Уроки украинского или как я еще ребенком боролся с русофобией.
Мы диалектику учили не по Гегелю.
Владимир Маяковский
Кровавая ситуация в Киеве и Харькове заставила вспомнить мое послевоенное детство То, что сегодня происходит на Украине- результат не только упертой бандеровщины, но и наших идейных недоработок. Как так ? Ведь были же месячники советско-украинской дружбы, декады культуры двух братских народов, миллионные тиражи книг украинских письменников, туристические поезда во Львов, Киев, Одессу.Были.Но где же их КПД? Чего не хватило? Самого малого. Естественности. Искренности. Простоты. Улыбки.
Сорок седьмой. Мне одиннадцать лет. Семья колесит по стране, раз в год меняя место обитания. Как цыгане. Только мы- железнодорожники в трех поколениях. То едем вслед за фронтом. То возвращаемся в тыл. Как прикажут.
Восстанавливаем работу транспорта. В газетах пишут, что рельсы-артерии государственного промышленно-экономического комплекса. Родины.. А сосуды , оказывается, даже важнее самого сердца, которое, по мнению врачей,, просто обычный мотор, подверженный ремонту. И его даже можно заменить. А вот капилляры незаменяемы. И через них кровь питает все органы человеческого организма.
Получается, наша работа нужна Отечеству как самая важная. Ну, если совсем-совсем по- честному, одна из самых- самых. И потому мы все время на чемоданах. Кировоградская область., Одесская. Киевская. .. Меняю школы, как футболисты, команды, а ушлые поли-тиканы , убеждения. И едем, едем, едем в далекие края.
Но к каждому новому классу привыкаю быстро. Проблем с адаптацией нет. Дети- они и в Греции дети. Поругаются – помирятся. Разойдутся-сойдутся. Подразнят-похвалят..
Мне в этом весьма неспокойном житейском море плавать особенно легко. Тренирован самостоятельностью почти с пеленок. Режим не оранжерейный. Условия жизни далеко не тепличные. Счастливое детство проходит на улице, от которой в шестидесятые нас так тщательно оберегали комсомол и партия. Без отца и почти десять лет без матери. Все сам. И география не застойная. Не стоячее болото. Речка. Бурная, порожистая.
До Украины была родина- Воронежская область. Потом эвакуация в Казахстан, Кзыл-Ордынскую область. Здесь национальных проблем с аборигенами не возникало.
Впервые появились они в. городе Балашове Саратовской области .С немцами. Мрачные тевтоны сожгли вагон, в котором мы жили. Мама вытащила меня из пламени почти буквально в том, в чем она меня и родила. Я написал «почти». Были только трусики и матросский бушлатик на голом тельце.
И вот вместе с семьей я переезжаю на маленькую транзитную станцию Вапнярка Одесской железной дороги Ее даже на карте Винницкой области в «Энциклопедическом словаре» нет. И на эту территорию, почему-то считающуюся Западной Украиной, хотя он в центре, только на правом берегу Днепра , далековато от бандеровского Закарпатья, посреди учебного года привозят меня и определяют в пятый класс.
Я в ужасе. Целую четверть в Воронежской области учил немецкий, а здесь – английский. И школа вообще… украинская. Еще один язык на мою голову. Я вам что ли полиглот?! Плакать хочется. Лучше бы у бабушки с дедушкой остался в Лисках.
В ужас приводит и класс. В нем примерно восемьдесят человек. Такого нигде не было. пр Столы стоят в два ряда стоят не поперек, а вдоль класса И доску можно видеть, только скособочив голову минимум на сорок градусов.
Выхожу отвечать. Естественно, говорю по-русски, поскольку по-другому не умею.
-Пробачь, Онiкieнко. Вiдповiдай по-украiнськi.
Даю читателям первый урок украинской мовы. «И» надо читать как «Ы». «Е».как «Э», а палочка с точечкой-«И».Усвоили? А вы боялись. Тогда вперед. Следите за развитием моих международных отношений.
Как видите, меня уже и перекрестили на местный лад, не спросив, хочу я этого или нет. Утешаю себя. «Ничего страшного. Готов быть Аникеяном и Аникеешвили и даже Аникеевичем- лишь бы только поскорее восстановить народное хозяйство, варварски разрушенное немецко-фашистскими оккупантами.» Мы выписываем газету «Гудок».И я умею шпарить из передовиц целыми абзацами. Приходится читать это, поскольку развлекательных текстов в ней нет. Все серьезно. Все работники в форменной одежде. Даже в парной на полок лезут в тужурках с блестящими пуговицами. Шутка.
