Опубликован проект закона об обязательной литературе для школьников. То, что наши дети и внуки должны прочитать. Но почему именно это?
На днях на Федеральном портале проектов нормативных правовых актов были опубликованы наметки закона «Об утверждении федерального государственного образовательного стандарта основного общего образования в новой редакции». Этот документ включает в содержание стандарта предметной области «Русский язык и литература» обязательный для изучения список литературы. Необходимость такого списка уже несколько лет горячо оспаривается профессиональным сообществом, а рабочая группа Министерства образования, которая работала над уточнением требований стандарта, от идеи единого списка произведений отказалась. И как он в этом проекте появился — пока загадка.
Люди, не имеющие отношения к преподаванию литературы, часто спрашивают: а такое-то произведение входит в школьную программу? Сейчас «школьная программа» не сводится к обязательному списку текстов для изучения. Федеральные государственные образовательные стандарты (ФГОС) не содержат перечня произведений, а предъявляют требования к тому, чему должен научиться ученик к окончанию школы (для предмета «литература» это в основном требования к квалифицированному читателю, который понимает, зачем ему читать, умеет выбирать книги для своего чтения, понимает прочитанное). Никто не отрицает, что какое-то общее ядро у школьного курса литературы должно быть; споры велись в основном о том, следует ли фиксировать единый для всех список в законе, или дать возможность хотя бы ограниченного выбора: уж очень разные бывают и дети, и школы, и учителя.
ФГОСы — это закон. Их выполнение обязательно. В соответствии с ФГОСами были созданы примерные общие образовательные программы (ПООП) для всех трех уровней: начальной, средней и старшей школы. И в них был достигнут компромисс между сторонниками единства и сторонниками вариативности: для каждого из уровней были разработаны списки «А», «В» и «С». Небольшой список «А» — конкретные произведения, которые изучают все школьники (например, «Война и мир»), «В» — имена конкретных авторов, а произведения можно выбирать («лирика Фета»), «С» — можно выбрать по одному тексту нескольких авторов из целой группы (скажем, проза о Великой Отечественной). Все это — уже не закон, а рекомендации для учителя.
Затем пришлось обновить те учебники, что есть, и разработать новые. Смысл в том, чтобы учителя, привыкшие к старым учебникам, могли продолжить работать по ним, но в соответствии с новыми требованиями, а другие получили возможность попробовать новое. Это нормальный механизм обновления, смены поколений учебников и учителей.
Но бывает механизм естественный, а бывает идейно верный. Министр образования Ольга Васильева в своей недавней статье в «Коммерсанте» провозгласила, что единые учебники нужны и что от их введения ожидается большая денежная экономия для всей страны. С учетом ее обещания заморозить федеральный перечень учебников (а в этом году должны были утвердить новый перечень) — судьба учебников, разработанных под новые ПООП, становится все более призрачной, и это ударит и по учителям, и по детям, и по издателям. Образование вновь будет ориентироваться не на людей с их живыми и разными интересами, а на идеальное представление о том, что правильно. На Петербургском экономическом форуме министр сказала, что в идеале все должны сдавать ЕГЭ по литературе. Общий вектор понятен: единое образовательное пространство — единый учебник — единый общий экзамен.
Уточняем: списка не было!
В конце 2016 года в Министерстве образования создали рабочую группу по уточнению федеральных стандартов. В предметной области «русский язык и литература» такую рабочую группу возглавила Наталья Дмитриевна Солженицына, а вошли в нее самые разные по своим взглядам эксперты. Рабочая группа сделала работу по уточнению стандартов для начальной и основной школы — и прервалась на каникулы. Вопрос о едином списке на заседаниях рабочей группы поднимался, но включать список в стандарт не стали. И в Министерстве образования на совещании всех рабочих групп было сказано: списки по литературе составлять и включать в стандарт не надо.
Но в середине июля на федеральном сайте проектов нормативных документов вдруг появился для общественного обсуждения проект уточненных ФГОСов, в который — сюрприз! — включен список литературы для средней школы. Как он туда попал — члены рабочей группы, готовившей этот проект, не знают.
