Первая жертва футболистов дала показания в суде
В Пресненском суде Москвы над процессами над футболистами-хулиганами Павлом Мамаевым и Александром Кокориным в четверг состоялся допрос первого потерпевшего. Это водитель телеведущей Ольги Ушаковой Виталий Соловчук.
Как и рассказывали ранее свидетели, Соловчук – действительно мощный, накаченный мужик, но с лишним весом. Из-за чёрной бороды похож на пирата. Пришёл в голубых джинсах и светлой рубашке.
Явных следов от побоев у Соловчука не видно, что неудивительно — инцидент произошел давно, в октябре прошлого года.
В клетке, где размещены обвиняемые, царит напряженная обстановка. Трое заключенных, Мамаев, Александр Протасовицкий и Кирилл Кокорин, предпочли слушать свидетеля стоя. Сам Соловчук на вопросы отвечал спокойно и уверенно.
– Я ждал Ольгу Викторовну. В машину присела девушка – на заднее правое место. От нее исходил запаха алкоголя, была сбивчивая речь. Она спросила, таксист ли я, и сказала, что ей холодно. Я сказал ей, “девушка, это не ваш автомобиль, покиньте, пожалуйста, салон”.
Затем открыл дверь молодой человек, взял её за руку и они удалились. Я завёл автомобиль и хотел уже уезжать. Но вдруг разбился предмет у автомобиля и осколки полетели в машину. Я вышел посмотреть не повредился ли автомобиль. Я вышел и увидел, что на меня двигались Мамаев, Александр Кокорин и Протосавицкий. Начались угрозы, оскорбления. Ребята спрашивали, почему я назвал их петухом. Я не понимал, почему ребята были агрессивно настроены ко мне. Я говорил спокойно без выражений, которые могли бы их задеть.
В какой-то момент Мамаев взял меня за подбородок и мне стало больно и неприятно. Я попытался рукой убрать его руку от своего лица. Потом Мамаев оттолкнул меня и двигаться на меня и наносить удары. Я бежал и видел, что за мной следуют Кирилл Кокорин и Мамаев. Мамаев споткнулся, упал. До меня добежал Кокорин-младший.
– Не от ваших действий Мамаев упал? – поинтересовалась прокурор.
– Нет. Я оттолкнул младшего Кокорина, вставив руку вперёд и положив её на плечо. Но в этот момент подбежал Мамаев и ударил меня то ли рукой, то ли ногой в область груди.
Когда я лежал, все удары наносились ногами. Была одна девушка, которая кричала и просила прекратить меня избивать. Она пыталась закрывать меня своим телом. Но её сдернули со словами “Вали отсюда, не мешай!”. Избиение продолжалось минут 10. Периодически мне давались жизненные напутствия.
– В какую часть головы лица наибольшие удары приходились?
– У меня было сотрясение, был сломан нос, кровоподтеки по всему лицу.
Меня подняли, я пытался вытереть лицо, понять, что со мной. В этот момент боковым зрением я увидел, что Павел Мамаев бежит и бьёт меня в лицо. После удара услышал хруст и понял, что сломана кость. У меня хлестала кровь, губы были распухшими от ударов. Я шел и думал, как живым остаться.
Когда водителя подвели к автомобилю, Мамаев стал бить по машине.
В этот момент Александр Кокорин водил меня вокруг машины и пытался меня учить жить. Мне показалось, что Александр Кокорин крикнул: “Не смей писать в полицию. Я сфотографировал твои номера”.
Я сел в машину, отъехал на другую сторону Садового кольца. Остановился, вошёл посмотреть, что с автомобилем. Но плохо помню. Охранник говорит, что подходил к машине, но я сидел неподвижно. Он ещё подумал, что я сознание потерял.
Потерпевший добавил, что пока не готов заявить дополнительный иск – лечение не закончено.
– С коленом у вас что? – спросила прокурор.
У меня был разрыв связки. Когда Мамаев сбил меня с ног, в этот момент произошёл надрыв связки. Операция не была произведена. Пока решается вопрос. Если её проводить, то максимум через 10 лет придётся производить замену коленного сустава.
Первым из адвокатов взял слово защитник Александра Кокорина Алексей Ромашов.
– Слово “петух” для вас оскорбительное?
– Ну, наверное, оскорбительное, – признался Соловчук.
Вопрос адвоката, говорил ли Соловчук девушке, что ее спутники – «петухи», судья отклонил. Впрочем, потерпевший сам поднял эту тему еще раз:
– Молодые люди задавали мне вопросы почему я назвал их петухами? По одному и хором.
– А что вы им отвечали?
– Что не было такого.
– Было с вашей стороны такое, что вы говорили, что готовы отвечать за свои слова?
– Нет, не было.
Ромашов уточнил, уверен ли потерпевший, что сначала удары наносил Александр Кокорин. Когда Соловчук ответил утвердительно, юрист предупредил его: «Сейчас и другие адвокаты будут вам вопросы задавать…» Эта фраза вызвала возмущение прокурора — она попросила Ромашова сменить тон. Кроме того, Светлана Тарасова сделала замечание зрителям:
– Сидят слушатели, постоянно улыбаются, смеются. По-моему ничего смешного тут нет.
Две молодые девушки со стороны группы поддержки футболистов мгновенно изобразили недоумение.
– Какой фирмы были кроссовки, вы не запомнили? – допытывался адвокат.
– Может, чеки из магазина? – парировал Соловчук.
Зато водитель подробнее рассказал адвокату про травму колена, которую он получил в 2012 году. Эти показания оказались в каком-то смысле на руку обвиняемым.
– Повторную травму получили не от удара кого-то, а от падения? – уточнил адвокат.
– Нога потянулась назад, чтобы сделать шаг. Но возможности сделать шаг не было. И я упал. Травма – последствие
– То есть никто вас не ударял?
– Нет.
Оживление вызвали слова Соловчука о том, кто из участников драки во что был одет. Пострадавший выделил Кирилла Кокорина — тот был одет в белый балахон.
– Ногу Кокорина отличили только потому, что у него были подвернуты штаны, – спросила адвокат Стукалова.
– Да.
Стукалову также заинтересовала пьяная незнакомка в машине Соловчука.
– Сколько она была в вашем автомобиле?
– Минуту, две.
– А почему так долго? Что девушка больше минуты делал в вашем автомобиле?
– Просто сидела.
Адвокат Соловчука попросила адвокатов обвиняемых сбавить обвинительный тон:
– Вы так задаёте вопросы потерпевшему, как-будто он ещё виноват в том, что она села к нему в автомобиль.
После этого судья решила объявить перерыв.
Дарья Федотова
По материалам: “Московский комсомолец”