Стою у доски. Видповидаю… Класс умирает от смеха. Улавливаю ситуацию и начинаю специально коверкать мову. Неотремонтированный после бомбежек потолок вот- вот обрушится на головы. Слушать меня идут с других классов. «Ой, умора. Москаль-то наш, як балакае. Обхохочешься.».
Вот так потом народ валил на Райкина. Сейчас Аркадий Исаакович забыт.А в годы моей молодости он гремел. И я имел счастье разговаривать с ним за кулисами для газеты. А в сорок седьмом я сам был, как он. Театр одного актера.
Но в какой-то прекрасный день во мне проснулось чувство собственного достоинства Превращаться в клоуна и весь вечер быть на арене уже не хотелось. Не мое амплуа. И я пошел к директору школы.
-Разрешите мне отвечать уроки по-русски.
Он насмешливо посмотрел на меня и выдал сразу «три юмора». Одинаковых – но много!.
Не забывайте про «Э» и «Ы».
-I що ж ви i англiйську мову теж по – россiйскi будете вiдповiдати, i украiнську, – даже не выслушав как следует неловко переминающегося с ноги на ноги посетителя издевательски пытает местный Песталоцци лишенного роскоши нормального человеческого общения маленького растерянного мальчика и отфутболивает его к порогу кабинета, который ребенок только что переступил.
Прекрасно. Да здравствует воспитываемое с младых ногтей каждому из нас слепое уважение младших к старшим, ученика к учителю и починенных к начальнику. Безотносительно к человеческим качествам вышестоящего руководства. Хай жiве i пасеться реальная жизнь имени фонтана «Дружба народов» на ВДНХ.
Ухожу, как говорится, не солоно хлебавши. не решив жизненно важный для меня вопрос.
Но к новой действительности привыкаю быстро.(Заметьте, как легко я обхожу термин «адаптируюсь»,чтобы не злоупотреблять словами иностранного происхождения.) Пытаюсь даже извлечь пользу из своей украинской «немоты» и перенаселенности. Зная мои проблемы с мовой Тараса Шевченка, Нечуя-Левицкого, Михаила Коцюбинского и Ивана Франко, самые добрые учителя тревожат меня реже, чем других. А то и вообще не вызывают к доске, проверяя мои знания отдельно, после урока, почти тет-а- тет, где говорить можно, хоть по-китайски.
А то, что нас восемьдесят «учнив», даже хорошо. Легко раствориться в массе.. Есть возможность посачковать. Заняться на уроке чтением очередной «Головы профессора Доуэля».Подобно наркоману и алкашу я вступил в период запойного чтения и поглощаю книги со страшной силой. На чердаке, на крыше, под одеялом, когда все спят, протянув туда электролампочку на длинном шнуре. Читаю все, что попадется под руку. «Брусиловский пролив», «Подпасок» Замойского, «Генеалогия морали» и «По ту сторону добра и зла»Ницше из старинного толстого журнала для народного просвещения, «Воспоминания» кораблестроителя Крылова. «Войну» Ильи Эренбурга.»Без семьи» Гектора Мало..И даже правила железнодорожного движения, иллюстрированные красивыми снимками светофоров с цветными огоньками. Чтение избавляет от необходимости излишнего общения со сверстниками, которые говорят на чудовищной смеси украинского, русского, еврейского, деревенского и матерного .А я хожу с закрытым ртом.. Но, когда вызывают к доске отважно продолжаю отвечать урок любимым учителям, не боясь доноса, по-русски. Их это не смущает. Они сами украинский не знают. Но им директор не выдвигает националистический ультиматум, как мне. Боится? Наверняка. Вот и еще один урок жизни.
Среди любимых «выкладач» арифметики, добродушный человек в очках, с редкими зубами и всегда небритый. За ним плетется молва, что он пьяница. Злословят все, кому ни день Но я подтвердить это не могу. Не видел. Тем более не пил с ним. Вот знаю точно ,что он выделяет из всех нас рыженького малыша Медведева. Это не президент. И ласково зовет его «Медведик», восхищаясь его умением щелкать, как семечки, типовые задачки про бассейны и легендарные поезда из учебника Березанской (упаси вас Боже спутать с футболистами Березуцкими), в которых по пятнадцать-двадцать вопросов. Голова у этого худенького заморыша, , как Дом Советов. Таких соображалок я больше не видел ни у кого из своих знакомых, включая даже очень высокопоставленных. Потому и лицо Медведика важное, спокойное, преисполненное чувства собственного достоинства. Вот бы узнать, кем он стал? Тогда мне казалось. что он будет бухгалтером. Более высокой карьерной точки в то время я просто не представляя. Фантазия была приземлена вечной проблемой денег семейном бюджете.