Знание содержания
В опубликованном проекте уточненного ФГОСа для основной средней школы от выпускника школы требуется «знание содержания изученных произведений писателей XVIII — начала XXI вв., <…> в том числе литературного материала, на котором строится государственная итоговая аттестация по программам основного общего образования по литературе». А дальше приводится список, взятый из Примерной общей образовательной программы для основной средней школы, хотя и с небольшими изменениями. Что же это значит для школьников и образования в целом?
Профессор МГПУ Сергей Зинин отказался комментировать проект стандарта, поскольку не уполномочен это делать, и предложил обратиться за комментарием в Министерство образования.
Литературовед, телеведущий, автор учебников по литературе Александр Архангельский замечает: «Пока список произведений находится в ПООП — он служит для учителя базой, чтобы тот сам разрабатывал рабочую программу для своих учеников. Как только он попадает в Федеральный стандарт — он получает совершенно иной статус: это обязательный к исполнению документ. И список из ориентира, из базы превращается в прокрустово ложе».
Доцент МГПУ Екатерина Асонова убеждена: «Внести список в ФГОС — это убить литературу. Я вижу, как относятся к книгам родители и учителя, как они боятся всего непохожего на то, что они проходили в школе, — это все последствия единого списка. Аргументация у сторонников единого списка простая: наши дети и внуки должны это прочитать. Но почему именно это? Почему в списке должно быть, к примеру, именно «Преступление и наказание», а не «Идиот»? Понятно, что цель этого списка — подготовка материалов к выпускным проверочным работам, которые будут проверять знание текста. И сразу понятно, что это будут за контрольные работы (на это дано прямое указание в тексте предложенного документа) и чему будут учить детей, чтобы к ним подготовиться».
Ректор МГПУ Игорь Реморенко спрашивает: «Что означает «знание содержания», например, «Войны и мира»? Это способность охарактеризовать основных персонажей? Или надо знать, как звали лошадь Николая Ростова? Или нужно знать, какую трактовку произведения имели в виду составители контрольно-измерительных материалов для ЕГЭ? Вообще, очень важно понимать, в какой мере уточнение результатов образования по разным предметам в ФГОС подчинено общей логике. Ведь в требованиях по истории мы не увидим перечня исторических событий, которые надо знать наизусть и интерпретировать. Весь мир давно отказался от формулировок, привязанных к конкретным литературным произведениям в обязательной части стандартов. В других странах к выпускникам предъявляются требования, к примеру, уметь охарактеризовать ключевых персонажей, отнести произведение к определенному жанру, сравнить несколько литературных произведений и сделать выводы. А когда появляются конкретные произведения — становится ясно, что просто кто-то лоббирует единую хрестоматию и свой единый учебник, который будет обязательным для всех школ страны. И понятно, почему лоббирует: в этом случае авторский гонорар со всеми сопутствующими заработками может достигать 10—15 миллионов рублей в год, тут есть за что бороться».
Евгения Абелюк, заслуженный учитель России, говорит: «Вероятно, сейчас учебники, которые писались в соответствии с примерной программой, будут просто похоронены. Вроде бы их можно будет издать как пособия — но школы предпочитают не покупать пособия, потому что им запрещено собирать деньги с родителей. А школам будет предложен единый учебник безо всякой вариативности. Между тем вариативность в образовании очень важна: той же самой классической литературой можно заинтересовать, только учитывая особенности конкретных детей. Те, кто против вариативности и за единый список, — не учитывают сегодняшний день, не думают о завтрашнем, они хотят в позавчерашний».
«Как всегда, проект вывесили летом, когда у всех отпуска, — говорит Александр Архангельский. — Но очень важно, чтобы учителя увидели этот список. Если учительство неравнодушно, если уверено, что так быть не должно, — учителя обязаны проснуться и высказать свое суждение об этом проекте. Это их общественный долг».
Ирина Лукьянова
Источник: “Новая газета”
