20 лет назад Сергей Шойгу стал главным специалистом по чрезвычайным ситуациям
С тех пор глава министерства РФ по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий востребован обществом 24 часа в сутки! Какие бы правительственные кризисы, кадровые перестановки и политические скандалы не сотрясали страну, Шойгу неизменно остается на своем посту. Секрет уникального долголетия, по его словам, чрезвычайно прост: «Пахать надо! » Вот, казалось бы, и вся сермяжная правда Героя Российской Федерации, генерала армии, члена Совета Безопасности РФ…
Когда съели последних собак и кошек
Мы познакомились в мае 1993 года, в абхазском Ткварчели, блокированном грузинскими войсками. Той весной на долю этого города выпали особенные испытания. Многие его жители от холода и голода умерли еще зимой, а те, кому удалось выжить, находились на последней стадии как физического, так и морального истощения. При этом русским, которых среди ткварчельцев было тогда немало, пришлось хуже всего – у них же не было никаких деревенских родственников, к которым можно было бы обратиться за помощью хотя бы с элементарной едой. По весне они питались исключительно лебедой и свежими лопухами. Зловещая тишина окутывала город и ночью, и днем, ведь всех собак и кошек люди съели еще зимой…
Правительством России было принято решение оказать помощь умирающему городу. Поручили Шойгу. Ну и началось… Дело в том, что подлететь к осажденному городу уже было серьезной проблемой. Вертолеты спасателей с красными крестами на фюзеляжах грузины расстреливали с земли из крупнокалиберных пулеметов. Тогда, чтобы спасти блокадников, руководством МЧС и был разработан дерзкий план. Два десантных корабля доставили в Сухуми 30 КамАЗов с мукой и медикаментами, три автобуса для самых немощных пожилых людей и две кареты «скорой помощи» для тех, кому уже не сесть и в автобус. В сопровождении небольшого подразделения десантников автотранспортная колонна направилась в умирающий город. Однако, несмотря на все мыслимые договоренности самых «высоких сторон», рисковали отчаянно. Не претендуя на раскрытие чьих-то наивных глаз, уточним: в армиях, гвардиях, ополчениях и прочих подразделениях тех беспокойных лет, ведущих на постсоветском пространстве братоубийственные войны, любой приказ высшего должностного лица, оспаривается человеком с гранатометом в руках так же легко, как опрокидывается неизменный стакашек винца в пересохшую глотку…
Шойгу руководил операцией, многое предстояло учесть.
Однако предусмотреть всё практически невозможно. 72 часа было отведено на сложнейшую операцию – на большее по времени перемирие грузины не согласились. Трое суток – ни минутой больше! Успеете людям помочь, молодцы, а на «нет» и суда уже точно не будет…
Все это время Шойгу не выпускал из рук телефонную трубку спецсвязи, ругаясь поочередно с руководителями противоборствующих сторон. И был очень прав: то грузины затевали стрельбу вдоль колонны, нарушая таки установленное перемирие, то абхазы минируют дорогу с какого-то перепугу…
Все-таки мы добрались до Ткварчели. Ночь, дождь, грязь. Где-то в кого-то постоянно стреляли. Пули проносились совсем рядом, бились о кирпичные стены жилых домов. Всеми давно уже было освоено заветное, фронтовое: если услышал свист пули над головой, значит, она – не твоя. А чья тогда?.. Ну, хорошо, если в стену…
Несколько тысяч отчаявшихся людей ожидали нас на стадионе. Но рассадить по машинам и автобусам удалось только 1756 человек. Самых немощных, включая детей. Остальным передали продукты, медикаменты и просьбу – держаться, держаться…
Обратный путь – не меньшая нервотрепка: колонну несколько раз обстреляли из автоматов, а при погрузке на корабли так и вовсе ударила грузинская артиллерия.
Господь хранит отчаянных и отважных – обошлось без потерь. Через пять часов полуживых людей встретил нереально мирный, разомлевший от первого майского тепла Сочи.
«Спасибо! », – обнимал буквально каждого участника спасательной экспедиции Шойгу, когда все закончилось. На пирсе к нему подошел священник и, осенив счастливого командира спасателей крестным знамением, взволнованно произнес: «И вы, и дети ваши, и внуки ваши можете теперь грешить, сколько угодно… За то, что вы сделали, всё вам будет прощено – на многие времена вперед».
Сергей Кужугетович онемел: о такой индульгенции он, разумеется, никогда не мечтал.
После успешно завершенной операции всех угостили домашним кавказским вином, и мы, пользуясь случаем, попросили Сергея Кужугетовича рассказать, откуда он такой крутой взялся.
– Это скучно, ребята, – сказал спаситель. – Пошли лучше в баню.