Учитель истории – красивый человек с четким монетным профилем, волевой челюстью, глазами с прищуром, широкоплечий, поджарый, сильный, похожий на римского консула был кумиром девочек. Опершись на указку. как на копье, он рассказывал о восстании Спартака. не подозревая, что в этот момент сеет в моей душе семена любви к единственной из наук. которые к концу школы прорастут всходами, предопределившими выбор профессии. Любимую нашу игру в цурки –это такие заостренные палочки, которые мы ударом биты посылали куда подальше- он смешно называл «сракли», повергая класс в состояние восторга и дикого ора.. А наши петушиные бои на буме, где мы тузили друг друга по бокам, стремясь сбросить на землю, он изображал жестами, сочно трахая на грани фола вывернутыми ладонями друг о дружку.
Военрук был в офицерском кителе.. И это было предопределено отнюдь не предметом, который он преподавал, а близостью сорок пятого. Тогда многие ходили в шинелях и гимнастерках. Я сам носил железнодорожный китель со стоячим воротничком. Но самое ужасное- у военрука был вставной глаз, который резко отличался от другого, живого, своей неподвижностью. И мне этого преподавателя всегда было жалко до слез. Я не знаю был ли он женат. Но полагаю, что с личной жизнью у него проблем не должно было быть. После войны между мужчинами и женщинами был дикий дисбаланс. И отсутствие глаза считалось таким пустяком по сравнению с искалеченными безрукими и безногими солдатами, за которых без раздумий выходили замуж «гарнi дiвчiни».
А украинский язык нам преподавала черноволосая женщина, очень похожая на армянку.В ее облике гармонично соединялись черты двух великих певиц страны гор, свивших гнезда в степях Украины- Зары Долухановой и Гоар Гаспарян.. Точеные черты ее лица со смуглой чистой -чистой кожей и хрупкая фигурка вызывали ассоциацию с изящной восточной статуэткой. Печальные, томные, бархатные глаза ее были обращены в себя, словно она пыталась что-то рассмотреть, спрятанное где-то глубоко-глубоко Меня так и подмывало подойти с спросить ее: «Ну скажите. пожалуйста, что вас угнетает?». Я почему-то был уверен, что она не унизила бы меня насмешливо-ехидным: « В том, что меня гнетет, ты, мальчик, помочь не сможешь».Но она наверняка не обидела бы меня. Ведь она была божественно красива. Для меня, пятиклассника, в ту пору эта женщина средних лет была эталоном прекрасного. Ведь я не видел тогда великих актрис зарубежного кино, а наши признанные красавицы киноэкрана Любовь Орлова, Валентина Серова, Людмила Целиковская являли собой абсолютно другой тип славянской лепоты, светлый и слегка опереточных. Ни Греты Гарбо, ни Франчески Гааль, Марики Рок, Дины Дурбин, красоток европейского стандарта, заморочивших головы чубатым парубкам в модных ковбойках с разноцветными вставками на плечах, равно, как и других великих актрис, не сходивших до нашего уровня с экранов трофейных фильмом мы еще не видели. А тут такая газель со склонов заснеженного Эльбруса с экзотической «украинською мовою» И ее внутренний мир был диаметрально противоположен «нутру»толстовской пустышки Элен Курагиной из «Войны и мира».
И в том, что мое усвоение украинского языка происходило стремительно и неправдоподобно качественно ,подозреваю, была «виновата» она. Моя детская влюбленность в ее кавказскую красоту, странную на родине Леси Украинки, стала мощным мотором в постижении мовы .И я просто из кожи лез, чтобы заслужить похвалу от нее. И добился.
Но я не думал, что это вызовет в классе такой плохой резонанс. Когда она скажет, что. мое отношение к украинскому языку должно устыдить украинцев-ленивцев, которые в диктанте делают больше ошибок, чем я, воронежский, они решили проучить меня. Но «гармидер» начнется чуть ниже. Из ее лексикона в мой перешло это ее фирменное слово, непонятно какого -уж не турецкого ли?- языка, которым она оценивала безобразный шум в классе. Это звучное, как рокот морского прибоя существительное, я больще не встречал никогда. Даже в словарях. Возможно, это был ее неологизм.
Пусть не обижаются на меня раздавленные очередями, дефицитами., карточной системой коренастые учительши с неизменными авоськами, ухаживающие дома за коровами и свиньями. Но они не могли вызвать чувства влюбленности и желания покорно идти вслед за ними, как шли за мальчиком, играющим на дудочке, покоренные божественной мелодией, неученые крысы.
