Как Россия влюбилась в девочек из «Тату», оглохла от певца с жабрами и подсела на рок
«Лента.ру» продолжает вести летопись отечественной поп-музыки 2000-х — десятилетия, так или иначе заложившего политические, социальные и культурные основы современной России и те принципы, по которым страна живет до сих пор. В новой серии — 2001 год, который весь мир запомнил прежде всего по потрясшим Америку и спровоцировавшим сразу несколько войн терактам 11 сентября. Тем временем станция «Мир» после пятнадцати лет на орбите нашла покой на дне Тихого океана, а вся страна прилипла к экранам телевизоров, попав под обаяние первых реалити-шоу «За стеклом» и «Последний герой». На поп-сцену тем временем вышли новые герои — многие из них, получив свои 15 минут славы, уйдут в небытие, другим же удастся достичь настоящего международного успеха.
Прорыв года — «Тату»
В 1980-х на Запад рвались первые лица русского рока: Борис Гребенщиков записал альбом с Дэйвом Стюартом из Eurythmics, а «Звуки Му» — с Брайаном Ино. Большого успеха не случилось. В 1990-х к международному успеху устремилась уже элита отечественной попсы: Валерия начала карьеру с англоязычного альбома, а Филипп Киркоров и Алла Пугачева поочередно съездили на «Евровидение». Все провалились. Нет, в общем, ничего удивительного, что к 2000-м попытки выйти на зарубежный рынок более-менее прекратились — казалось, русская поп-музыка обречена остаться продуктом строго для внутреннего пользования. И тут появились «Тату» — продюсерский проект Ивана Шаповалова, саратовского рекламщика и детского психиатра по образованию, который никогда раньше не занимался музыкой, но сумел уговорить бизнесмена Бориса Ренского (сделавшего в 1990-х состояние на поставках компьютерного оборудования из-за рубежа) вложить в его идею 60 тысяч долларов.
60 000 долларов вложили в раскрутку группы «Тату»
Отсутствие опыта в шоу-бизнесе стало не столько препятствием, сколько преимуществом: Шаповалов и собранная им из друзей и знакомых разношерстная команда шли против правил — просто потому, что о существовании этих правил и не подозревали. Продюсер вместе со своей тогдашней девушкой, телевизионщицей Еленой Кипер, выдумал для Юли Волковой и Лены Катиной из «Тату» образ влюбленных друг в друга школьниц-бунтарок в коротких юбках. Кинорежиссер Валерий Полиенко сочинил эффектные, мгновенно запоминающиеся тексты песен. Музыку же для них — не менее броскую и прилипчивую, чем слова, — написал Сергей Галоян, который тогда, как и Волкова с Катиной, еще даже не окончил школу.
Скандальная лесбийская тема и талантливое ее воплощение в песнях и клипах (в последних девушки не стеснялись целоваться на камеру) сделали свое дело: не успел тираж «200 по встречной» — первого альбома «Тату» — разойтись по России, а компания Universal уже вела переговоры с Шаповаловым о выходе на Запад.
Уже через год All The Things She Said, англоязычная версия первого хита группы «Я сошла с ума», прописалась в ротациях радиостанций по всему миру, а у «Тату» (точнее, t.A.T.u., как дуэт позиционировал себя за границей) появились армии поклонников в Японии, Германии, Румынии — проще говоря, везде. Мировая слава Катиной и Волковой продлилась два года, за это время они получили премию MTV Music Awards, продали несколько миллионов альбомов, выступили на «Евровидении» и произвели фурор в США, вскоре после вторжения американских войск в Ирак появившись в телеэфире в футболках с надписью «*** войне». Но насколько быстрым был взлет, настолько же стремительным оказалось и падение — стоило конфликтам и разногласиям раскидать стоявшую за «Тату» продюсерскую команду, как успех группы быстро сошел на нет. Катина и Волкова, впрочем, еще воссоединятся для выступления на открытии Олимпиады в Сочи.
Ихтиандр года — Витас
Одна из самых необычных историй успеха на российской эстраде началась в максимально ординарных обстоятельствах. В 1999 году молодой продюсер Сергей Пудовкин, уже успевший поработать промоутером «На-На» и директором Аниты Цой, проводил время в одном из одесских ночных клубов и угодил на выступление 19-летнего Виталия Грачева. Тот заголосил фальцетом настолько страстно и артистично, что привел собравшуюся в клубе публику, состоявшую в основном из авторитетных одесситов и их прекрасных спутниц, в состояние натурального исступления. Долго Пудовкин не раздумывал и принялся продюсировать талантливого юношу, получившего псевдоним Витас. Через год он предстал перед широкой публикой и произвел впечатление не только и не столько своим пронзительным фальцетом, сколько тем образом, который был для него придуман и реализован в клипе на песню «Опера #2».
