Просматривая хронику происшествий, я заметил странную особенность: нередко в этих не самых веселых сводках фигурирует… обыкновенное сено
Для тех, кто не знаком с данным продуктом сельского хозяйства (а речь пойдет именно о нем), поясню: сено — это скошенная и высушенная трава, предназначенная для корма скота, преимущественно коров.
Впрочем, найдутся специалисты, которые вспомнят и другие варианты использования этого продукта. Скажем, для затыкания дыр в прохудившейся хате — чтоб не сквозило. Или для производства саманного кирпича — в целях теплоизоляции. В качестве розжига печи. Ежели же человек умеет подстелить себе соломки там, где он может случайно упасть, это делает его индивидуумом с уникальными способностями, а солому — лучшим в подобных случаях амортизационным материалом.
Про поэтов — и не говорю. Для них солома и многие производные от нее образования — копны, стога, скирды и прочие субстанции — лучшее ложе любви. Например, Сергей Есенин, который отнюдь не страдал синдромом сенодефицита, писал, предвосхищая свидание с любимой: «Знаю, выйдешь к вечеру за кольцо дорог, сядем в копны свежие под осенний стог…».
В другом стихотворении (не очень известном, правда, широкому кругу читателей) поэт призывал: «Любите баб на свежем сене!», чаще всего используя вместо слова «любúте» повелительный глагол более направленного действия. Встречаются, однако, и такие мастера пера, кто, не в пример любвеобильному Есенину, объект его воздыханий низводят до пошлых шуток типа: «Я свою бойфрэндку Валю щекотал на сеновале. Сеновал весь хохотал — во, как славно щекотал!»
Хотя мне, честно говоря, не до шуток. Ибо нередки случаи, когда вчерашнее ложе любви иные граждане обращают в орудие мести, лишний раз демонстрируя, что, кроме амортизационных свойств, солома обладает еще и высокой степенью горючести.
Ну, вот вам свежий пример из этого ряда. Жили-были молодые люди. Он — из Копейска Челябинской области. Она — из деревни N, что в Уйском районе той же волости. Поссорились. А помириться не успели. Да и вряд ли теперь помирятся, потому что в отместку женщине 29-летний оболтус взял и сжег 40 тюков принадлежавшего ей сена. Мужчину задержали, пригрозили реальным сроком за «умышленное уничтожение чужого имущества, совершенное путем поджога» — до пяти лет лишения свободы, между прочим.
Слепая ненависть к знакомой двигала и действиями жителя Оренбургской области, который «отметился» тем, что поджег (считай, уничтожил) почти 10 тонн сена, заготовленного хозяйкой — жительницей селе Оноприеновка на осенне-зимний период для домашнего скота. Спросите любого деревенского жителя, содержащего скот, что значит такая потеря, и вы непременно услышите: «Это катастрофа!»
Самое интересное, что сенные преступления (назовем их так) становятся результатом не только любовных, но и служебных отношений, плавно перетекающих в неприязненные.
В этом плане особенно ярким (как в прямом, так и в переносном смысле) оказался случай, имевший место в Приморском крае. Здесь местный житель, ставший позднее фигурантом громкого уголовного дела, на протяжении двух месяцев целенаправленно поджигал имущество сельскохозяйственного предприятия села Снегуровка Черниговского района… за отказ руководства в приеме его на работу. За этот период мужчина совершил пять поджогов, в результате чего в огне сгорело около 385 тонн сена, два коровника, ангар и навес, а весь нанесенный ущерб составил 1,9 млн рублей.
Такая вот сенная лихорадка.
Кстати, болезнь с аналогичным названием медики объясняют неадекватной реакцией иммунной системы на пыльцу различных растений, хотя собственно сено, по их убеждению, не является значимым фактором. Мы же описанный выше тип сенной лихорадки попробуем объяснить на примитивном уровне: «Все, что плохо лежит, хорошо горит». Можно также предположить, что означенные выше искатели приключений, начитавшись потусторонних произведений Бернара Вербера, на самом деле искали иголку в стоге сена. И делали это так, как поучал своих потенциальных читателей автор «Империи ангелов»: «Чтобы найти иголку в стоге сена, достаточно сжечь сено и провести магнитом над пеплом».
Леонид Греков
“Новый вторник”
