Сторонники и противники «беспризорных» животных схлестнулись в новой схватке
Зоозащитники объявили о намерении создать «гуманную городскую среду». Подумать о гуманизме, что называется, самое время. Типичный пример: «В Лобне старушка 74-х лет подманивает кошек едой, после чего убивает их кирпичом по голове. Этому же она учит дочку и внучку», – рассказал один из ответчиков по делу «о незаконном спасении кошки» Евгений Толстыженко.
Евгений прославился в СМИ после того, как они с женой освободили из подвала замурованных кошек – в результате суд признал их действия неправомерными и заставил возместить ЖСК ущерб в размере 16 тыс. руб.
Ситуация с так называемыми подвальными «продыхами» в столице до сих пор провоцирует скандал за скандалом: «Только по этому вопросу в Мосгордуму приходит в месяц 810 жалоб от жителей, не говоря уже о других обращениях по факту жестокого обращения с животными, – говорит помощник депутата Ивана Новицкого Илья Блувштейн. – Москвичи пинцетами просовывают замурованным кошкам в мясо и шприцами поливают водой».
В августе зоозащитники собрали 10 тыс. подписей и передали их Собянину – они просят принять меры против коммунальщиков. Причем закон сегодня – на стороне кошек.
«Сначала было спущено письмо от департамента ЖКХ Москвы, что один продых должен быть открыт. Затем приходит другое письмо – все продыхи должны быть закрыты. Следом – третье письмо, снова один продых открыт», – говорит актриса, директор благотворительного фонда защиты животных «Вирта» Дарья Хмельницкая.
Из-за такого количества «указивок» коммунальщики творят, что хотят. «На запросы депутатов Мосгордумы от коммунальщиков приходят совершенно циничные ответы», – констатирует Илья Блувштейн.
Однако в спасении кошек у москвичей единства нет – одни их кормят, другие травят.
«Некоторые любители кошек селят их в подвалы десятками, – говорит руководитель программы «Животные в населенных пунктах» при Госстрое Георгий Скворцов. – Устраивают в подвалах своего рода приюты. В итоге жильцы первых этажей недовольны».
Год назад департаментом ЖКХ Москвы префектам округов было спущено информационное письмо, призывающее отлавливать кошек и размещать их в приюты.
Однако «в окружных приютах имеется ограниченное количество мест для содержания кошек, а в некоторых приютах места для кошек вообще не предусмотрены, и отловленных кошек негде разместить», уточняется при этом в письме. Департамент ЖКХ призывал префектов оснащать приюты вольерами для кошек, а также агитировать граждан разбирать кошек в добрые руки.
Год прошел – ни вольеров, ни агитации. Денег на открытие приютов в новой Москве вообще не предусмотрено. Готовность москвичей брать животных из приютов вовсе не растет год от года, как рассчитывали на то зоозащитники – наоборот, статистика только ухудшается.
Психологи связывают это с ростом жестокости в обществе, и непопулярностью таких чувств, как «сострадание».
«И это при том, что царская Россия была первым государством в Европе, издавшим закон против жестокого обращения с животными, – говорит Дарья Хмельницкая. – За убийство собаки, кошки и лошади полагался существенный штраф. Убивать запрещалось даже бездомных собак – по законам Российской империи дворники были обязаны разгонять стаи бродячих собак метлой».
Зато теперь ст. 245 УК РФ (жестокое обращение с животными) не работает.
«Если кто-то застрелил собаку, его невозможно привлечь к уголовной ответственности по этой статье: убийство – это не жестокое обращение. Жестокое обращение – это если выколоты глаза, отрублены лапы. Но и таких извергов у нас обычно не сажают. До сих пор не осужден ни один догхантер. Кстати, в СССР такой статьи не было, но большинство убийц собак и кошек оказывались за решеткой – их сажали по статье «Хулиганство», и сажали очень активно», – говорит Илья Блувштейн.
Сегодня Москва по законодательным актам в сфере защиты животных – на первом месте в мире. Это теоретически. А практически на днях у москвички Галины Аленчиковой работники управляющей организации по заявлению соседей без ее ведома вскрыли квартиру, украли четырех собак и 240 тыс. руб.
Собак, по словам работников, они увезли в неизвестном направлении – чтобы соседям не мешали. Куда увезли деньги – не известно. По факту кражи возбуждено уголовное дело, но оно исчезло следом за деньгами.
Два месяца дело искали, так и не нашли. Завели новое. За три месяца успели опросить только потерпевшую, хотя по закону на опрос всех фигурантов дела дается два месяца.
«В какой-то момент бывшие советские люди поняли, что государство уже никого не защищает. И от родоплеменного устройства, где каждого защищает его род, давно ушли. Вот и получается, что сегодня можно рассчитывать только на свои силы», – констатирует Илья Блувштейн.
Александра АЛЕКСАНДРОВА