Ключевым элементом этого образа оказались даже не оглушивший всю страну голос Витаса и не его андрогинная внешность, а жабры, наличие которых на шее артиста подавалось как главный сюжетный твист клипа и заставило всю Россию пару недель говорить о появлении певца-мутанта. Как говорит Пудовкин, жабры, немедленно выделившие Витаса из множества других начинающих певцов, были именно его идеей. Впрочем, режиссер клипа на «Оперу #2» Юрий Грымов утверждает, что лавры изобретения витасовских жабр принадлежат не Пудовкину, а ему. Как бы то ни было, этого оригинального хода надолго хватить не могло — и вскоре Витас уже изображал в клипах не Ихтиандра, а инопланетянина, а затем и вовсе пропал с радаров российской аудитории, чтобы через несколько лет всплыть в Китае, где бурлескная дичь в его исполнении шла на ура на протяжении нескольких лет, а фан-клуб певца, как утверждается, насчитывал больше миллиона человек.
Субкультура года — «говнари»
Если в 1990-х русский рок, лишившись с распадом СССР протестного потенциала, переживал затяжной кризис, то в начале 2000-х неожиданно дождался ренессанса. Одновременно сложилось несколько факторов. В 2000-м феноменально большими тиражами разошелся записанный как ветеранами, так и фрешменами жанра саундтрек к балабановскому «Брату 2» — пожалуй, самому ожидаемому простыми россиянами фильму года. В то же время на авансцену вышли сразу несколько молодых коллективов — от «Би 2» и «Сплина» до «Мультфильмов» и «Ночных снайперов», которые показали, что усредненный гитарный рок вполне годится не только для политически заряженных песен, но и для экзистенциальной и любовной лирики. Ну, а самое главное — наступила эпоха «Нашего радио».
Любопытно, что в первые пару лет вещания «Наше радио» позиционировалось лишь как антитеза «Русскому радио» — и вполне ротировало, например, «Гостей из будущего» и Линду (а вот «Короля и шута» игнорировало). Довольно быстро, впрочем, его программный директор Михаил Козырев формат станции поменял: она целиком и полностью сосредоточилась на отечественном роке. Причем в его самых компромиссных вариациях — никакие хоть сколько-то серьезные эксперименты аудитория «Нашего», по словам Козырева, попросту не принимала и тем самым за следующие два десятилетия своим консерватизмом завела жанр и его флагманов в абсурдный своей тотальностью тупик. Идеальным олицетворением этого застоя стало «Нашествие». Разраставшийся с каждым годом и в 2001-м принявший уже 100 тысяч посетителей фестиваль первое время считался вполне модным, но уже к середине нулевых превратился в притчу во языцех, обитель тех самых убежденных «говнарей», любовь которых к русскому року стала для самого этого рока проклятьем.
Роман года — Алла Пугачева и Максим Галкин
В 2001 году Алле Пугачевой было 52 года — и она ухитрялась генерировать вокруг себя больше хайпа и шума, чем артисты вдвое моложе. Мы уже писали о том, как за год до этого Примадонна в роли продюсера свела на одном альбоме двоих своих мужчин — тогдашнего (Филипп Киркоров) и бывшего (Сергей Челобанов). Вскоре, впрочем, пошли слухи, что бывшими уже можно называть обоих: Пугачева якобы изменила Киркорову с 26-летним юмористом Максимом Галкиным, как раз стремительно набравшим популярность благодаря пародиям на российских политиков в диапазоне от Владимира Путина до Владимира Жириновского. Слухи развеивать артистка не стала, предпочтя вместо этого подлить масла в огонь, выпустив двусмысленный клип на записанную в дуэте с Галкиным любовную песню «Будь или не будь».
Клип оказался не просто зрелищным, но и преисполненным пафоса: явление миру творческого (пока что) союза Пугачевой и Галкина преподносилось как боевик о противостоянии двух влиятельных боссов не то мафиозных кланов, не то корпораций. «Она такая то ли гейша, то ли возглавляющая якудзу женщина, суперзвезда всех бандитов и артистов, миллионеров-миллиардеров всей планеты», — объясняет выбранный для клипа образ Пугачевой режиссер ролика Ирина Миронова. Характерно, что в финале «то ли гейша, то ли глава якудзы» пародиста пытается взорвать — но безуспешно. Уже спустя год они будут обниматься на обложке совместного альбома, а еще через несколько лет Пугачева разведется с Киркоровым и выйдет замуж за Галкина. Обойдется без взрывов.
Копипаст года — «Руки вверх!»
