Как Герман Греф ответил Эльвире Набиуллиной про экосистему, аборигенов и бусы
На форуме «Финнополис» глава Центробанка затронула тему развития экосистем и суперсервисов. Конечно, Эльвира Набиуллина использовала более мягкую формулировку. Но и без этого всем понятно, что гиганты вроде «Сбера» всё больше смотрят на своих клиентов, как на крепостных. Герман Греф в ответ, похоже, попробовал сместить фокус внимания на проблему конфиденциальности данных. Но разве это здесь на самом деле главное?
«Возможно, мы сейчас находимся в ситуации, когда, как аборигены за бусы, готовы продать что-то несоизмеримо более ценное — свои данные, и с этими данными — право выбора. Не успеем мы чего-то пожелать, как среда вокруг нас предлагает — и точно ли это то, что нам нужно, и сможем ли мы в ситуации такого изобилия предложения сохранить здравые отношения?» — сказала Эльвира Набиуллина (цитата по РБК).
С кем именно «мы» – по всей видимости, пользователи банковских услуг – должны сохранить такие отношения, она не уточнила. Однако гадать здесь не приходится: лишь немногие кредитные организации в России развивают собственные экосистемы в полном смысле этого слова. Первую скрипку здесь играет «Сбер», соперничать с которым вроде как пытается «Тинькофф». При этом их финансовый и административный ресурсы трудно назвать сопоставимыми.
«Сбербанк», превращённый в экосистему, пытается прорваться во все сферы, где присутствуют модные слова «диджитал» и «цифровизация». Это уже похоже на грандиозную империю, которая чем дальше, тем меньше имеет общего с традиционным банковским бизнесом. Например, «Сбермаркет» доставляет продукты, «Сбер Еаптека» – лекарства. Стримминговый сервис Okko обеспечивает развлечения в сети, «Сберавто» позволяет продать или купить машину, «Сберлогистика» – отправлять и принимать посылки, а «Сбермобайл» предоставляет услуги сотовой связи.
У небольших самостоятельных компаний, рискующих лишь собственными средствами, а не деньгами вкладчиков госбанка, шансы выйти на этот рынок практически равны нулю. Кроме того, экосистема «Сбера» активно аккумулирует данные пользователей, которые и являются одним из ключевых её активов. Подробное досье на каждого покупателя открывает перед ней, по сути, безграничные возможности для манипулирования человеком и его кошельком.
«Информация о нас является общедоступной»
Мало кто из нас не сталкивался с увеличением цены при повтором просмотре товара на популярном маркетплейсе – система понимает, что человек не просто интересуется, а готов его купить. Такие манипуляции бывает сложно отследить. Кто знает почему у вас цена на такси оказалась выше, чем у похожего клиента – потому что спрос большой, или потому что система знает о вашей высокой платёжеспособности? Или потому что искусственный интеллект увидел, что полчаса назад вы расплатились в баре за выпивку и без такси домой не попадёте?
Похоже, нечто подобное и имела ввиду Эльвира Набиуллина, рассуждая об аборигенах и бусах. При этом Герман Греф, если верить цитатам в СМИ, как будто не понял о чём идёт речь – дескать, экосистемы работают с данными, которые доступны едва ли не всем. «Я взял картинку, сейчас открыл ее — это количество камер в городе Москве <…>. Это 200 с лишним тысяч точек разного цвета; это камеры на скорость, камеры на пересечение полосы и так далее. Это камеры в каждом дворе, на каждом подъезде. Все это объединено, и фактически информация о нас уже является общедоступной», — заявил он.
Многие ли технологические стартапы могут получить доступ к полицейским камерам? Вопрос можно считать риторическим.
На форуме «Финнополис» Герман Греф признал, что пользователи цифровых услуг должны сохранить максимальный выбор и конфиденциальность. По его словам, в сервисах «Сбера» можно закрыть предоставление данных о себе при помощи одной кнопки. «Но нужно понимать, что ты сразу же лишишься определенных привилегий или удобств в связи с этим», — добавил он.
Дискуссия о потенциальных проблемах, к которым могут привести создаваемые банкирами небанковские цифровые сервисы, возникла не пустом месте. В скором времени ЦБ планирует внедрить регулирование экосистем. Регулятор хочет оценивать объём вложений банков в непрофильные активы (т. е. нефинансовые компании). В понимании Банка России они «замораживают» капитал и снижают способность абсорбировать убытки кредитных организаций. Но что из этого получится?
У России свой путь?
Проблема регулирования ИТ-бизнеса российских госбанков назрела давно. Вместе с Китаем и США наша страна входит в число лидеров по уровню развития экосистем, однако о регуляторной политике такого не скажешь. Пока «Сбер» стремится чуть ли не монопольно подмять под себя всё новые и новые направления цифрового бизнеса, его «коллеги» – что на Западе, что на Востоке – вынуждены двигаться в противоположном направлении.
Мы помним как в декабре 2020 года антимонопольный регулятор США в суде потребовал от Facebook отказаться от Instagram и Whatsapp – ради развития конкуренции. При этом в коммунистическом Китае процесс принудительного разделения цифровых империй идёт куда более быстрыми темпами. Например, власти КНР отменили первую публичную продажу акций компании Ant Group, созданной миллиардером Джеком Ма. Компания планировала привлечь 35 млрд долларов для экспансии в смежные отрасли, однако местный регулятор потребовал, чтобы она сосредоточилась на своём изначальном платёжном бизнесе.
На фоне этого в России «Сбер» скупил всё, до чего смог дотянуться: маркетплейсы, онлайн-кинотеатры, образовательные платформы и курьерские сервисы. Подробнее об этой проблеме и о том, как действуют в похожих ситуациях власти Америки и Китая читайте в нашем материале «Монополитех. Амбиции Грефа в накачке «Сбера» должны привлечь внимание ФАС и ЦБ».
Артём Потёмкин
По материалам: “Наша Версия”
