На минувшей неделе питерский арбитраж начал рассматривать иск «Магазина купцов Елисеевых», который принадлежит жене «кремлевского ресторатора» Евгения Пригожина, к местному комитету имущественных отношений
Пригожин, как добросовестный арендатор, пытается добиться продажи ему помещения магазина, но за 530 млн рублей, тогда как в Смольном хотят получить за лакомую недвижимость не менее 800 млн.
Как выяснил Sobesednik.ru, тягаться в таких вопросах с ресторатором можно, но сложно. Ведь избиения питерских блогеров, в заинтересованности которыми сегодня подозревают бизнесмена, являются не первым подобным подозрением в адрес ресторатора. Правда, раньше это касалось не политики, а именно бизнеса. Причем связанного с такой же коммерческой недвижимостью в Петербурге.
Вот лишь одна из историй. 20 мая 2008 года местный Стройкомитет вдруг решил отдать дом 9 по Большому проспекту Петроградской стороны будущему инвестору — неизвестной компании «Альфа».
— При этом здание полностью находится в собственности у ТСЖ. Все жильцы были против расселения, но нас никто даже не спрашивал, — рассказала Sobesednik.ru тогдашний председатель ТСЖ Елена Черевко. — Как сказал мне один из чиновников, «мы не можем лишать инвестора возможности реализовать свое право на инвестиции». Представляете? При этом у «Альфы» тогда было лишь 2% здания — комната в коммунальной квартире. После того, как она получила эту комнату в собственность, в квартире произошел пожар, и эта компания, единственным учредителем которой на тот момент был Евгений Пригожин, направила на имя тогдашнего губернатора Валентины Матвиенко письмо с просьбой передать дом в собственность компании, поскольку это здание признано аварийным. А мы только-только провели вторую очередь капитального ремонта, и наш дом не мог быть аварийным никак. Я лично видела в комитете по инвестициям заявку Пригожина: он хотел на этом месте построить семиэтажный отель.
Больше двух лет Черевко билась в судах и кабинетах чиновников, чтобы этого не произошло. Ситуация исправилась лишь с уходом Матвиенко с поста губернатора.
— Но натерпелась я много, — продолжает женщина. — Телефон мой прослушивали, поэтому мне постоянно приходилось менять номера. Отслеживали все мои передвижения по городу. Даже пьяного бомжа мне под машину подбросили, как будто я его сбила, а за углом уже стояла «скорая». Правда, я сказала, что у меня все снято на регистратор (хотя у меня и регистратора-то не было), и он сразу отказался писать заявление. Однажды я приехала в жилинспекцию, а когда вышла — колеса машины были так изрезаны ножом, что восстановлению не подлежали. А на бампере стоял бумажный стаканчик — когда я его подняла, из-под стакана вытекло какое-то желе, от которого вся краска слезла. Я обратилась в милицию, сообщила о своих подозрениях, но там мне сказали, что свидетелей все равно нет, а представители службы безопасности Пригожина заверили, что это не они. Разумеется, в милиции им поверили. Избивать меня не избивали, но психологическое напряжение было сильное.
Сгоревшую комнату, кстати, Пригожин до сих пор не так и не отремонтировал. Продавать ее соседям он тоже принципиально не хочет. Если не себе — то уж точно не людям.
Ролдугин Олег
Фото: rnbee.ru
Источник: “Собеседник”
