8 октября матросу Сергею Преминину, спасшему мир от ядерной катастрофы, исполнилось бы 47 лет.
В начале октября 1986 года в газете «Правда» промелькнула коротенькая информация о том, что в 100 километрах от Бермудских островов терпит бедствие советская атомная подводная лодка с баллистическими ракетами на борту. Тогда эта информация даже не отложилась в сознании большинства людей — так расплывчато и невнятно она была преподнесена. И только немногим высокопоставленным офицерам в заполярном поселке Гаджиево, откуда ушла на боевое дежурство подводная лодка под командованием капитана 2 ранга Игоря Британова, было известно, что кроется за куцым сообщением ТАСС.
А случилось вот что.
В Саргасовом море, недалеко от США, около 5 часов 30 минут утра 3 октября 1986 года атомная подводная лодка Северного флота К-219 с 16 баллистическими ракетами на борту переходила с одной глубины на другую. На глубине 46 метров из-за утечки жидкого ракетного топлива в одной из ракетных шахт произошел взрыв, сорвавший крышку шахты, возник пожар.
Короткое замыкание привело к срабатыванию аварийной защиты реактора правого борта, но четыре поглощающие компенсирующие решетки не дошли до нижнего положения, вследствие чего возникла угроза самопроизвольного запуска реактора. Чтобы заглушить реакторы и предотвратить катастрофу, необходимо было войти в отравленный газами, нагретый огнем и паром реакторный отсек и специальным ключом вручную опустить эти решетки. Это была тяжелая физическая работа, поскольку в жуткой жаре направляющие решеток прогнулись.
Из моряков, отсеченных аварией в кормовой части лодки, знали, как это можно сделать, лишь старший лейтенант Николай Беликов и трюмный машинист матрос Сергей Преминин. Они-то и шагнули в сущий ад. После того, как три из четырех решеток были опущены, Беликов потерял сознание.
Место гибели К-219. Совершив свой подвиг, матрос навсегда остался на борту затонувшей подлодки
Отдышавшись и взяв два последних регенеративных патрона, Преминин с большим трудом спустился к приводу четвертой решетки. За час, прошедший на подготовку к этому последнему спуску, температура в седьмом отсеке поднялась до 80 градусов. Несмотря на это, Сергей медленно, из последних сил, вращал рукоятку. Прошло полчаса, прежде чем последняя решетка встала на упоры. Реакторы были заглушены, и второй Чернобыль у берегов Америки удалось предотвратить.
Преминин тем временем нашел в себе силы подняться к переговорному устройству, чтобы доложить командиру субмарины о сделанном. Но капитан 2 ранга Игорь Британов и без того знал, что реакторы заглушены — стрелки приборов лежали на нулях, поэтому командир приказал Сергею скорее возвращаться в восьмой отсек. Однако перепад давления между этими отсеками возрос настолько, что не позволил открыть переборочную дверь. Тогда командир приказал Преминину стравить избыточное давление из реакторного отсека через вентиляцию коридора правого борта. Для этого Сергею надо было добраться до двух запоров и выдернуть их фиксирующие чеки. Но вытащить эти стопоры Преминин уже не мог. Какое-то время сослуживцы еще слышали, как Сергей пытался давать о себе знать стуками железкой по переборке, но вскоре стук прекратился.
В это время его товарищи в восьмом отсеке безуспешно пытались выжать дверь раздвижным упором. И только когда все сроки работы дыхательного аппарата Преминина давно истекли, в десятом часу вечера по приказу моряки покинули загазованный восьмой отсек.
Экипаж К-19 эвакуировали, а сама лодка, как ни пытались ее спасти, спустя три дня после подвига Преминина ушла на дно, став подводной могилой для Сергея. Кроме него, в первые часы пожара погибли капитан 3 ранга Петрачков, матросы Смаглюк и Харченко, но их тела смогли извлечь из отсека и позднее предать земле.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июля 1987 г. за мужество и отвагу матрос Преминин был награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Еще десять лет ушло на то, чтобы доказать, какой подвиг совершил российский матрос, о котором американцы (видимо, в качестве благодарности за спасенные им жизни) сняли даже фильм. И вот в августе 1997 года справедливость восторжествовала, а высокая награда, как говорят в таких случаях, нашла героя — Преминину присвоили звание Героя России (посмертно).
В школе, где учился Сергей, открыт музей. Побывав в нем в этом году, я увидел, с какой любовью хранят земляки память о Сергее. Дина Ивановна Рапакова, директор музея, может часами рассказывать и о нем, и о его родителях-трудягах. Отец, Анатолий Ефимович, большую часть жизни проработал в местном совхозе электриком, мать — Валентина Егоровна — на Красавинском льнокомбинате отбельщицей тканей.
Мы встретились с ней, возложили цветы к памятнику ее сыну, что в Комсомольском сквере в Красавино, после чего я попросил Валентину Егоровну рассказать о Сергее. Именно от нее я узнал, что в школу, расположенную в нескольких километрах от села Скорняково, где жил Сергей, он все годы учебы ежедневно ходил пешком. С малолетства был приучен к труду. К 15 годам неплохо знал столярное дело, мог самостоятельно поставить сруб. После восьмого класса Сергей поступил в ГПТУ № 4 речного флота в городе Великий Устюг. В 1984 году был призван служить в Военно-Морской Флот. Первоначально прошел подготовку в специальном учебном отряде в Северодвинске. Затем получил назначение на подводный атомный ракетный крейсер Северного флота.
… Шестого октября, в день гибели К-219, у памятника Сергею Преминину в поселке Гаджиево, откуда он ушел в свой последний поход, состоялся митинг. Выступая на нем, подводник с К-219 Юрий Ващенко сказал, что Сережа Преминин был словно одуванчик — легкий и светлый. Именно так — «Одуванчик» — называется и центральный рассказ новой книги местной писательницы Елены Леоновой «Четырнадцать прикосновений». Прототипом главного героя этого рассказа стал Сергей Преминин…
Валерий ГРОМАК
капитан 1 ранга запаса
спецкор “НВ”
КРАСАВИНО-ГАДЖИЕВО
NB!
Между прочим
Необычную инициативу проявил бывший военно-морской атташе посольства США в России Питер Хутхаузен. Он собрал и направил документы в правительство США для представления Сергея Преминина к медали «Пурпурное сердце», которой с 1782 г. награждают за особые отличия военнослужащих, получивших ранение или погибших на поле брани. К сожалению, никакого решения по этому вопросу пока нет.