«Я встал среди скал, я Хрущева искал…»
На самом деле все, что «про Шойгу» – это совсем не скучно. В детстве Сергея прозвали Шайтаном – чертенком. Мальчик не был способен и пару минут посидеть на одном месте. Все время что-то себе ломал: то руку, то ногу, а, случилось, даже ключицу. Потому что бегал, прыгал, скакал на коне и носился на лыжах. Не катался, не бегал, а непременно носился. Можно же «чапать» – его словечко – от сосенки к елочке, а можно горку покруче найти, да и сигануть с нее, очертя голову… Он был из тех, кто сигал. Любил плавать, ведь жил не где-нибудь, а в Туве, в верховьях могучего Енисея. Летом бурную реку переплывали – на спор. Весной, излюбленное занятие – прогулка на льдинах. Умом-то все понимали, что льдина совсем не моторка, и кататься на ней не стоит. Но ведь тянуло!.. Поэтому Сергей с приятелями лезли на льдины, хотя и было страшно. Однажды случилось то, что и должно было когда-то произойти: пятеро пацанов вместе с Шойгу застряли на льдине прямо посередине реки. Пришлось раздеваться, лезть в жутко холодную воду, с невероятным трудом добираться до берега…
Удивительно, но при этом никто из ребят даже не простудился. Такой вот была закалка.
Первый политический анекдот Сережа услышал в детском саду, запомнил и тут же пересказал приятелю отца: «Я встал среди скал, я Хрущева искал, а Хрущев, как назло, в кукурузу удрал». Отец Сережи – Кужугет Шойгу, работал тогда редактором партийной газеты, а приятель руководил «молодежкой». Никита Сергеевич Хрущев был при власти, и если умело преподнести эту шалость в определенных органах, то один редактор мог сходу подвинуть другого. К счастью, этого не произошло.
Позже, уже в школе, Сергей с чувством и толком спел гимн «Боже, царя храни! » Предложил одноклассникам разучить «оригинальную песню» всем классом и грянуть на смотре художественной самодеятельности, посвященном «великому празднику» в ноябре. Карьера папы, в ту пору уже зампреда Совета министров Тувинской республики, повисла на волоске…
Хотя, казалось бы, ну что плохого в заинтересованности мальчика историей своего государства? Это же замечательно! Правда, совсем не та история, которой учили советские педагоги, все больше привлекала упрямого мальчишку. Вдруг вспыхнул нешуточный интерес к последней царской семье, а следом заинтересовали судьбы «вражеских» генералов Юденича, Колчака, Унгерна… За такую историю в советской школе «пятерок» не ставили. Впрочем, Шойгу никогда не любил отличников. И вовсе не потому, что сам таковым не являлся. Обладая отличной памятью и мгновенной сообразительностью, он просто по-пацански не понимал послушных, скучных на его чуть насмешливый, но от этого не менее проницательный взгляд людей. Ведь и сегодня Сергей Кужугетович говорит вполне откровенно: «Не люблю, просто не воспринимаю людей, у которых «все в порядке» – и нервная система, и здоровье. Утром обязательно овсянка, кефир, никаких сигарет. Ноль стрессов, волнений… У таких железный ответ на любые вызовы жизни: «Не мои проблемы – ваши…»
– Среди спасателей таких не встречается?
– Разумеется. И быть не может! Хотя, признаться, овсянку многие уважают.
«Непременно сойду с ума!»
В 1995 году, на Сахалине, в Нефтегорске, произошло ужасающее по последствиям землетрясение – погибло 39 процентов всех жителей города. За последние три столетия подобного соотношения живых и погибших не знал ни один населенный пункт в мире. Вместо города – огромные кучи пыльных обломков. На месте, где только что жили тысячи людей – могильная тишина. И только спасатели ее нарушали, стремясь вернуть с того света хотя бы кого-то…
Шойгу физически не смог сомкнуть глаз семь суток подряд. Казалось бы, все, что только возможно, уже было организовано, спасатели и врачи посменно работали круглые сутки, а кого находили живыми – редчайший случай! – тех могли бы вызволить, конечно, и без своего командира – пропыленного, прокуренного, воспаленного от хронического недосыпа министра. Впрочем, меньше всего Шойгу был похож в те дни на начальника. «Кужугетыч, – запросто обращались к нему такие же изможденные, упрямые мужики, не желающие смиряться с угрюмой правдой беспощадной стихии, – ты бы выпил глоток, да прилег на пару часов, чего мучиться!.. »
Но он сделать это так и не смог. По десятому разу обходил ощерившиеся развалины – все, что осталось от недавних многоэтажных, жилых домов: всматривался, прислушивался. Когда в завале спасатели обнаружили девочку Аню, Кужугетыч сел рядом и про себя стал молиться. Доставали ребенка долго – почти сутки. Все это время министр не отходил ни на шаг. Не торопил, никому ничего не советовал, а просто тихо сидел, сосредоточенно глядя в то место, откуда слышался слабеющий голос. Словно волю свою всю до капли ей отдавал, желая лишь одного – уцепиться за ускользающую жизнь и до конца держаться!.. На девочке живого места не было, когда ее, наконец, извлекли из-под бетонных обломков. Казалось, вот-вот дух покинет тонкое, переломанное тело. Но Аня выжила. И только тогда Шойгу покинул место трагедии, кивнул и пошел в штабную палатку, где до хрипоты ругался с Москвой, откуда даже деньги на похороны не могли выслать в должном количестве…
– Сойду с ума, – пообещал тогда Шойгу. – Непременно сойду, если еще хотя бы раз на свете увижу такое…
Увы, с тех пор подобное ему доводится видеть довольно часто. И не просто видеть, а каким-то невероятным образом исправлять. Перечислить все невозможно, да и нет, наверно, нужды – в нашей стране все и так давно знают, что ни одно серьезное ЧП не минует Шойгу, и подобного рода ситуаций с каждым годом почему-то меньше не становится. Можно, конечно, подивиться крепости его нервной системы – с ума Сергей Кужугетович все-таки пока не сошел. Но ведь все приходится пропускать через себя, свою душу, которая, кстати, совсем не железобетонная.
