Основоположник каллиграффити Покрас Лампас в интервью «Компании» — о выходе современных артистов на NFT-рынок, криптоинвесторах и будущем традиционного искусства
В 2021 году технология NFT плотно внедрилась в сферу искусства. В виде невзаимозаменяемых токенов на криптобиржи выставляют все: от картины стрит-арт художника Бэнкси до гифки-мема Nyan Cat. В России одним из первопроходцев захваченного технологиями арт-рынка стал идеолог каллиграфутуризма Покрас Лампас. Журнал «Компания» пообщался с художником на конференции «Цифровая индустрия промышленной России» (ЦИПР-2021) и узнал, зачем артисты выходят на NFT-рынок, какое будущее ждет традиционное искусство и может ли современный художник существовать в отрыве от технологий.
— В рамках ЦИПР-2021 Вам удалось продать еще одну работу в виде NFT-токена. Кто стал инвестором, знакомы ли Вы с ним?
— На самом деле за сделку нужно благодарить Ольгу Дворецкую, которая организовала ярмарку Disartive и выступает агентом всех художников, которые здесь представлены. Она организует коммуникацию с будущими покупателями и коллекционерами.
Я знаю, что коллекционер, купивший мою работу, связан с созданием одного из крупнейших майнинг-центров в СНГ, в России, и он прикольный чувак, который следит за современным искусством. Мы с ним начали сейчас общаться. Оказалось, что он давно следит за моими работами, за работами других артистов, и я уверен, что мы не в последний раз что-то вместе придумываем.
* согласно записи на NFT-маркетплейсе , где размещена работа Покраса Лампаса, ее приобрел Михаэль Джерлис, СЕО и основатель компании EMCD.
— Инвестор сообщил нам, что Вашу новую работу приобрели за шесть «эфиров» (токены криптовалюты Ethereum — Прим. ред.). Если сравнивать с Вашей первой продажей на этом рынке, то сумма снизилась довольно сильно — с 2 млн до 800 тысяч рублей. С чем Вы это связываете?
— Нет смысла сравнивать первый дроп со всеми остальными. Первый дроп называется «генезис». Это терминология, которая относится к самой первой работе, выложенной на NFT-digital. За генезисом охотится огромное количество коллекционеров у каждого художника, поэтому сумма продажи там может быть в десятки раз выше просто потому, что, с точки зрения карьеры артиста, это будет одна из самых важных вещей для обладания и демонстрации, для будущих выставок и каких-то еще проектов.
Шесть «эфиров» — это очень хорошая стоимость для России. Если вы отмониторите продажи на российском рынке, то увидите, что шесть «эфиров» — очень редкая стоимость, которую платят наши коллекционеры, и обычно в эту стоимость попадают серьезные работы от очень серьезных артистов.
Свою первую работу в виде NFT-токена Покрас Лампас продал в середине марта. Это было фото его работы под названием Transition, спроецированное на Чиркейскую гидроэлектростанцию (ГЭС). Снимок стал частью экспериментального фотопроекта, посвященного балансу между природой и антропогенной деятельностью человека. Специально для проекта на самой мощной ГЭС на Северном Кавказе выключали свет.
Оригинал работы был написан на холсте. Затем его оцифровали, скорректировали для проекции, спроецировали на физический объект, а после снова оцифровали. Токен приобрели за 28,7 тысячи долларов (около 2 млн рублей).
Через несколько месяцев каллиграф сообщил, что создаст 10 уникальных NFT-работ для маркетплейса криптобиржи Binance. Каждая из них состоит из трех частей: видео, аудио и текста. Видео основано на фрагментах полотен художника, текст — из 10 пунктов манифеста каллиграфутуризма, который создал Покрас, а аудио — это голос художника, который зачитывает пункты манифеста на английском. Одну из таких работ Покрас Лампас продал на выставке-ярмарке цифрового искусства и технологий Disartive в рамках ЦИПР-2021.
— На ваш взгляд, люди, которые инвестируют в NFT-искусство, чем то отличаются от тех, кто коллекционирует искусство аналоговое?
— Я бы не стал искать какие-то различия, потому что мы не знаем на 100% всех коллекционеров современного аналогового искусства. У очень многих предметы искусства могут висеть дома через какие-то частные заказы и обращения, и при этом этот человек может спокойно здесь гулять и просто это не афишировать.
Что касается digital, я уверен, что очень многие коллекционеры часто визионеры этой технологии. Они сами связаны с криптоиндустрией, потому что для них это направление ясное, они понимают, как взаимодействовать с рынком, они следят не только за современными художниками, но и вообще за развитием этой технологии, и, конечно, приятно находить единомышленников, которые это все развивают.
Для меня очень важно не просто сделать одну продажу и дальше заниматься своими делами, а формировать некую экосистему и коммьюнити, знакомить новых художников с новыми коллекционерами и самому становиться частью этого арт-рынка. Я и сам коллекционирую наших и зарубежных художников, в том числе и диджитальных. Так что нужно выстраивать сообщество.
