмы. За счет лавинных рюкзаков райдеры и остались живы. Первых двоих на большой скорости вынесло в лес. Один получил серьезные травмы, другой погиб.
— Обязаны ли фрирайдеры регистрироваться в региональном МЧС и сообщать о своем маршруте?
— В 2016 году в Закон «О некоторых вопросах туристской деятельности в Карачаево-Черкесской республике» были внесены поправки. Согласно им, все самодеятельные туристы, прибывающие в регион с целью прохождения маршрута, представляющего повышенную опасность, обязаны уведомлять об этом поисково-спасательную службу МЧС России. Но фрирайдеры в их число не входят. Хотя мы им настоятельно рекомендуем сообщать нам о планируемых мероприятиях. Это не убережет их от схода лавины или каких-то других чрезвычайных ситуаций, но мы, по крайней мере, будем знать, где их искать. Опять же требовать мы ничего не можем — это все делается на добровольной основе.
— Как вам в таком случае удалось так оперативно оказаться на месте схода лавины?
— Мы знали об этой группе от вертолетчиков, которые забрасывали их на склон. У пилотов есть свои регламенты, которые они неукоснительно соблюдают. Они сообщили о группе и полетах также пограничникам: район хребта Дукка является приграничной зоной. Именно пилоты передали нам информацию, что сошла лавина. Прилетели к нам на базу — четыре человека тут же загрузились в «вертушку» и вылетели на поисково-спасательные работы.
Мы давно и очень плотно сотрудничаем с ребятами, которые занимаются заброской групп на склоны на вертолетах. Они — палочка-выручалочка всех спасателей Северокавказского региона. На вооружении спасателей МЧС России стоят вертолеты более тяжелого класса, и, к сожалению, не всегда они находятся в том месте, где произошла чрезвычайная ситуация или несчастный случай. Временной интервал для согласования подъема борта и подлетное время порой не укладываются в правило «золотого часа», когда можно спасти людей. А с пилотами-частниками мы знаем друг друга в лицо и по именам. Если они работают в нашем регионе, находятся в Архызе, Домбае, Терсколе, то в случае ЧП приходят нам на помощь в течение очень короткого времени. И все это — на личных связях, безвозмездно. Никаких счетов они нам не выставляют, действуют как спасатели-общественники.
— Региональное управление Следственного комитета возбудило уголовное дело по факту оказания услуг, не отвечающих требованиям безопасности…
— Я считаю, что в этом случае нельзя винить ни гидов, ни пилотов. Это их работа. Определить степень лавинной опасности можно достаточно легко. Все методики разработаны. Они используются не только нашими гидами и спасателями МЧС, но и во всем мире. Но в каждом конкретном случае есть свои исключения. Невозможно предугадать все риски со стопроцентной гарантией. В данном случае свою роковую роль сыграл тот самый мизерный процент.
Что касается пилотов, то все они — суперпрофессионалы, например, один из летчиков, Александр Давыдов, который участвовал в спасательной операции на хребте Дукка, высаживал нас в свое время на вершину Эльбруса. А это высота 5642 метра, где полеты на вертолетах сравнимы с полетами в космос…
— Насколько часто в зоне ответственности вашего отряда случаются чрезвычайные ситуации?
— Самыми сложными, опасными и непредсказуемыми работами считаются спасательные операции в высокогорье. Это не всегда связано с лавиной. Часто люди переоценивают свои возможности. Вся прелесть и недостаток «дикого» склона — что человек не знает, что будет за бугром. Кто-то выскакивает на скалы, ломается. Кто-то врезается в дерево. Требуется помощь спасателей. Горнолыжные склоны обслуживают спасатели «Лыжного патруля». Все, что касается внетрассового катания, — это зона ответственности федеральных спасателей.
Как бы спасатели ни упирались, фрирайдеры все равно пойдут на необорудованные склоны. Адреналин, как говорится, зовет. Ролики с экстремальными спусками собирают в Интернете тысячи лайков и просмотров. Райдеров не интересуют оборудованные, «причесанные» трассы, им скучно кататься на жестком, накатанном снегу. Они стремятся на целину. Мы не можем им этого запретить. С развалом страны, в 1992 году, спасатели утратили контрольные функции. Мы теперь только спасаем и занимаемся транспортировкой пострадавших.
«В критических случаях надо пустить слюну»
Еще более напряженная обстановка — в Приэльбрусье. Чегет для горнолыжников и сноубордистов считается одной из самых сложных гор в мире.
— К нам едут райдеры со всего мира, считая, что склоны Чегета — одна сплошная «черная» трасса, — говорит официальный представитель ГУ МЧС России по Кабардино-Балкарской Республике Кантемир Беров. — Их привлекает крутизна склонов, которая достигает 30, а порой и 45 градусов. А ведь именно на таких склонах чаще всего и сходят лавины. На всех канатных дорогах стоят объявления о лавинной опасности. Сетками закрыт проход на не оборудованные для катания трассы. Но экстремалы все равно находят лазейки, идут кататься по целине, снежным полям — и гибнут как в одиночку, так и целыми группами.
Так, в марте 2017-го в лавине в Приэльбрусье погибли семь сноубордистов и горнолыжников, которые катались на диком северном склоне Чегета. Одна из групп подрезала лавину, которая накрыла всех остальных. Чудом выжил один 29-летний парень, у которого в кармане был специальный датчик. По его сигналу молодого человека и обнаружили спасатели.
Полтора месяца назад, 19 января 2019 года, на склоне Эльбруса погиб 37-летний москвич, который катался на сноуборде под станцией канатной дороги по целине. Он сам подрезал лавину и оказался под толщей свежевыпавшего снега. Спасатели потом определили, что мужчина некоторое время еще дышал, отчаянно пытаясь выбраться из снежного плена, но сил ему не хватило — сноубордист задохнулся.
— А двум райдерам повезло. Их спасатели сумели вытащить из-под снега на диком склоне. Опять же помогли датчики-биперы, — говорит Кантемир Беров. — Когда человек попадает под лавину, дорога каждая секунда. Он дезориентирован, часто не понимает, где верх и низ. В этом случае нужно пустить слюну: куда она потечет — там низ… Мы заметили, что чаще всего в беду попадают туристы из мегаполисов, где равнинный рельеф. Насмотревшись роликов в Интернете, они едут за экстримом на Кавказ. Гибнут под лавинами и «чайники», и опытные райдеры. Но каким бы человек ни был профессионалом, он должен помнить, что горы — это место повышенной опасности.
Согласен с коллегой и заместитель начальника Эльбрусского высокогорного поисково-спасательного отряда МЧС России Альберт Хаджиев:
— Постоянно пытаемся предостеречь экстремалов от катания на диких склонах. В ответ слышим: «Вы — бюджетная организация. Наше дело — кататься, ломать себе руки-ноги, а ваше дело — спасать», — говорит он. — До развала Советского Союза спасатель в горах был царь и бог. Существовала контрольно-спасательная служба, проводилась аттестация альпинистов. Спасатель мог запретить неподготовленному человеку выходить на маршрут, мог проверить экипировку, оштрафовать его, забрать одну из лыж. Теперь каждый «сам себе режиссер», рисует любой маршрут — и вперед, на снежные поля, ловить экшн! Мы не можем на них никак законодательно воздействовать. Райдеры ищут острых ощущений, а порой находят смерть.
Светлана Самоделова
По материалам: “Московский комсомолец”