Кажется, Сергею Жукову и Алексею Потехину из «Руки вверх!» к 2000-м стало мало собственного успеха — и они попытались себя клонировать. Причем многократно: продюсерский центр Сергея Жукова принялся выводить на сцену артистов, музыка и стиль которых более-менее повторяли формулу успеха «Руки вверх!». Вот группа Revoльvers, в состав которой входил брат Потехина Андрей, под влиянием старших товарищей сменила жанр со стильного рока на бесстыжий поп и обзавелась сначала смазливым вокалистом Алексеем Елистратовым, а затем и написанным Жуковым хитом «Ты у меня одна». А вот уже группа «Турбомода» явила себя миру с треком «Турболюбовь (Ла-ла-ла)», оказавшимся не чем иным, как очередной перепевкой «Песенки» — давнего хита «Руки вверх!».
Самой любопытной и успешной из первой волны продюсерских проектов Жукова (будут и другие) неожиданным образом оказалась 17-летняя ростовская школьница Оксана Почепа, до знакомства с фронтменом «Рук» выступавшая под псевдонимом Малолетка, а после превратившаяся в Акулу. В отличие от других птенцов продюсерского центра Жукова, ей позволили выйти на большую сцену с песней собственного сочинения — более того, текст «Кислотного диджея» (с такими строчками, например, как «Ну подойди ко мне поближе, я хочу, хочу, хочу тебя») Оксана написала еще в 14 лет. Ее авторство, впрочем, продюсеры так нигде и не указали, а «Кислотный диджей» стал настоящим хитом — песней, предназначенной служить кульминацией школьных и сельских дискотек. Акула два года ездила с ним по всей стране — и, надо думать, вложения Жукова окупила сполна.
Культуристы года — «Чай вдвоем»
Дуэт Дениса Клявера и Стаса Костюшкина «Чай вдвоем» сложился еще в середине 1990-х, более того, под мощным финансовым патронажем отца Клявера Ильи Олейникова и творческим — великого Сергея Курехина. Ни родительские деньги, ни идеи лидера «Поп-механики» (как и фиты с такими легендами, как Михаил Шуфутинский и Лайма Вайкуле), впрочем, не помогали паре, которая никак не могла определиться с собственным стилем и форматом и копировала то «Иванушек International», то «Руки вверх!», по-настоящему зацепить слушателя. Долгожданный хит появился случайно: в 2001-м Клявер неожиданно вдохновился уже успевшим сойти со сцены Андреем Губиным и написал «Ласковая моя». «Заиграла наконец-то на всех рынках. Это была мечта! То есть какое “Грэмми”. Блин, если в ларьке на рынке играет наша песня — значит, это действительно популярность», — вспоминает об успехе Клявер.
Образ то есть наконец сложился: «Чай вдвоем» успешно заняли нишу качков, щебечущих о самой чистой и романтичной на свете любви, о существовании которой в мечтах российской аудитории никто и не подозревал.
Мы делали шоу. Какие-то креативные номера, костюмы и накачанные сиськи. Я помню, у нас был костюм, мы увидели его у Питера Гэбриела и решили, что это надо сделать, — и это тоже вызывало определенный резонанс
Денис Клявер участник дуэта «Чай вдвоем»
Годы шли, слава «Чай вдвоем» крепла, росли и бицепсы артистов — вплоть до того, что теперь Клявер с Костюшкиным и вовсе напоминают персонажей Tom of Finland. И это в нашей нетолерантной стране!
Гладиатрикс года — Чичерина
Мало в истории русского поп-рока найдется историй столь стремительного взлета, как у Юлии Чичериной. Еще в 1999-м она с группой своего имени выступала на фестивалях в Западной Сибири, а уже через полтора года ее песнями плотно занялись такие мэтры, как Михаил Козырев (он включил «Чичерину» в плотную ротацию «Нашего радио»), Алексей Балабанов (с его подачи «Ту-лу-ла» попала в саундтрек «Брата 2»), Вадим Самойлов (он стал продюсером «Снов» — первого альбома артистки и ее группы) и даже Тимур Бекмамбетов. Причем будущий режиссер «Ночного дозора» и изобретатель формата screenlife не только поставил Чичериной сразу три клипа на песни со «Снов», но и снял певицу в одной из главных ролей в своем первом с начала 1990-х фильме — треш-пеплуме про бойцовских жриц любви «Гладиатрикс».
И если это специфическое кино быстро забылось (если на него кто-то в принципе обратил внимание), то клипы Бекмамбетова для Чичериной смотрятся бодро и по сей день — что почти артхаусная по монтажу «Ту-лу-ла», на съемках которой певица чуть не подхватила воспаление легких, что обращающаяся к военной теме в декорациях петербургских дворцов «Жара», снимая которую, режиссер чуть не погубил пожилую блокадницу, по его замыслу раскачивающуюся в кадре на люстре. Другое дело, что все эти труды и все выданные Чичериной авансы не вполне оправдались. Ни одного хита после 2001 года артистка так и не записала, а к концу 2010-х сосредоточилась на регулярном исполнении военно-полевых баллад для ополченцев Донбасса.
