Ради сохранения рабочих мест, многие интернаты искусственно удерживают своих воспитанников, тормозя процесс усыновления
Выступая на очередной пресс-конференции всероссийский защитник детских прав Павел Астахов поделился радостью – детские дома в России закрываются! Между тем, сотрудники детских домов не разделяют энтузиазма правозащитника, и чтобы сохранить свои рабочие места, препятствуют усыновлению.
Долгое время Павел Астахов приводил в пример республики Северного Кавказа, где и детские дома практически не нужны. Сироты пристроены по родственникам. Но вся Россия – не Северный Кавказ. Менталитет несколько другой, о чем говорят неутешительные цифры статистики: только 16% сирот – полные, то есть, оказавшиеся без родителей вследствие их гибели. Остальные 84% – сироты социальные – попросту отказники и дети, чьих родителей лишили родительских прав. Раньше таких детей администрация дет.домов пыталась «сбагрить» в первую очередь. А теперь, когда в случае «незаполняемости» детского дома его закрывают под крики: «Ура! Дет.дома теперь не нужны!» ребенок становится неким защитным тотемом, который коллектив всеми силами пытается удержать в детском доме. Причина, конечно, не в привязанности, а в личном интересе.
О том, как во многих детских домах обращаются с детьми сказано не мало – от прилюдных унизительных наказаний до списания непослушного ребенка в психиатрические клиники. Однако теперь, все изменилось, обслуживающий персонал детских домов воспылал странной любовью к воспитанникам и, если раньше детей готовы были раздавать первому встречному, особенно, если этот встречный пришел не с пустыми руками, то теперь руководители дет.домов бьются за каждого ребенка как за родного. И на благонадежные, нормальные семьи, желающих усыновить ребенка, директрисы домов накладывают свое вето. Формулировки могут быть самыми абсурдными и обтекаемыми, мол, чувствует душа опытного воспитателя, плохие это будут родители. А уж искать формальные причины для того, чтобы не отдать ребенка в семью, органы опеки натренировались при лишении родительских прав. Вдруг будущая мама ватрушки плохо печет или пыль не протерла – зачем нам такая? Пусть уж в родном детском доме сидит. Безусловно, не о судьбе ребенка думает дирекция, а о том, как бы сохранить свое рабочее место.
«Мы часто говорим о том, что необходимо сокращать количество детских домов и интернатов. С 2008 года по 2012 количество дет. домов сократилось с 1770 до 1344. И в 2013 году их осталось еще меньше, – гордо рассказывает Павел Астахов. – Только за лето с губернатором Московской области мы закрыли 4 детских дома. В Краснодаре 20 детских домов закрылось. В Пермском крае в 2008 было 42 детских дома, в 2012 – 10. В Тюмени из 30 с лишним детских учреждений осталось 9 детских домов. И в Тюмени число детей, которых хотят взять почти в три раза меньше, чем число потенциальных родителей».
Но за кем стоит очередь? За кучерявыми, голубоглазыми, двухгодовалыми ангелочками. Подростки и дети с отклонениями остаются не у дел. Теперь таким детям попасть в полноценную семью не светит. Иностранных усыновителей, которые брали ребенка вне зависимости от диагноза и возраста, прогнали поганой метлой. И кому теперь такие дети нужны, да еще и при искусственно создаваемых препонах в усыновлении ? Именно таких детишек и будут оставлять как массовку для того, чтобы очередной детский дом не прикрыли. Если задуматься, страшная, во всех смыслах этого слова, выгода – чем больше в детдоме детей с диагнозами, отклонениями, трудных подростков и нехорошей родительской историей, тем больше шансов у сотрудников дет.домов сохранить свои рабочие места. Чужих детей, конечно, жалко, но что делать, когда своих кормить надо?
Таисия ИЛЬИНА
Фото: feen.homegate.ru
