Недовымершего динозавра советской журналистики тем коллегам по цеху, в ком пока ещё что-нибудь теплится
Меня приняли в Союз журналистов в 1976 году. Думаю, что многие из вас, чьи фамилии украшают страницы нынешних газет, тогда и не родились ещё,
Рекомендующими моими были Ярослав Голованов и Инна Руденко.
Надеюсь, на журфаковских лекциях эти фамилии называются.
Оттрубил своё в «Комсомолке». «Литературке». Перечитываю. Вроде не очень стыдно. Некоторых спас. Кто-то благодарит даже.
Врачи запретили волноваться. Старость, в дверь уже скребётся старуха с косой и со свитой своей – инфарктом, инсультом и прочей публикой.
Думал, меня уже из равновесия ничто вывести не сможет.
Но не хочу быть соучастником преступления века – на моих глаз убивают ребёнка. И вам не желаю. А то ведь напишет кто-нибудь типа «Почему ж ты, Испания, в небо глядела, когда Гарсия Лорку увели для расстрела?»
Я не про политику. Она забудется. Я про то, что на моих и ваших глазах рейдеры в чёрных масках врываются в САМУЮ БОЛЬШУЮ В МИРЕ арт-резиденцию, которая, словами не моими, но испанских, французских, китайских, греческих, американских, израильских, японских, сингапурских деятелей искусства, архитектуры, футурологии стала ГЛАВНОЙ ВИЗИТНОЙ КАРТОЧКОЙ новой России, перевернувшей их представления о том, что за средневековая мракобесная херня тут у нас творится.
Не хочется разочаровывать ни их, ни всех представителей мировой культурной элиты, которые рано или поздно стали бы гостями Гуслицы.
Им, гостям, было, с чем сравнивать – Эрмитаж и Третьяковку они тоже посещали. Как и Лувр и всё такое. Всего такого в мире хватает.
ГУСЛИЦА – уникальна.
То, что сделали художники, музыканты, поэты, психологи за считанные годы своими руками, иначе как чудом не назовёшь.
Из гигантских фабричных развалин поднялась творческая усадьба, где градус кипения проектной, научной, созидательной жизни был выше, чем в любой из многочисленных точек планеты, куда заносило меня журналистское любопытство.
Всего этого больше не будет.
Рейдеры цепки. Нынешнюю материальную стоимость объекта они понимают. Судьям я не верю. Странные какие-то это были заседания. Впрочем, некоторые отводили глаза. Дело житейское, не новое. Россия…
Боюсь только, что теперь тут будет пахнуть не искусством и не будущим, а чем-то иным… Дырочки для носа в чёрных масках вроде предусмотрены.
Я прошу всех, у кого в друзьях значатся действующие журналисты, переслать им это моё письмецо.
Прошу меня не считать безмолвным свидетелем убийства. А вы – уж как скажете Там.
Валерий Хилтунен