Ожидание года — Игорек
Российский слушатель всегда был благосклонен к фрикам всех пород и мастей, особенно если у них хорошее чувство юмора. Поэтому нет ничего удивительного, что уорхоловские пятнадцать минут славы в нашей стране доставались самым разнообразным и неочевидным персонажам — как, например, профессор Лебединский или группа «Зерна». Что ж, в отличие от многих других звезд одного хита, гнусавый сибирский рэпер Игорек свои пятнадцать минут славы прожил настолько ярко и продуктивно, что до сих пор может стричь на них купоны в виде выступлений на «Дискотеках 90-х».
Был кризис 1998 года, все парни разделись до трусов, у всех были недовольные жены, голодные дети. Я приехал с десятью рублями в кармане в Москву, как-то получилось добиться того, чтобы мне дали ночь в студии, и я за ночь написал «Подождем»
Игорек, певец
«Мне просто хотелось порадовать страну, чтобы люди воспряли, насладились жизнью, — так и получилось», — вспоминал Игорек о своем успехе в интервью журналу «Афиша», между делом хвастая, что благодаря этому треку все-таки заработал заветный миллион долларов. Надо признать, строчки «Я расчитывал покушать, ну еще, конечно, выпить, я люблю свою подружку, она ездиет на джипе» заслуживают даже большего.
ЗОЖ года — «Стоп наркотикс»
На звезд одного хита 2001 год вообще оказался особенно богат: помимо того же Игорька или, например, другого юмориста от поп-музыки Алексина, немалый фурор произвел и доктор Александров с благонамеренным, но ехидным треком «Стоп наркотикс». Смешнее текста песни о простом русском парне Педро, которому поплохело от употребления запрещенных веществ, оказался тот факт, что доктор Александров действительно был доктором Александровым, работавшим в НИИ им. Склифосовского. Более того, на эстраду он прорвался тоже благодаря основной профессии: Денис Александров делал рентгеновский снимок повредившему ногу во время концерта певцу Оскару, а заодно взял с него обещание послушать написанную им песню. Звезда не обманула — и вскоре «Стоп наркотикс» уже звучала со сцены «Золотого граммофона».
Разворачивающаяся сразу на двух языках — тарабарщине из провокационных иностранных слов и ее креативном переводе на русский — история страданий лирического героя «Стоп наркотикс» столь уморительна («Энд нау хи сорроу крайз — хиз импотенто. Страшная кара постигла Педро — он ослеп»), что легко забыть, какой бедой были наркотики для России рубежа 2000-х. «Очень жесткая была такая наркотическая волна. Тяжелейшая, неприятнейшая. Ты идешь по Иркутску, и у тебя в подъезде шприцы валяются, иглы. Жутко, и очень много народу умерло. Поэтому тема была злободневная», — вспоминает теперь Денис Александров, давно бросивший музыку и продолживший карьеру в медицине.
Хитмейкеры года — «ППК»
Если «Тату», чтобы пробиться к западному слушателю, понадобилось сначала покорить аудиторию в России, то ростовское трио «ППК» ухитрилось эту стадию и вовсе миновать — и сразу прославиться за границей. Все благодаря интернету. Записывавшие мелодичный транс электронщики Сергей Пименов, Александр Поляков и Роман Коржов выкладывали свои творения на сайт mp3.com, где у них быстро появились тысячи поклонников. Особенно хорошо скачивали футуристический боевик ResuRection, который перекладывал на язык транса «Поход» Эдуарда Артемьева (о чем зарубежные слушатели «ППК» и не подозревали, тем более что авторство Артемьева в кредитах ResuRection никак не указывалось). Дальнейшие шаги ростовчанам были очевидны: нужно было разослать трек всем большим электронным лейблам.
Никакая популярность в интернете не могла, впрочем, подготовить Пименова, Полякова и Коржова к тому, что на их письма откликнется не кто-нибудь, а самый популярный диджей планеты по состоянию на начало 2000-х Пол Окенфолд. Он тем не менее поспешил подписать «ППК» на свой лейбл Perfecto Records — и вскоре ResuRection уже крутилась в ротации BBC Radio 1 и достигла третьего места в британских чартах. Об успехе никому неизвестных ростовчан рассказали, кажется, все телеканалы России — вот только повторить западный успех здесь так и не удалось: отечественные лейблы попросту не знали, что делать с трансом и с электронной музыкой в принципе. А в 2003 году «ППК» уже распались из-за разногласий между участниками. Ну, хотя бы с авторскими отчислениями Артемьеву в какой-то момент появилась ясность: он, по слухам, до сих пор получает половину всей прибыли от ResuRection.
Федор Черный
По материалам: “Лента.Ру”
