Традиции берестяного зодчества в семье Костылевых-Родионовых передаются из поколения в поколение
Почти четверть века назад, когда я только познакомилась с семейством Костылевых-Родионовых, я и представить себе не могла, что когда-то их трехкомнатная квартира в доме послевоенной постройки превратится в очаг культуры с отдельным входом и вывеской на двери: «Музей бересты народного мастера В.А. Костылева».
Тогда в квартире дружно жили две семьи: отставной военный Василий Александрович Костылев с женой Верой Андреевной и их дочь Светлана с мужем и детьми. Светлана преподавала в университете, а ее муж Анатолий работал на предприятии.
Много воды утекло с тех пор. Ушли из жизни Костылевы-старшие, не стало и их дочери, Светланы Васильевны. Но не умер домашний музей! Теперь его единственным хозяином и хранителем служит муж Светланы, Анатолий Алексеевич Родионов.
Недавно, «мимоходом» заглянув в эту необычную квартиру, я была приятно удивлена. Знакомую мне костылевскую коллекцию заметно пополнили искусные работы дочери и зятя. Хотя «золотой фонд» музея – это по-прежнему берестяные шедевры самого Василия Александровича. С воспоминания о нем и начался наш разговор с Анатолоием Родионовым.
– Способности умельца, – рассказал он, – Василий Александрович унаследовал от своего отца – мастерового человека из архангельской деревни, который и плотничал, и лапти плел, и еще многими ремеслами владел. Вот тогда, наверное, и родился в руках деревенского паренька Васи Костылева первый «экспонат». Жаль только, что в нашей экспозиции его нет.
– Понятное дело: сын мастерового всю жизнь плотничать и лапти плести не собирался…
– Да, он мечтал стать ученым. Рассказывал, что в школе и на рабфаке, затем в лесотехническом институте учился только на «отлично». Поступил в аспирантуру, но началась война. Уже после нее, в 1946-м, мой будущий тесть приехал в Петрозаводск, где на двадцать лет его профессией стала военная служба. К шестидесяти пяти годам из-за тяжелой болезни сердца врачи вообще запретили Василию Александровичу работать.
Сидеть без дела? Этого бы он не вынес. И случилось, можно сказать, невероятное. Пока Василий Александрович обдумывал свое незавидное положение, руки, словно сами собой, сплели одну вещицу, потом другую, третью… Сначала из бумаги, потом из клеенки, а чуть позже – уже из бересты. Из этого материала делались и добротный короб для грибов, и «бесполезные» фигурки типа «Дон Кихота» или «Девушки с ведрами». Все они сплетены из тонких берестяных ленточек.
– Василия Александровича называли пионером скульптурного плетения из бересты…
– Да, это его собственное изобретение. На первую свою фигурку – кажется, это была «старуха Лоухи» из «Калевалы» – он затратил около года.
– Что оказалось самым трудным?
– Передать движение, черты лица, найти выразительный поворот головы. Помнится, хищный нос получился сразу. Василий Александрович радовался, как дитя. А вот со злым оскалом ему пришлось порядком потрудиться. Потом дело пошло. Появились «Сеятель», «Дон Кихот и другие персонажи из известных литературных произведений, а кроме того – сценки из жизни русской северной деревни, выразительные фигурки спортсменов, составившие целую «Олимпийскую» серию.
– Вы помните, какую из своих работ мастер считал лучшей?
– Несомненно, «Пряху».
Она рождалась почти два месяца. Закончив, Василий Александрович позвал жену: «Что скажешь, Веруша?». Вера Андреевна смотрела-смотрела, и вдруг заплакала. Фигурка берестяной «Пряхи» напомнила ей мать, она часто сидела в такой же позе за прялкой: чуть согнувшись, в платочке, простой одежде, на ногах – маленькие лапти.
– Анатолий Алексеевич, вы – отличный специалист в области электроники. Казалось бы, плетение из бересты – совсем не ваша стихия…
– Хотя Василий Александрович до музея своего имени не дожил, он успел «заразить» своим увлечением и нас со Светланой. Кстати, идея создания музея принадлежит именно ей. Конечно, и я, и наша дочь Вера её поддержали.
Мне очень повезло, что много лет прожил бок о бок с умными, добрыми и одаренными людьми. Все это в первую очередь относится к Василию Александровичу и Светлане. Не выразить, как мне их не хватает… Но в нашем домашнем музее я словно ощущаю их присутствие. Это дает силы жить дальше.
Валентина АКУЛЕНКО|
собкор «НВ»|
ПЕТРОЗАВОДСК|
