Севастопольцы привыкли защищать город не только от заклятых врагов, но и от шелухи
Уже много лет подряд провожу свой отпуск в Севастополе, где в одной из газет проходила свою первую студенческую практику в качестве журналиста. За эти годы впечатлений о городе воинской славы набралось с лихвой.
Щедрые салюты по праздникам и митинги на площади «Павла Степановича». Так тепло и уважительно называют здесь легендарного флотоводца Нахимова, имя которого носит главная площадь города.
Запомнились пикеты в защиту бронзового памятника основательнице города Екатерине Второй, установленном в июне 2008 года. Памятник российской императрице украинские националисты всерьез грозились «повалить». В те дни у «Екатерины» дневали и ночевали защитники: известные общественники, рядовые горожане. Уберегли.
А осенью 2013 года севастопольцы дружно выступили против варварской добычи песка крупной фирмой в районе уникального мыса Фиолент. Многолюдным митингом на сей раз не ограничились. Жители города разбили палатки у самого мыса, дежурили круглые сутки, чтобы не пропустить технику туда, где уже начали черпать песок. И своего добились. В итоге суд внял доводам общественности и экологов, запретил добывать песок у Фиолента.
Севастопольцы и прежде, и теперь чутко улавливают и пресекают попытки посягать на их общее достояние и святыни. Стеной встают. Поговорка «моя хата с краю» здесь точно не ночевала. Несмотря ни на что, несмотря на 23 года принадлежности самостийной Украине, власти которой, мягко говоря, не жаловали традиции города русской славы.
Удивительно, что в том, «украинском» Севастополе меня все годы незалежности не покидало чувство, что здесь я больше в России, чем у себя дома. Может быть, потому, что здесь по ней скучали, о ней мечтали, как тоскует по родной семье ребенок, неизвестно почему отданный в приют.
Долгожданный референдум 16 марта 2014 года, возвращение Севастополя на родину, которая всегда о нем помнила, — то, что не могло не произойти, если в мире еще осталась справедливость.
Кто мало знаком с Севастополем, может и не понять, о чем это я, что такого особенного в севастопольцах? Чем они отличаются, скажем, от нас, петрозаводчан? Тем, что у нас — белые ночи, а у них — Черное море? Не только этим. Так чем же еще? А тем, например, что ревностно следят за чистотой своих улиц, площадей и парков. Чистотой — в прямом и переносном смысле этого слова.
Вот уже после того, как город-герой вернулся в границы России, некие предприимчивые чины намеревались начать застройку прибрежной части любимого горожанами Парка Победы. И этим намерениям севастопольцы дружно и своевременно воспротивились. Да что там! Порой самые будничные, на первый взгляд, «сюжеты» могут сказать о городе и характере его жителей не меньше, чем масштабные события.
Утром, года два назад, спешила по Таврической набережной Балаклавы (район Севастополя) к небольшому уютному пляжу. Вижу: на проезжей части лежит человек. К нему уже направлялись несколько сотрудников морского или полицейского патруля. Внешне несчастного можно было вполне принять за пьяного в стельку, неопрятного бомжа. Молодые люди в формах аккуратно подняли бедолагу и уложили на скамейку, в ожидании патрульной машины. Но вдруг горемыка очнулся и попросил пить. Патрульные посовещались. Один из них мигом сбегал к ближайшему отелю, откуда вернулся с бутылкой воды. Наш «герой», жадно выпив воду, хрипло и радостно выдохнул: «Спасибо, братцы! Вовек не забуду!»
Как-то прогуливалась по приморской набережной, неподалеку от известного многим символа города — памятника Затопленным кораблям. (Стоит, наверное, напомнить, что этот монумент установлен в Севастопольской бухте в 1905 году к 50-летию Первой обороны города). К набережной ведут каменные ступени, заключенные в гранитные парапеты. К одному из парапетов прислонился крепкий спортивного вида парень. Он задумчиво смотрел на морскую панораму и … с большим аппетитом лузгал семечки, сплевывая шелуху под ноги. Мимо шла женщина средних лет. Ее можно было принять за сотрудницу музея, кассира в театральной кассе или экскурсовода … Она спешила куда-то по своим делам, но вдруг замедлила шаг, развернулась и решительно направилась к поглощенному созерцанием и лузганьем семечек хлопцу. Она спросила у него негромко и доброжелательно:
— Простите, вы откуда приехали?
Польщенный вниманием, молодой человек встрепенулся и охотно назвал северный город.
— Значит, издалека… Отдохнуть у моря? Это хорошо, — тихо одобрила женщина. — Мы гостям всегда рады. Но, знаете, у нас… (сделав многозначительную паузу, женщина кивнула на густой слой шелухи у ног парня), у нас так не принято.
Она спокойно посмотрела ему в глаза. И продолжила свой путь.
(И эта пожилая дама, и этот парень были уверены, что их разговор прошел без свидетелей: меня не было видно за парапетом).
Не готовый к такому повороту, гость замер от неожиданности, а, придя в себя, быстро сбежал по замусоренным им ступеням.
Валентина Акуленко
“Новый вторник”
