Советская разведка завербовала посла на даче детского писателя
«Наша Версия» продолжает публиковать сохранившиеся в архивах не выходившие в свет интервью с ветеранами советской разведки. В 2016 году ушёл из жизни генерал-лейтенант Виталий Бояров. В течение 15 лет он занимал должность заместителя начальника Второго главного управления КГБ СССР (контрразведка), став прототипом генерала Константинова в фильме «ТАСС уполномочен заявить…» в исполнении Вячеслава Тихонова.
Незадолго до смерти генерал Бояров рассказал Игорю Латунскому о том, как удалось предотвратить покушение немецкой разведки на Сталина, почему американская и советская разведка работали по одним методам, а также о том, как советская творческая интеллигенция помогала КГБ.
– Виталий Константинович, насколько я знаю, в контрразведку вы попали ещё во время Великой Отечественной войны…
– В общем-то, так и есть. Хотя сам я не воевал – во время войны был в эвакуации. А вот мой отец командовал партизанским отрядом. Он погиб в бою. И когда я вернулся в Киев, то пошёл к старому другу отца генералу Строкачу, чтобы он отправил меня на фронт бить фашистов. Понятное дело, что на фронт шестнадцатилетнего подростка никто отправлять не стал. Вместо этого мне дали путёвку в школу партизанских радистов. Осенью 1945 года я её окончил, получил звание младшего лейтенанта и направление в радиоконтрразведку. Это, как потом оказалось, было огромное везение, потому что работать мне пришлось под началом одного из лучших мастеров по ведению радиоигр с противником Григорием Григоренко. Он учил меня азам контрразведывательной работы на конкретных операциях знаменитого Смерша, все подробности которых нельзя раскрывать до сих пор.
17 радиоигр перед Курской дугой
– О работе Смерша сегодня написано много книг и снято немало фильмов. А вот работу советских контрразведчиков в первые месяцы войны обычно обходят стороной. И правда, создаётся такое впечатление, что поначалу спецслужбы СССР просто растерялись, что ли?
– Начальный этап войны действительно стал серьёзным испытанием для всех подразделений спецслужб СССР. И это не удивительно, если учитывать, какой огромный аппарат разведывательных и контрразведывательных органов бросила против СССР фашистская Германия. Против советских спецслужб работало свыше 130 крупных подразделений абвера – военной разведки, а также РСХА – главного управления имперской безопасности министерства внутренних дел Германии. Кроме того, действовали подразделения тайной полевой полиции, действовало свыше 60 школ по подготовке агентов-диверсантов. Поэтому перед советскими контрразведчиками встала задача исключительной сложности по нейтрализации шпионско-подрывных действий гитлеровских спецслужб. Конечно, до начала войны руководство спецслужб СССР понимало, что гитлеровская разведка будет действовать очень активно. Однако никто не мог предположить масштабы. Поэтому в первый год войны наша контрразведка в основном «отбивала удары». Главная цель была обнаружить немецкого агента и уничтожить его. Понятно, что намного эффективнее перевербовать вражеского разведчика, чтобы запускать через него дезинформацию, но для этого были нужны опытные специалисты, которых не хватало. К тому же в первые месяцы войны обстановка на фронте порой менялась каждый час, так что с диверсантами и агентами немецкой разведки в такой ситуации церемониться никто не собирался. При обнаружении их просто расстреливали на месте. Меняться ситуация начала весной 1942 года, когда руководство спецслужб СССР всерьёз озаботилось поиском эффективных инструментов противодействия разведывательным органам немцев. С 1 мая по 1 августа была предпринята попытка проведения радиоигры с немцами. В итоге им удалось передать ложные сведения о сосредоточении 255 наших стрелковых дивизий и 3 танковых армий. Однако эта игра носила лишь тактический характер, а требовалось переходить к стратегическим операциям. Одним из инициаторов их проведения как раз был Григоренко.
– Как это произошло?