Тост за «старую деву»
Как сам министр говорит, выручает юмор. Например, такой. У спасателей есть тост – за «старую деву». Чтобы были они, как старая дева, всегда готовы, но никому не нужны…
Одно время по стране гуляла трогательная легенда, будто Шойгу – внебрачный сын президента России Бориса Ельцина. Главу МЧС это смешило, но и заводило немного: у человека может быть только один отец, настаивал он. Тот, который самый главный учитель по жизни!..
Отец Сергея – Кужугет Сергеевич Шойгу. Хотя на самом деле Шойгу – это имя отца, представителя древнего тувинского рода, а Кужугет фамилия. Но чего не случалось при обмене паспортов в советские времена!.. Вот и с родителем вышел казус: перепутали имя с фамилией. И, заметьте, не с фамилией первого президента России… Зато с мамой никакой путаницы – Александра Кудрявцева, простая русская женщина с Донбасса. Закончила Харьковский сельхозинститут и приехала в Туву – по распределению. Да тут и нашла свое счастье.
Еще одна легенда гласит, что Сергею на роду было написано стать большим начальником. Раз уж отец зампредсовмина, сын просто обязан был вырасти как минимум в председателя… Выпускник Красноярского политехнического института не был, конечно, лишен честолюбия, но начинать самостоятельную жизнь под заботливым родительским крылом было явно бы не по его натуре. Всего полгода в Кызыле и выдержал, работая прорабом на престижной стройке, где только и слышалось: «Это же сын самого Шойгу! Лучше сразу дать ему бетона, сколько просит, чем связываться». Противно стало… от такой везухи! Поэтому в один распрекрасный день Сергей в одночасье собрался, загрузил в грузовик-попутку нехитрый свой скарб и отправился туда, куда помчали колеса. Отец после такого фортеля не разговаривал с сыном целый год. Но потом понял и оценил его самостоятельность и, тем самым, как считает Сергей, оказал ему «самую большую поддержку».
Если хочешь, чтобы в жизни все было по-настоящему, значит, и добиваться надо всего самому. Оценить эту нехитрую мысль способен не каждый. А лишь тот, кто решится прочувствовать все на собственной шкуре.
Шойгу решился. И чувствует все до сих пор.
Мир Сергея Шойгу переполнен трагедиями, каждую из которых, он неизменно воспринимает как «личное дело», проживает на грани фола. А ведь это эмоции далеко не лечебного свойства. Но это его крест, он сам себе его выбрал, поэтому, может, когда и сжимает зубы от невыносимого напряжения, но держится и ведет себя, как привык – по-мужски.
Виктория и Михаил СЕРДЮКОВЫ
Из досье
ШОЙГУ Сергей Кужугетович, министр Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий. Член Совета Безопасности РФ. Кандидат экономических наук. Генерал армии. Герой Российской Федерации.
Родился 21 мая 1955 года в г. Чадан Тувинской АССР. В 1977 году окончил Красноярский политехнический институт по специальности инженер-строитель. Работал мастером, начальником участка, старшим прорабом, главным инженером, заместителем управляющего строительных трестов в Красноярске, Кызыле, Ачинске и Саяногорске, а затем управляющим трестами «Саянтяжстрой» и «Абаканвагонстрой».
В 1991 году Указом первого президента России Б. Н. Ельцина назначен председателем Российского корпуса спасателей, преображенного вскоре в Государственный комитет РСФСР по чрезвычайным ситуациям. С тех пор – неизменный министр МЧС в нашей стране.
Женат. Имеет двух дочерей.
