Заводы стоят. Рабочий класс маргинален и деклассирован
Ряд претензий левых к режиму и едва ли не лично к Путину можно обобщить формулировкой «Заводы стоят». Это, конечно, не столько плач по утраченной имперской мощи, сколько сетование на то, что потенциал левых сил тает вместе с числом пролетариев, занятых в промышленном производстве. И если взять этот процесс не как отдельно взятую конкретную трагедию, а проанализировать его в целом, то получится, что он сказался на всеобщей трансформации общественных связей, магистральными из которых для пролетариата стали деклассирование и маргинализация.
Логика развития капитализма – крупнейшие вытесняют конкурентов и пытаются монополизировать рынок. Но вместе с захудалыми заводами не исчезает потребность в их продукции. Наиболее ценными трофеями для победившего становится не оборудование (которое продается по цене металлолома), не квалифицированные кадры (хотя и они, частично, тоже), а рынки сбыта и клиенты. Процессы монополизации в России начались еще с 1993 года, еще с РАО «Газпром». Это естественный для капитализма процесс. Не исключено, что сейчас российские власти ему дополнительно способствуют.
Связано это с тем, что именно монополистам проще выйти на внешние рынки и вести борьбу с крупными иностранными производителями. Львиная, почти монопольная, доля рынков (от сбыта продовольствия до производства самолетов) в России принадлежат таким компаниям, как «Газпром», «Роснефть», «Транснефть», «Алроса», «Русал», «Норильский никель», «ВСМПО-Ависма», НЛМК, «Северсталь», «Росатом», «Рособоронэкспорт», «Компания «Сухой», УВЗ, «Трансмашхолдинг», КамАЗ, «АвтоВАЗ», РЖД, «Магнит» (особенно в свете последних событий), Сбербанк, ВТБ, ВЭБ. Большая часть из них стали крупнейшими российскими экспортерами.
Не идут процессы монополизации только в сфере ЖКХ, хотя она весьма перспективна. Эти услуги прочно отданы на откуп региональным элитам. Они с них окормляются.
В банковском секторе процессы монополизации продолжаются и в настоящее время. Кампания по отзыву лицензий началась весной 2014 года под предлогом укрепления банковского сектора в условиях торгово-экономических ограничений со стороны стран Запада. Противостояние между российскими монополиями и крупными западными производителями во многом стало причиной трагических событий на Украине. Логике экспорта товаров подчинено и создание Евразийского экономического союза (Армения, Беларусь, Казахстан, Киргизия, Россия), так как в общем таможенном пространстве наибольшую выгоду получает крупнейшая экономика.
Под все выше названные монополии закрыты десятки тысяч более мелких производств. Однако люди с исчезновением заводов по большей части никуда не исчезают. Они маргинализируются или «распролетариваются» (деклассируются). «Продуктами распада», если можно так говорить о живых людях, пролетариата становятся новые социальные страты. Среди них и иждивенцы, и рантье, и даже класс мелких собственников.
Что делает наш человек, когда закрывают завод, на котором он трудился? По обыкновению – пьет, а потом пытается обустроиться в новых условиях. Кто может, уходит на пенсию по возрасту и (или) здоровью и питается фактически с приусадебного хозяйства. Все российские города окружены кольцами садов, дач и огородов. Если по возрасту не получается, неплохо было бы устроить небольшую автомастерскую (вариант: «таксовать» на своей машине), работать на себя.
За всю историю «новой России» было зарегистрировано 56,9 млн индивидуальных предпринимателей. На март 2015 года их число составляло 3,5 млн человек.
Самые безбашенные парни начала 90-х годов совершенно спокойно шли в рэкет. Места компактного проживания рабочих в советское время весьма этому способствовали. Молодая, бьющая ключом жизнь, выдвигала вожаков, которые организовывали неформальные объединения спортсменов. Авторитетом для них становились старшие товарищи, «откинувшиеся» из мест не столь отдаленных. Неслучайно в настоящее время в учреждениях исправительной системы России отбывают наказание более 650 тысяч человек (то есть каждый 225-й житель РФ — тюремный сиделец). Среди стран с населением более 15 млн граждан это второе место после США.