– Осенью 1942 года он был в командировке в Архангельске, занимаясь розыском двух немецких диверсионных групп. Диверсанты из числа эстонских националистов должны были взорвать железную дорогу, по которой перевозились военные грузы, доставляемые в СССР по ленд-лизу. Им удалось совершить два взрыва, после чего Наркомат внутренних дел разработал целую войсковую операцию по ликвидации групп. В ходе этой операции четверо диверсантов были убиты, а девять захвачены в плен. При этом у них нашли две радиостанции, с помощью которых они поддерживали связь с немецким радиоцентром, а также шифры. Тогда Григоренко и задумался о том, как использовать радиостанции немецких агентов в контрразведывательных целях. Как оказалось, об этом думал не только он один. Так, в конце 1942-го Григоренко вошёл в специально созданную группу по проведению радиоигр и занимался ими до конца войны. Делом именно его рук была операция «Туман». Летом 1944 года удалось задержать двоих диверсантов, присланных специально для убийства Сталина. Его они должны были расстрелять из миниатюрных гранатомётов, спрятанных в рукавах шинелей. После задержания диверсанты согласились сотрудничать с советской контрразведкой. Под контролем Григоренко они передали шифровку, в которой сообщили, что благополучно прибыли и готовятся к проведению операции. Таким образом удалось предотвратить другие попытки покушения на Сталина, а также установить личности ряда немецких агентов, действовавших на территории СССР. Радиоигра была настолько успешна, что продолжалась до апреля 1945 года.
Другой операцией была «Березино», в рамках которой удалось убедить немцев в существовании на территории Белоруссии потерявшей связь с командованием немецкой военной части. На помощь окруженцам Берлин присылал оружие, продовольствие и радистов. Их арестовывали, обрабатывали, и они включались в радиоигру. Вплоть до конца войны фашисты были уверены, что отряд действительно существует.
Радиоигра – очень тонкое дело, тут нужно учитывать миллион обстоятельств, чтобы враг поверил в дезинформацию, которую ты ему передаёшь. Но в случае успеха радиоигра приносит огромную пользу. Только для обеспечения скрытности операции по разгрому группировки врага на Курской дуге проводилось 17 радиоигр с немецкой разведкой. Не говорю уже о том, что радиоигры помогли обезвредить несколько сотен немецких агентов и диверсантов, действовавших в нашем тылу.
«Высказывания отечественной богемы – это сплошной трёп»
– В радиоконтрразведке МГБ Украины вы прослужили до 1949 года. Стало быть, радиоигры остались частью арсенала советских спецслужб и после окончания Великой Отечественной войны?
– Да, только противник изменился. В послевоенный период радиоигры стали действенным методом раскрытия и пресечения шпионской деятельности американской, английской и других западных разведок против нашей страны. Они помогли узнать методы работы иностранных разведок, вскрыть каналы их проникновения в СССР, установить объекты их наибольшего интереса. В итоге был создан своеобразный алгоритм ведения контрразведывательной деятельности, который позволял раскрывать агентов иностранных разведок на протяжении многих лет.
– Известно, что после войны американские спецслужбы активно привлекали к работе бывших сотрудников абвера и гестапо. Ходит легенда, что среди них был даже бывший шеф гестапо Генрих Мюллер. Якобы он успел сбежать из осаждённого Берлина и до 1985 года прожил в Швейцарии, оказывая ЦРУ услуги консультанта.
– Поскольку при опознании трупов высших чинов фашистской Германии тело Мюллера не было найдено, то я вполне могу поверить в эту версию. Тем более что привлечение американской разведкой бывших гестаповцев для консультаций по борьбе с СССР – это давно доказанный факт. Почему бы Мюллеру действительно было не скрыться из Берлина? Тем более он был профессионалом и знал пути отхода. Сумели же другие фашисты бежать аж в Южную Америку.
– В 1963 году вы уехали в Великобританию, где под видом второго секретаря посольства работали заместителем резидента по линии «К» – внешней контрразведки. Считается, что управление «К» занималось тем, что следило за сотрудниками советских посольств: не перебежал бы кто к «идеологическому противнику», а заодно разыскивало тех, кто всё же стал предателем. Это так?