Учительница украинского, имя которой я забыл еще в детстве, как непонятно по какой причине забыл имена и отчества всех остальных стала для меня такой же музой, какой была для Валентина Распутина учительница французского, игравшая с ним на деньги в поддавки.
Я к ним всем без исключения питаю теплые чувства. Но что-то ведь помещало мне запомнить их. Ведь не забыл же я Берту Борисовну Подгаец, которая у нас не преподавала.
Учительница русского языка и литературы Берта Борисовна Подгаец была маленькая и робкая, как воробышек. Внешне она была похожа –сейчас мне хотелось, чтобы слегка- на известную характерную актрису, партнершу Алисы Фрейндлих, особо запомнившуюся в «Служебном романе».Я не хочу называть ее фамилию, чтобы не искажать чужой тенью внутренний образ Берты Борисовны, хотя их сходство было только чисто внешнее.. Нетипичная для народного учителя застенчивость, бытовая скромность, детская наивность и порядочность просто бросались в глаза и вызывали удивление. Тезка немецкой крупнокалиберной пушки, стрелявшей по Ленинграду, никогда бы не позволила бы себе провоцировать танки Кантемировской дивизии стрелять по парламенту, как это делала характерная актриска, нервически крича с экрана телевизора в октябре 1993 года «Раздавите гадину». Никогда! А ведь родителей этой будущей звезды СПС от туберкулеза сам Сталин, приславший им ящик импортных дорогих лекарств, откликнувшись на письмо их дочки в Кремль самому вождю и учителю.
Мы жили с Бертой Борисовной в одной кирпичной двухэтажке. Она занимала на первом этаже крохотную, как она сама, комнатушечку, ухитряясь размещаться в ней с сыном весельчаком Филей, крупным, подвижным девятиклассником.
Филька был феномен. Он всегда взлетал на второй этаж школы быстрее меня, поскольку прыгал сразу через три ступеньки, не сбивая при этом дыхания. А ведь у него не было одной ноги. Он ходил на костылях. Пардон, бегал. Носился, как ошпаренный.И даже наравне с нами играл в футбол. В нападении. Подражая форварду ЦДКА Всеволоду Боброву. И при этом, опровергая известную сказку: «У отца было три сына, два умный, а третий футболист».Феликс хорошо рисовал. Не хуже Медведика решал задачи по математике. Правда, хитрым способом. С применением алгебраической системы уравнений, переводя И еще писал басни. До сих пор помню одну строку из обличительного текста про фашистов, уничтожавших евреев в концлагерях: «Клопы бежали в Аргентину».Надо же. Учителей забыл, а басню помню. Врезалось.
Филька был щедр и делился последним куском хлеба, который был по карточкам. Вкус его фирменного деликатеса- кильки был бесподобен. Видимо потому, что он приучил меня есть русские анчоусы вместе с головой и хвостом. Для полного смака.. Из уважения принципов безотходного «производства» и …и…охраны окружающей среды. Еще он научил меня утолять голод постным маслом с солью, в которую мы макали хлеб. С таким универсальным блюдом вообще можно было прожить всю жизнь, не тоскуя по вкусной и здоровой пище. А добавляя для борьбы с цингой в масло тонко порезанные пластины цыбули (лука), продававшегося на базаре в связках, похожих на лавровые венки победителей мировых чемпионатов по шахматам , мы получали вообще цимес. Так евреи называют высшее лакомство.
А в шахматы резались под заклинания «Русские не сдаются».До тех пор, пока на доске не оставались одни только голые короли.
То был мой настоящий друг. Он вполне заменял мне общение с одноклассниками, которых я вынужден был сторониться из-за неприязненного отношения ко мне, русскому. Очень даже странно. К евреям сверстники –украинцы относились нормально. Не дразнили их антисемитской просьбой: «Скажи- кукуруза» Не сторонились их. Не рассказывали анекдоты. Наоборот, вспоминали, как с риском для своих семей прятали евреев от германских карателей, отправлявших их в концлагеря.
Кстати, тогда в анкетах был унизительный пункт « Проживали ли Вы на территории, оккупированной немецко-фашистскими оккупантами?» Боясь возбудить неприятные эмоции, я не спросил Берту Борисовну, где она была при немцах, где ее муж и как Филя потерял ногу. Постеснялся И вот сейчас больше, чем о ком бы то и было, я хотел бы узнать. как сложилась их судьба.