Процессы деклассирования идут рука об руку с маргинализацией, расцветом институтов типа проституции или попрошайничества, которые раньше пребывали в угнетенном состоянии. Именно с симптомами деклассирования борются правые, ни на минуту не задумываясь о причинах происходящего.
При самом плохом варианте уже в самые настоящие «лихие девяностые» вместе с работой при непосредственном участии преступных группировок можно было потерять и жилище. Это прямой путь в бомжи. Если же жилплощадь не потеряна, а, наоборот, после бабушки осталась еще одна квартира, можно было стать почти настоящим рантье: сдавать ее и чувствовать себя в стремительно меняющемся мире относительно стабильно. В одной только Москве ежегодно сдается почти 300 тысяч квартир. Подсчитать их количество по всей стране практически невозможно.
Девяностые открыли также уникальную возможность стать настоящим рантье для руководителей среднего звена. Так, например, в РАО «Газпром», подсуетившись, мастер участка мог выкупить весь пай акций родного монополиста, который выделялся на всю бригаду. Потом поменять на них еще и ваучеры, а также ваучеры всех родственников и получить неплохой пакет ценных бумаг. Однако случаи это абсолютно уникальные, и при анализе процесса распролетаривания рабочего класса в масштабах страны ими можно попросту пренебречь.
Специалист отдела материально-технического снабжения и комплектации вполне мог уйти с базой поставщиков и клиентов «на сторону» (ведь как таковых служб безопасности еще не было, а ОБХСС уже не было) и стать вполне себе успешным посредником. Женщины предпочли также «заняться бизнесом»: до настоящего времени на вещевых рынках в небольших провинциальных городах ворочают баулы со шмотьем именно они. В более дистилированном виде это вылилось в сетевой маркетинг и продажу друг дружке по кругу всяких ненужностей. Волна закрытий ИП (2012 – 2013 годы), которые оформлялись в основном в сфере торговли, связана именно с тем, что государство взяло курс на укрупнение агентов, которые оперируют на этом рынке.
Сотрудники, занятые творческим трудом, открывали собственные архитекторские и дизайнерские конторы. Появились частные стоматологии, а впоследствии и медицинские клиники. Часто сетуют на «разгромленные НИИ». А чем занимались люди в НИИ в 70 – 80-х годах? Считали. Сейчас специализированная компьютерная программа сделает это быстрее и качественней.
Высвобождение рабочих рук (за счет внедрения каких-никаких более совершенных технологий и монополизации рынков) из производства опережает возможности диверсифицировать деятельность буржуазного общества. Чем занять людей? Именно это является главной проблемой современного капитализма.
Однако здесь буржуазия принципиально не дает ничего «просто так». Даже пресловутый «креативный класс» выполняет совершенно определенные общественные функции: он как минимум расширяет каналы сбыта товаров. Касается это занятых в рекламе, PR / CR и журналистике, которая по сути и стала рекламой и пиаром. И если для стран Запада это уже не столь актуально, то Россия по-настоящему только начала включаться в этот процесс, который идет, кстати, крайне неровно.
Итак, пролетариат в России значительно потерял в числе. Это было бы полбеды. Как ни странно, именно на период работы «красного» правительства Примакова – Маслюкова пришлась адаптация российской промышленности к капиталистическим отношениям. Производиться стало именно и исключительно то, что было востребовано на рынке. Жертвой такого подхода стало производство высокотехнологичной продукции, от которой российская индустрия окончательно отказалась, за исключением того, что выпускалось по государственному оборонному заказу. Адаптация к требованиям рынка позволила предприятиям выплатить многомесячные долги по заработной плате, а также огромные недоимки по налогам, кредитным выплатам. Государство верстало бюджет с профицитом и даже получило возможность откладывать значительные средства в различных резервных фондах. В целом же все это объективно укрепляло режим и способствовало дальнейшей трансформации сознания трудящихся по буржуазным лекалам.