Произведения искусства продаются на криптобиржах в виде NFT-токенов. В отличие от токенов в открытом блокчейне, такие токены нельзя заменить. Они уникальны, не могут быть разделены, подделаны или незаметно заменены. Художники, которые хотят токенизировать свою работу, могут сделать это на площадках OpenSea или Rarible. Последняя создает NFT-токен сразу при загрузке работы, а первая — лишь когда на токен находится покупатель.
Эта технология дает возможность закрепить права человека на какой-либо уникальный объект, будь то произведение искусства, видео или предмет в компьютерной игре. При этом NFT не позволяет приобрести сам товар. Покупая NFT-токен, человек получает своего рода сертификат подлинности, доказывающий, что объект, который он приобрел, является уникальным. Правда, это не означает, что в интернете не будет бесконечного количества копий этой вещи.
Благодаря таким токенам авторы контента могут зарабатывать без посредников, получая деньги напрямую от аудитории. Также можно запрограммировать смарт-контракт так, чтобы создатель объекта получал определенный процент при каждой перепродаже актива. Что касается покупателя, то для него такая сделка — возможность поддержать любимого автора и использовать цифровой актив в интернете (в частности, в качестве аватара). Также NFT-токен — это коллекционный актив. Если к нему привязана картина, существующая в единственном экземпляре, то его ценность будет максимально высока.
— В целом для художника выход на NFT-рынок — хорошее средство пиара или новый путь самовыражения?
— Для меня всегда очень интересно взаимодействовать в разных направлениях: сегодня это новая коллекция одежды, завтра — роспись в городе, а послезавтра — какая-то диджитальная концепция. Я воспринимаю все это как единую экосистему, где у меня есть общая философия. Мне интересно не просто показать свою классическую работу в формате NFT. Я считаю, что, если бы я относился к этому просто как к инструменту маркетинга, то мог бы продать гораздо больше работ.
История с манифестом для меня очень символична. По сути, я фиксирую свое послание через инструмент, который доступен только художникам XXI века. Это некий дух времени, дух поколения, который очень точно связан с концепцией каллиграфии будущего и с тем, как я вижу развитие каллиграфии через призму глобализации, смещения границ и смешения культур. Я считаю, что возможность передать это современным инструментом в максимально актуальное время говорит обо мне как о человеке, который и раньше пользовался современными инструментами.
Если бы мы в 2015 году рассказали коллегам из институций, что сейчас Instagram — это важная система коммуникации, многие бы посмотрели на нас с усмешкой. Тем не менее соцсети с каждым разом перетягивают все больше внимания на себя, а многие художники моего поколения изначально воспринимали соцсети не просто как инструмент, а как среду, в которой мы строим и высказываемся.
То же самое произойдет с NFT и другими технологиями через пять, десять, двадцать лет. Художники могут взаимодействовать с этим контекстом и, понимая, как работает эта технология, просто развивать ее, знакомя с ней более широкую аудиторию. При этом важно сохранять свою идентичность в рамках новой системы, но уж никак не пользоваться ею просто потому, что это модно.
— Как Вы считаете, современный художник может существовать и быть успешным в отрыве от цифровой истории? Ведь наверняка есть люди, которые отрицают тему с NFT…
— У меня тогда будет обратный вопрос. Возможно современному художнику существовать полностью без Instagram?
— Конечно, нет.
— Почему нет? Может быть, это будет его концепцией.
— Но мы же говорим о людях, которые успешны и известны за пределами своей страны.
— Пока никто не попробует, мы наверняка не будем этого знать. Но пока никто не попробовал, а значит есть место для того, чтобы быть первым. Очень многие успешные художники могут не сильно пользоваться социальными сетями, при этом сохранив очень крутые вещи. Вряд ли вы каждый день смотрите Stories Эрика Булатова, но при этом это один из самых главных ныне живущих российских художников.
Понятно, что современным художникам, которые моего поколения, более органично взаимодействовать с социальными сетями просто потому, что мы мыслим глобально. Мы не привязаны к Санкт-Петербургу, Нижнему Новгороду и к территории одной страны. Мы говорим о вещах, которые актуальны и в Китае, и в Европе, и в Америке и будут актуальны через пять-десять лет. Потому что мы совершенно на другой эстетике живем и совершенно другими вещами вдохновляемся.
Но это не отменяет того, что абсолютно точно есть художники, в концепции которых может быть ограничение одного потока информации и фокусирование на другом. И, кстати, о художниках, у которых нет Instagram и которые очень популярны, у Канье Уэста нет Instagram (на самом деле есть— Прим. ред.). Вот вам и ответ, а ведь он художник.
— В свете перехода искусства в цифровую форму, что Вы думаете о будущем музеев? Вытеснит ли цифровое искусство аналоговое?
— Мне кажется, этот вопрос изначально предполагает в себе слово нет по одной простой причине: технологии всегда взаимодействуют с современной культурой. Музеи — это часть современной культуры. Как часть современной культуры может с ними не взаимодействовать? Слово «вытеснит» имеет негативную коннотацию. Это значит «поборет» или «уничтожит», но технологии нужны не для того, чтобы уничтожать, а для того, чтобы дополнять, раскрывать и помогать. Тогда все идет правильно.
Полина Матюхина
По материалам: “Компания”