Феликс Подгаец должен быть жив., если, конечно. ничего не случилось. Ему сейчас должно быть лет 76-77.И обращаюсь к журналистам Одессы с просьбой помочь мне найти этого человека, отчества которого я никогда не знал. поскольку в нашем возрасте подобный пиетет был исключен.. Ну, поднапрягитесь, люди, продемонстрируйте всем Ашу легендарную солидарность. Не зря ведь автор этих слов, кстати 8 лет писавший очерки из Еврейской автономной области. где работал собкором «0советско России» написал обращение к своим соплеменника: «Учитесь, .россы, у сынов Давида, друзей в беду попавших выручать»
В детстве я учился у вапнярских евреев я умению постоять за себя. Если я оставался один на один с потенциальным обидчиком, то подобно рыжему девятикласснику Виле Шнайдеру, очень похожему на вратаря «Баварии» Оливера Канна, делал зверское лицо и скрежетал зубами., благо тогда скрежетать было чем, и угрожал испепелить обидчика.
С Филей мы пушечными ударами забивали «кремезным» (коренастым, кряжистым), но плохо координированным малоповоротливым хохлам (это вам за кацапа!) такие мячи, что Гус Хиддинк без раздумий взял бы нас в сборную России на чемпионат Европы.
Но до полной победы было далеко. Я имею в виду безоговорочного принятия мальчика их России/.не владеющего украинским языком, своими сверстниками и взрослыми педагогами, не питающих особого уважения к старшему брату».
И вообще возможна ли была она в принципе, учитывая давнюю историю болезни, собственный диагноз которой я готов изложить прямо сейчас, не боясь обвинений в отсебятине и авантюризме. Все ведь очень просто. Корни антирусского украинского национализма уходят в эпоху, когда Киев перестал быть матерью русских городов и столицей Руси стала Москва.
А что, разве не так? В генах каждого украинца есть неистребимая хромосома «Примата собственной хаты» и«Философии нэзалэжности»
Здесь я позволю себе промолчать о моем варианте воссоединения России с Украиной, дабы стать причиной массовых инфарктов и инсультов у чиновников Москвы. Но Лужкова, который объявлен персоной non grata на Украине, лично я бы рекомендовал направить послом вместо Зурабова. Юрий Михайлович бы смог.
Яценюк, вам шах!
Но пока возвращаю читателя в сорок седьмой год.
Однажды после самой оглушительной похвалы учительницы украинского языка, вызывавшей у одноклассников дикую зависть и обиду, они окружили меня во время переменки в коридоре и стали дико издеваться:
-Ти думаешь ми не знаем росiйску мову? А ну слухай люди, москаль поганий?
Шел хохол,
На…рал на пол.
Шел кацап
Зубами цап
Извините, конечно за грубое слово. Но мне же оно было сказано .Причем, громко, а не шепотом.. И я его слышал своими детскими ушами. И они при этом не отпали, как лепестки розы на морозе. И я запомнил на всю оставшуюся жизнь.
Но почему же учителя не остановили матершинников – русофобов? Почему не явили пример борьбы за чистоту языка. Даже не русского, вообще. Почему не употребили власть. данную им профессией и принципами гуманизма? .Не защитили маленького от громил, одного от стаи, слабого от сильных. Не обратили внимания? Не придали значения? Не хотели связываться? Но ведь в маленькую щелочку плотины проникает тихий ручеек, который, расширив свое руслице, в конце концов превращается в бурный поток и рвет плотину.
А, между прочим, свою дразнилку, являющуюся произведением НАРОДНОГО творчеств они повторили несколько раз с ужимками и прыжками, соло, дуэтом. трио и хором, сопровождаясь лошадиным ржаньем и матом. биндюжников.
К чести для самого себя, я, реально взвесив противоборствующие силы, правильно построил линию защиты, не допустив рукопашной. Дождавшись, когда они истощатся, решил поставить точки над i с помощью принципа Сократа «Подвергай все сомнению».
-Стоп, ребята. Вы как-то все не так говорите. Вот ты хохол? Хохол. Признаешься. А я кацап? Кацап. Значит я…это самое .А ты цап. Вот как надо.
Звонок на урок прервал нашу дискуссию. Но на следующей перемене оскорбления продолжились.
Тогда я просто не задумывался, откуда у них эта ненависть к русскому буквально на пресловутом генетическом уровне. Пятиклассники ведь! Телевизоров тогда с программами, сеющими межнациональную рознь, вообще не было. Радио говорило только о восстановлении народного хозяйства и посевной-уборочной. Газет почти не было никаких.У родителей вряд ли было время настраивать своих чад против меня. Да они про меня ничего и не знали. Вкалывали на железной дороге стрелочниками, сцепщиками. путевыми обходчиками, весовшиками, дежурными по вокзалу, вагонными мастерами. По-моему,даже лордов-машинистов не было. Станция маленькая, проходная.Люди вкалывали. Уставали.Было не до посева семян вражды. Словом, бытовая идеология не формировала исподволь внутреннее презрение к людям другой национальности. Это качество как бы рождалось само собой.