– Отвечу так. Начиная со времён Сталина проверка всех выезжающих за рубеж граждан нашей страны, от дипломатов до тех, кому удалось попасть на работу в другую страну, велась тщательнейшим образом. Как она ведётся контрразведывательными подразделениями ФСБ и СВР России и в наши дни. По-другому и быть не может.
Что касается розыска предателей, то операции по установлению мест их жительства также были неотъемлемой частью работы спецслужб СССР от Сталина до Андропова.
– А бывало, что, скажем, ЦРУ целенаправленно сдавало КГБ своих агентов нашим спецслужбам, если те исчерпали себя как источники информации? И насколько методы работы американских спецслужб отличаются от советской практики?
– Такой приём входит в методы работы спецслужб всего мира. Мы поступали точно так же с теми агентами, которые вышли из доверия. Что же касается методологии, то способы приобретения агентуры были одинаковы как у спецслужб СССР, так и у США.
– Недаром знаменитый начальник IV отдела РСХА Генрих Мюллер говорил, что шнапс, женщины, честолюбие, деньги и длинный язык погубят любого мужчину, если он не импотент или святой, каких в природе не бывает…
– Что ж, нельзя не согласиться. Эти принципы работы спецслужб всего мира, простите меня, стары, как сама земля. А потому использовались и будут использоваться как способ вербовки всеми разведками и контрразведками мира.
– Я ведь к чему это говорю. Не так давно в одной передаче про разведку рассказывалось, как КГБ завербовал французского посла Мориса Дежана. Якобы лично начальник Второго главного управления КГБ Грибанов под видом одного из чиновников Совета министров подвёл к Дежану красавицу-«искусствоведа». У того тут же вспыхнули глаза, и он провёл с новой знакомой ночь на даче. Естественно, что весь процесс записывали скрытые камеры, а «искусствовед» в реальности была валютной проституткой. Так Дежан оказался на крючке и согласился сотрудничать с КГБ. Могла быть такая история?
– Вполне возможно, что для приобретения столь ценного агента, как посол Франции, руководитель Второго главного управления пошёл на проведение подобной вербовочной операции.
– Так говорили по телевизору. А вот от ваших коллег из Пятого (идеологического) управления КГБ мне довелось слышать другую версию. Что красавица была не проститутка, а народная актриса и за оказанные стране услуги она получила квартиру в высотке на Котельнической набережной. А дача в элитном подмосковном посёлке, где происходило соблазнение, принадлежала известному детскому писателю и поэту. Неужели советская творческая интеллигенция так плотно общалась с КГБ?
– Могла быть и такая ситуация. Я говорю об этом, поскольку многие деятели культуры, которые сейчас стали почему-то ярыми противниками советского строя и власти, забыли, что они раньше были готовы посчитать за счастье помочь нашему ведомству во всём, о чём мы их просили. И многие высказывания отечественной богемы о якобы имевших место протестах – это, простите меня, сплошной трёп, направленный только на то, чтобы заработать себе какие-то очки популярности, и не более того!
– А вот знаменитый журналист и «отец Штирлица» Юлиан Семёнов – он действительно работал на советскую разведку, как об этом говорят? Ведь не секрет, что для многих кадровых разведчиков журналистика являлась хорошей «крышей».
– Такие киты журналистики, как Юлиан Семёнов и другие, были большими специалистами своего дела. По долгу своей журналистской работы они собирали информацию, а потом уже они сами решали, что из неё может быть полезно для страны. С Юлианом дело было так: он сам решал, о чём и сколько ему стоит рассказывать. Думаю, что нам он говорил далеко не всё, даже в ситуациях, когда получал наши поручения.
– А вы лично давали ему поручения?
– Да, давал. Говорить о том, какого характера были эти поручения и с чем они были связаны, думаю, время ещё придёт не скоро.
Игорь Латунский
По материалам: “Наша Версия”