Более того, «от [докапиталистических] отношений господства, капитал отличается именно тем, что рабочий противостоит ему как потребитель, полагающий меновую стоимость, противостоит в форме владельца денег, в качестве денег, в виде простого центра обращения, — он становится одним из бесконечно многих центров обращения, в результате чего стирается его определенность как рабочего».
Иначе говоря, рабочий становится субъективно буржуазен, объективно оставаясь самим собой, в то время как буржуазия, оставаясь буржуазией, всячески подчеркивает свою принадлежность к миру труда.
Так, капитал и труд подтверждают свое «генетическое родство», почти единство на новом уровне взаимодействия. На производстве зачастую трудятся работники пенсионного возраста, те, кто сдает «лишнее» жилье внаем, «шабашит» или «таксует». Всем им есть что терять. Единственное, в чем они всерьез заинтересованы, – стабильность. Пенсионер чисто физически не может целиком отдаваться работе, особенно в условиях отчуждения от результатов своего труда. Равно как и сотрудник, который после работы трудился дополнительно. Не сказать, что они совсем плюют на график, но вопрос о производственных показателях уходит далеко на второй план. Для парней без опыта работы, приехавших покорять областной центр из маленького города, нормальным считается, если родители оплачивают ему жилье или всячески помогают материально, лишь бы только дать ему возможность «зацепиться в городе». Так складываются какие-то полуиждивенческие отношения.
«Опролетарить» рабочий класс обратно у руководителей предприятий не получится из-за нехватки ресурсов. Все вопросы упираются в зарплату. Получается работа у станка как приработок или сдача в наем. Но ни то, ни другое в отдельности в полной мере не способно обеспечить потребностей семьи или его одного. Даже директора заводов уже выступают за «опролетаривание». В их среде появилась расхожая фраза: «Рабочего нельзя перекармливать». Однако невдомек директорам, что не кормят они работяг. Заводская зарплата – это не кормежка, а приварок.
Процесс деклассирования («распролетаривания» рабочего класса, его маргинализации и люмпенизации) необходимо рассматривать как прямое следствие закрепления почти монопольного контроля над рынками небольшим кругом крупнейших холдингов, которые ориентированы, как правило, на внешние рынки сбыта. В конечном итоге интересы узкого этого круга капиталистов диктуют общее направление государственной политики РФ. Именно их интересы так жестко столкнулись с интересами существенно более могущественной группировки в Украине. Более того, с расширением Евразийского экономического союза наметятся также противоречия между «Р» и «К» в системе стран БРИКС. Этому способствует повышение объемов экспорта товаров из РФ в страны Средней и Центральной Азии (в абсолютных показателях и рублевом эквиваленте), которая вызвана резким снижением курса рубля.
В целом обзор проблем изменения классовой структуры общества за последние двадцать лет имеет под собой одну практическую необходимость: нужно знать общество, в котором живешь. И в зависимости от реалий, а не своих «хотелок», осуществлять политическую практику.
А уж конкретная «форма жизни», будь то «широкая левая» или «орден меченосцев» — уже не столь важна. Важнее осознать, что по сравнению, например, с крайне левыми умниками современный российский рабочий при капитализме устроился гораздо лучше.
Левые задвинуты на периферию политической жизни и фактически лишены единой и очень мощной социальной базы, которой в ХХ веке были промышленные рабочие. В России произошло это вследствие социальной катастрофы 1980 – 2000-х годов. В этих условиях, необходимо ориентироваться на наемных работников, которые не обладают источниками доходов от нетрудовой деятельности. Сейчас это предельно пестрый и мозаичный набор. В него входят не только «старые знакомые» левых, но и гастарбайтеры, «вечно младшие научные сотрудники» (молодые специалисты в целом), представители «креативного класса», а также современный аналог конторского пролетариата прошлых веков – «офисный планктон».
Александр Семухин
Фото: kommersant.ru
По информации: Рабкор.ру