Но принципиально повторюсь: учителя ни разу не вмешались в наш конфликт и не заступились за меня. А могли бы. И должны были бы. Никто не приструнил маленьких националистов.
Старался держать удар на дистанции, не дразня пчел. Реагируя репликами, смещками, ироническим взглядом глаз и междометиями
Но тем не менее сопливые шовинисты, встретив мой не кулачный, интеллектуальный,- назовем его скромно так,- отпор заводились, нервничали. И уже не моральный, а физический удар по мне должен был нанести Иван Бондарь, не по годам рослый малый с румяной кожей лица молочно-восковой спелости.
Чтобы упредить назревающую драку, я решил предпринять радикальные превентивные действия. Соблюдая конспирацию, пошел в районо и попросил перевести меня в другую школу.
-И яку ж вам мову ви вибрали- идиш чи иврит?
-Не понял ,-заморгал глазами я.
-А чого ж тут розумiти. У нас у Вапнярцi лише двi школи. Одна ,в якiй вы вчитесь, украiнська, а друга –еврейська. Так шо до евреев бажаете податись. Будь ласка.
Убитый безысходностью ситуации, я уныло побрел домой и понял, что свои проблемы с резким обострением межнациональных отношений я должен решать сам. И только сам.
Я гордо терпел, не унижаясь до базарных разборок и думал, за счет чего набирать победные баллы. Говоря несколько высокопарно, решил попробовать совершать общественно значимые поступки, которые бы в мою пользу высоко оценил народ.
Однажды на виду всей школы я пришел во двор с лопатой, вырыл лунку и посадил деревце, чем посрамил банду, которая все вокруг только крушила и ломала..
Как же хочется мне увидеть свой клен. Каким он стал? И цел ли вообще? Все таки 61 год пошел.
Продав замечательную коллекцию марок, которую собирал пять лет, я купил футбольный мяч и представителей двух пока еще враждующих народов благополучно расколошматили яйцеобразный ,больше похожий н дыню для игры в регби покрышку, гоняя ее по песчаному школьному плацу босыми ногами. Особенно резвился гигант Бондарь, который под прикрытием пыла борьба старался больнее врезать мне по ногам в отместку за то, что я москаль. Отвечаю на обиды, но мои удары ему, что слону дробина. Однажды во время борьбы за верховой мяч он так подсаживается на меня, что я грохаюсь на землю спиной, не успев смягчить падение руками. Боль адская. Бондарь хохочет. И вот Филя подпрыгивает к нем на костылях и одной рукой, схватив его за воротник рубахи поднимает его в небо.(Мускулы у Феликса от постоянной работы костылями, как у первого советского чемпиона мира по тяжелой атлетике тех времен Григория Новака).
Иван в воздухе беспомощно дрыгает ногами, а Филя внушает ему по- русски:
-Если ты его тронешь его, хоть раз, я тебя со всей силы огрею костылем. Понял?
Иван кивает головой сверху вниз. Зрозумив! А чего же прикидывался…
Приятно и полезно иметь такого друга. Но он же не может ходить со мной везде.
Надо искать друзей среди одноклассников. Завожу друзей среди двух не нахальных украинцев- Алика Затворницкого и Володи Николайчука, которого в классе вызывают как к доске Мыколайчука. Они хорошие. Смирные, добрые. Но не орлы. В мои конфликты не вмешиваются. Уходят в сторону. Даже отворачиваются.
Надо менять тактику в отношениях с врагами. Строю поведение. Не заискиваю, но и не строю их себя гордеца. Не отвергаю их предложения.
-Слухай, у нас сука ощенилась. Хочешь побачить щенков.
Плетусь по черной грязи в далекий поселок и не отбрасываю руки, в которые мне суют пупсика. Трусь носом о его носик, изображая кайф. До сих пор не выношу запах псины.
-А цигарку можешь крутить? Бери махру, заворачивай потуже и языком мусоль.
Мусолю. Слюна не клейкая. Папироса не держится. Кое- как заворачиваю. Высекаю кресалом искры из камня. Агрегат называется « Катюша». Подпаливаю фитиль. Раздуваю огонь. Прикуриваю. Кашляю. Гогот, как на картине Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану. Ценой сокращения собственной жизни на 20 минут покупаю временное расположение злых хлопцив.
