Очередная гибель военнослужащего всколыхнула общественность
Степана Цымбала, призванного из Краснодарского края, нашли со связанными скотчем руками и полиэтиленовым пакетом на голове, а в воинской части уверяли, что у парня остановилось сердце.
Родители Степана создали на сайте Change.org петицию, требуя найти и наказать настоящих убийц сына.
«Должны полететь шапки, начиная с высшего командного состава. Надо, чтобы наказали настоящих виновников произошедшего, а не повесили вину на какого-нибудь бедного солдатика», — пишут авторы петиции.
Солдаты продолжают гибнуть
«К сожалению, сейчас мы наблюдаем заметный откат назад по всем позициям, которые еще недавно презентовались общественности как «улучшения» в области военной службы. Министерство обороны перестало публично озвучивать и размещать на своем сайте данные о количестве погибающих каждый год российских военнослужащих, — отмечает Вероника Марченко, руководитель фонда «Право матери». — И снова в наш фонд идет поток обращений в связи с гибелью призывников от халатности при оказании или, точнее сказать, неоказании медицинской помощи в армии. Семьи погибших находятся в роли жалких просителей, им хамят, недоназначают положенные по закону выплаты, «посылают» в суд, заведомо рассчитывая на то, что простые люди не имеют ни знаний, ни денег на адвокатов».
Оценивая потери, Вероника Марченко замечает: «Мы по-прежнему думаем, что речь идет о нескольких тысячах человек в год, считая всех умерших от запущенных заболеваний, всех «пропавших без вести», всех якобы покончивших жизнь самоубийством, а также жертв иных обстоятельств гибели из-за военной службы».
Глава фонда «Право матери» рекомендует безутешным родителям, потерявшим в армии своих сыновей, ходить не к «экстрасенсам» и платным адвокатам, упуская шансы, а бороться за свои права в суде. За 2018 год фонд защищал семьи погибших срочников в 90 судебных процессах, и 90% дел выиграли сразу, в первой инстанции.
Например, в конце 2018 года фонду удалось выиграть у Минобороны России дело отца погибшего военнослужащего Игоря Синявского. В здании штаба случился пожар, погибли шесть военнослужащих. Игорь Синявский мучительно скончался через неделю. Позже приговором суда командир воинской части был признан виновным в халатности. Отец Игоря Синявского, а также мать Владимира Боровикова (одного из сгоревших солдат) по решению суда получили компенсацию — 1,5 млн рублей.
А Европейский суд по правам человека сейчас рассматривает страшное дело об изъятом из тела солдата Александра Шерера сердце.
Саша погиб на военной базе российских войск в Армении, родителям сообщили, что от острого инфаркта. Но когда семья решила сделать независимую экспертизу, то оказалось, что из тела сына изъято сердце без ведома родственников.
Арсений Левинсон, юрист правозащитной инициативы «Гражданин и армия», отмечает, что в армии по-прежнему много проблем: «Это и неуставные отношения, и насилие со стороны командиров, неоказание медицинской помощи, вымогательства, поборы. Конечно, ситуация лучше, чем 10 лет назад, но по-прежнему каждый год срочники умирают от пневмонии, имеются случаи доведения до самоубийства, не говоря уже о питании и бытовых условиях. Кроме того, небоевые потери в армии скрываются, это тоже говорит о том, что в армии не все в порядке».
Без свободы слова
Тем временем окончательное чтение в Госдуме прошел законопроект, запрещающий военнослужащим пользоваться телефонами, а еще писать что-то в соцсетях о своей службе.
Правда, запрещают пользоваться не всеми гаджетами — запрет касается смартфонов и других устройств, в которых есть фотоаппарат, диктофон, выход в интернет. А кнопочными телефонами пользоваться будет можно.
«Однако вне зависимости от технологий у военнослужащих, безусловно, должна быть реальная возможность оперативно сообщить о нарушениях в прокуратуру или связаться с родителями», — напоминает Вероника Марченко.
«Из Конституции и закона о государственной тайне следует, что информация о фактах нарушения прав и свобод человека не может быть ограничена и засекречена. Но в данном законе ничего про это не говорится. Получается, теперь военнослужащих будут убеждать, что они не имеют права разглашать информацию о нарушении их прав, ведь эта информация о служебной деятельности и раскрывает их принадлежность к военнослужащим, — отмечает Арсений Левинсон. — И теперь военнослужащие, которые борются за свои права, будут привлекаться к дисциплинарной ответственности и увольняться из армии. Те же, кто проходит военную службу по призыву, подвергаясь насилию со стороны командиров, поборам, вымогательствам, кому не оказывается медицинская помощь, будут бояться предавать эти факты огласке. Мы призываем родственников военнослужащих не бояться обращаться в СМИ и правозащитные организации с фактами о нарушениях».
Альтернатива есть!
Альтернативная гражданская служба (АГС) пока еще не очень популярна, военкоматы неохотно соглашаются с желанием юношей заменить военную службу на АГС. И до сих пор распространяется дезинформация об альтернативной службе, что туда можно попасть только по религиозным убеждениям или это будет тяжелая участь «выносить утки».
Хотя это вовсе не так, любой молодой человек может заявить о своем желании проходить службу альтернативно, упор надо делать на то, что нет желания брать в руки оружие.
И это может быть та работа, которая близка по увлечениям (не только в больницах, но, например, на почте, в других организациях, есть даже варианты работы в зоопарке с животными). Самостоятельно выбрать не дадут, но специальность учтут. Срок АГС составляет 1 год и 9 месяцев.
Евгения Кузнецова
“Новый вторник”
