Ужесточение закона о криминальном банкротстве не заставит директоров компаний раскрыть тайны хозяев
Правительство внесло в Госдуму проект поправок в статьи 195 и 196 УК РФ о неправомерных действиях при банкротстве и преднамеренном банкротстве. Если его примут, нижний порог штрафа за эти преступления вырастет в 10–15 раз. Но статистику по криминальным банкротствам это не улучшит: у полиции не хватит кадров для их нормального расследования, а у директоров компаний — денег на возмещение ущерба и мотивов сдать владельца.
Согласно поправкам, штраф за преднамеренное банкротство для контролирующих лиц (бенефициаров и руководителей) вырастет с 200–500 тысяч рублей до 3–5 миллионов, а срок лишения свободы — с 6 лет со штрафом в 200 тысяч рублей до 7 лет со штрафом до 5 миллионов.
Ужесточится наказание за неправомерные действия при банкротстве. Например, за отчуждение имущества и сокрытие сведений о нем, если это причинило крупный ущерб, бенефициарам будет грозить штраф от 500 тысяч до 2 миллионов рублей или лишение свободы до 4 лет со штрафом до 500 тысяч рублей. Сейчас за это штрафуют на 100–500 тысяч рублей или дают до 3 лет со штрафом до 200 тысяч рублей.
Меняются и санкции за неправомерное удовлетворение крупных имущественных требований отдельных кредиторов за счет имущества должника, незаконное воспрепятствование деятельности арбитражного управляющего либо временной администрации кредитной или иной финансовой организации. За это бенефициарам, арбитражным управляющим и председателям ликвидационных комиссий (ликвидаторам) суд сможет назначать штраф от 500 тысяч до 2 миллионов рублей либо лишать свободы до 4 лет со штрафом в 500 тысяч рублей. Сейчас закон предусматривает за это штраф до 300 тысяч рублей и лишение свободы на срок до одного года со штрафом до 80 тысяч рублей.
При этом руководителей компаний, впервые попавшихся на незаконном банкротстве, обещают освободить от уголовного преследования в обмен на добровольное раскрытие информации о других участниках схемы и их активах.
Обосновывая необходимость ужесточения ответственности за криминальные банкротства, правительство ссылается на «скромную статистику» осужденных. Действительно, по данным Судебного департамента при Верховном суде РФ, в 2019 году на без малого 81 тысячу банкротств пришлось всего 282 зафиксированных преступления, из них до суда дошли только 62 уголовных дела. Но связано это с рядом очень простых причин, которые поправками никак не устранить.
Во-первых, у полиции попросту нет нормальной методики расследования подобных преступлений. Из-за нехватки кадров их перекладывают на рядовых оперативников, в итоге многие дела зависают.
Например, у вас мебельная фабрика. Из-за ковида возникли проблемы, и вы решили бизнес закрыть. Но с долгами сделать это непросто. Юристы советуют «управляемое банкротство». Чтобы назначить своего арбитражного управляющего, повсеместно используется простая схема: вы «рисуете» небольшой долг перед управляемым кредитором на 300 тысяч рублей, он получает быстрое решение суда и подает на банкротство вашей компании. Но один из ваших реальных кредиторов все это раскопал и заявил в полицию о преднамеренном банкротстве. И вот у полиции головоломка: с одной стороны, вроде бы схема, с другой — имущество компании не разворовано, до банкротства ее не доводили, все случилось из-за ковида. Сажать руководителя или нет?
Во-вторых, обещание освободить от уголовного преследования директоров, сотрудничающих со следствием, слабо их мотивирует. Ведь арбитражные суды почти всегда привлекают руководителей компаний к субсидиарной ответственности. И теперь им будет это делать еще проще: они сразу станут ссылаться на решения уголовных судей.
В-третьих, как номинал поможет возместить ущерб от преднамеренного банкротства, если от украденных денег компании к тому моменту, как правило, ничего не осталось, а гарантии освобождения от уголовной ответственности со стороны полиции туманны?
Представьте, что вы доверенное лицо владельца компании. Он назначил вас на ключевой пост и прячется за вами, чтобы до него было труднее дотянуться. Вы подписываетесь под сомнительными схемами, но куда ушли активы и имущество компании, вам не говорят. И вот перед вами выбор: все рассказать полиции под непонятные гарантии при соблюдении массы невнятных условий или сотрудничать с хозяином бизнеса, за которым охотятся? При прочих равных хозяину верить хочется больше.
Тем более что в большинстве случаев активы выводятся при участии и обогащении самих номинальных директоров. А если речь идет об очень крупных и грамотных преднамеренных банкротствах — то, как правило, номиналы не владеют никакой ценной информацией для следствия.
Илья Софонов
По материалам: “Компания”