-А самогонку пробував?
Из бутылки, заткнутой кукурузным початком, наливают в граненый стакан мутную жидкость. Стараясь не морщиться, опрокидываю в себя первач, и бегу домой, чтобы поскорее опрокинуться в постель.
А назавтра меня тащат в церковь. Слушают пение. Идут к попу. Тащат меня за собой. Целуют ему руку. Батюшка, статью своей напоминающий молотобойца из родильного дома, тычет мне в губы жирную руку .О, о., о, господи…Стиснув губы, тыкаюсь в запястье, на всю жизнь запомним рыжие волосы и веснушки конечности и постигну суть религии как опиума для народа.
Еще ни разу не заглянув в Ленина, Постигаю мудрость его постулата: «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. И постепенно перестаю быть белой вороной. Уже не дразнят. Не задирают. Получаю возможность наносить ответные удары. И делаю это
В каждом подходящем случае. Эзоповским манером.
На экскурсии в Тульчин, резиденцию офицеров-декабристов Южного русского общества, я громко спросил у экскурсовода:
-А в программе Пестеля было написано, чтобы все учились на русском языке?
Умная женшина догадалась, что вопрос я задал неспроста и ответила, как надо:
-Тогда такая проблема попросту не могла возникнуть. На мове зацикливаются те, кто не хочет решать реальные жизненные проблемы.
Возле памятнику Суворову, чьи чудо-богатыри тоже с боями побывали в Тульчине, я повторил свою лингвистическую атаку
-А Александр ,Васильевич, находясь на территории Малороссии, розмовляв по украински?
-Обязательно. Мгновенно сориентировался и, чтобы у него не было неприятностей с украинскими буржуазными националистами отныне командовал примерно так: «Из гарматы (пушки В.А.) по супостатам шалэною бомбою бабах»
Всем стало весело. Жаль, что тогда мы не знали о гитлеровской секретной ставке «Вервольф» под Винницей. А то бы я наверняка спросил : «А Адольф Алоизович с ОУНовцами тоже на мови Бандеры общался?»
Смех смехом. Но ведь могло кончится и трагедией. Неисправимый агрессор Бондарь со своей шпаной играл роль Мишки Квакина и не упускал случая досадить мне.
Бросали камни. Я уворачивался как мог. Иногда отступал, убегая.. Они улюлюкали вслед. Я успокаивал самого себя. «Как Кутузов.»
Прочитав в «Пионерской правде» рисованную схему, наглядно показывающую, как надо метко бросать снежки в бумажный ромб на палке во время игры «Взятие снежного города» .я сал бросать камни во все, что плохо лежало, висело, стояло. Добился невиданных успехов. И творчески применил науку побеждать в борьбе с юными друзьями Степана Бандеры.
У меня со времен довоенного детского сада не было дома ни одной игрушки. Были немецкое двуствольное ружье «Зауэр- три кольца»,пистолет «ТТ» и бельгийский «дамский «пистолетик, увы, без патронов, умещавший на ладошке. Но они служили не для забавы. Оказавшись в руке, они пробуждали определенные мысли- от самозащиты до мести врагам, когда придет время.
Но главной игрушкой был бронепоезд. Настоящий! Он, как и положено, стоял на запасном пути, и я любил ходит туда один и лазить по вагонам со снятыми пушками. Ни пуль, ни патронов, ни пуговиц, ни крестиков я там не находил. До меня уже постарались аборигены. Но он очень будил воображение, помогая нарисовать в своем уме картинки боев. А когда вошли в моду коллективные сражения камнями, я прятался в бронепоезде от своих врагов и, улучив момент, вел ответный огонь. И как только мы не поуродовали друг друга?! Как не стали инвалидами, дожив до аттестата зрелости? Ума не приложу. Неужто и правда стоят за плечом каждого из нас персональные ангелы-хранители, в чем меня, несгибаемого материалиста, однажды почти на 100 процентов убедила напористая смуглянка-переводчица Сахалинского морского пароходства, когда мы с губернатором Федоровым шли Татарским проливом на пароме из порта Холмск в Ванино на материке, а тайфун «Фрося» пытался нас перевернуть?
Регулярные камнеметания в Вапнярке были опаснее будущих реальных рисков мореходства. Мои голыши с насыпи все чаще и чаще попадали в ноги, руки, животы моих врагов, вызывая у них панику и желание впредь обходить меня стороной вне досягаемости моих камней. Но однажды одному из них я все же пробил голову. Честное слово, я не хотел. Это произошло случайно. Подвел прицел. И на мою беду был это сын завуча. А мальчик и его отец не были в числе моих недругов. Но так случилось. Его скромный сын попал в компанию злого Бондаря случайно, не имея сил отфутболить его самостоятельно и тем более с помощью отца. Суровые уличные правила ставили вне закона ябед и стукачей. . Они хитростью заманили его и прикрылись им. Вот так немцы ходили в атаку против наших, пуская впереди себя мирное население.
Я сам пришел в кабинет завуча и повинился. Он был очень расстроен и я думал, что меня исключат из школы и мне придется среди учебного года возвращаться обратно в Россию к бабушке и дедушке.
Но обошлось. Тем более, что невмешательская политике учителей на педсовете, результатом которой, собственно говоря. и стало это несчастье, была осуждена.
И вдруг, как в известной забаве, моя рука стала медленно прижимать к столу руку соперника. Я стал брать верх. И это вызвало одобрение окружающих.
У меня появились союзники, хотя я вроде не действовал по методу римлян. обожавших ссорить своих врагов по методу «Разделяй и властвуй».
Сначала мне вдруг стали оказывать предпочтение девочки. Сам не знаю почему. Наверное, они оценили мою воспитанность. Все остальные уже тискали дивчин по углам, грубо замеряя пальцами размеры уже намечавшихся грудок. А я это решительно отвергал, считая пошлостью. Вот точно так же наши девушки во время войны оказывали предпочтение летчикам полка «Нормандия-Неман, которые не в пример грубоватым сталинским соколам не волокли сразу после танцев тоскующих по любви нецелованных пейзанок на сеновал, а сначала изысканно дарили им «ромашишки» .Вспомним кинофильм «Небесный тихоход».
В отношения с девочками я соблюдал дистанцию и романтической любви предпочитал пионерскую дружбу. Правда, не учтя пушкинского принципа «Чем меньше, тем больше» я, сам того не желая, раздразнил одну девочку по имени Нина до такой степени, что был вынужден убегать от нее, тренируя ноги для сдачи норм на значок БГТО. Но она меня догоняла. Это меня так угнетало, что я решил не умываться, чтобы своей чумазостью отбить у нее охоту смотреть на меня на уроке со своего параллельного ряда, смущая взором, в котором скрывались очень светлые чувства украинского народа по отношению к народу русскому. Увы, я не смог их ни развить, ни укрепить, не справившись с исторической миссией, возложенной на меня.
Потом, присмотревшись с каким уважением смотрят старшеклассники на то, как кувыркается на турнике белобрысый скромняга по имени Андрей, я познакомился с ним и быстро освоил подъем разгибом и стал подтягиваться на перекладине 15 раз.
А когда школа стала объектом нападения ворон и учителя подняли шум по поводу черных мстителей, оставляющих белые визитные карточки на их шляпах, плечах, портфелях и перевязанных мотузочками кипочках тетрадок, которые они брали домой для проверки, я решил, что пришел мой шанс, чтобы заявить о себе во весь голос. Никого не предупре-ждая о своем решении, я взял дома охотничье ружье, перепоясался патронташем, как революционный матрос, и учинил массовый отстрел зловредных пернатых. Я стрелял по черным птицам, не ощущая ни малейшего раскаяния перед экологией, представляя, что веду огонь по немецким самолетам. Вокруг стоял крик и визг словно гол «Спартаку» забивало киевское «Динамо»Меня, конечно, вызвали к директору.
. -Ну що менI з вами робить? Зараз же прийде мIлIцIонер i протокол составiт..
-Не придет,- уверенно ответил я, хотя был в этом не уверен.Но мне казалось, что блюститель не станет спешить сюда. Уже очень громко и много палил я.
Он должен был заподозрить в районе школы действия как минимум банды и позаботиться о собственной безопасности.
Так и случилось. А к весне сорок восьмого я уже досить вiльно и бойко шпарил по-украiнськi, а в мае мне вручили похвальную грамоту с профилями Ленина и Сталина. Реальные трудности заставили предельно мобилизовать все имеющиеся в наличии резервы и я даже перестарался. Казалось, что мои враги должны были опять объединиться. Чтобы проучить меня Чтобы не зарвался на чужом поле. Ведь. как учит китайская народная мудрость «Торчащий гвоздь заколачивают».Но меня больше не трогали. Почему? Не знаю сам. Только они стали говорить со мной …по- россiйскi
Люди не любят, когда ноют и жалуются. Люди тянутcя за теми, кто преодолевает.
Владислав АНИКЕЕВ,
академик Международной педагогической академии,
собкор «НВ»
