Выстоит ли система ПВО России против «Томагавков» и ракет-приманок MALD-J?
Ни для кого не является секретом тот факт, что наблюдаемая на протяжении двух последних десятилетий интенсификация работ крупнейших оборонно-промышленных и аэрокосмических концернов мира в области проектирования перспективных зенитных управляемых ракет большой дальности и дальнобойных ракет класса «воздух-воздух», оснащенных высокочувствительными и помехозащищенными активными РГСН, спровоцировала невиданные ранее темпы разработки соответствующих средств радиоэлектронного противодействия, функционирующих в X- и J-диапазонах сантиметровых волн.
Речь идет не только о подвесных контейнерных станциях РЭБ типа «Регата» (входят в архитектуру комплекса «Хибины»), внутрекорпусных станциях активных помех Л-402 «Гималаи», более продвинутых американских контейнерных комплексах направленного радиопротиводействия AN/ALQ-249 Increment 1 «Next Generation Jammer», а также буксируемых ложных целях типа ALE-50, но и об автономных комплексах радиоэлектронной борьбы и ложной имитации ЭПР, размещенных на беспилотных летательных аппаратах средней и большой дальности.
Наиболее известным представителем данного класса средств РЭБ является разработанная корпорацией «Raytheon» ракета-приманка (ложная цель) ADM-160C «MALD-J», обладающая радиусом действия 925 км и временем барражирования над активным участком театра военных действий от 40 до 70 минут (в зависимости от скорости полета).
Как сообщает информационно-новостной портал rbase.new-factoria.ru со ссылкой на анонимные источники в оборонном ведомстве США, за одно только последнее десятилетие, в рамках реализации нескольких многомиллионных контрактов с корпорацией «Raytheon», ВМС и ВВС США получили более 2000 изделий данного типа.
Какова же концепция применения данных высокотехнологичных изделий?
Помимо перенасыщения пропускной способности (количества одновременно сопровождаемых «на проходе» целей) РЛС ДРЛО и радиолокационных обнаружителей ЗРК противника, а также «забивания» целевых каналов радаров подсвета и наведения ЗРК, достигаемых посредством массированного применения «MADL-J», данные ракеты-приманки могут противопоставить средствам радиолокационной и радиотехнической разведки противника еще две изощренные методики противодействия.
В первую очередь, это имитация эффективной отражающей поверхности (ЭОП) большинства типов дозвуковых средств воздушного нападения, а также тактической и стратегической авиации (от малозаметной противокорабельной ракеты LRASM до истребителя F-22A и стратегического бомбардировщика-ракетоносца B-1B), которая достигается благодаря интеграции в БРЭО ADM-160C высокоэнергетического многодиапазонного радиоизлучающего модуля, построенного вокруг программируемого устройства на базе линзы Люнеберга, способного, в зависимости от тактической ситуации, варьировать показатели ЭПР в диапазоне от 0,01–0,02 кв. м до нескольких десятков квадратных метров.
Во-вторых, это частичная имитация частотных параметров излучения бортовых радиолокационных комплексов многоцелевых истребителей поколений «4+/++», состоящих на вооружении ВВС стран Североатлантического альянса, ВКС России и ВВС Китая, позволяющая временно вводить в заблуждение операторов комплексов радиотехнической разведки противника, а также летчиков, опирающихся на информацию от бортовых станций предупреждения об облучении.
Реализация данной методики достигается за счет присутствия в радиоэлектронной «начинке» «MADL-J» (под композиционным радиопрозрачным обтекателем) дополнительного антенного модуля, запитываемого несколькими малошумящими нитрид-галлиевыми СВЧ-транзисторами, которые сопряжены с радиочастотными перестраиваемыми фильтрами RFTF (Radio Frequency Tunable Filters).
Тем не менее, на сетецентрических театрах военных действий XXI века, изобилующих передовыми средствами радиотехнической разведки наземного базирования (СРТР «Валерия», «Орион», СИРТР «Автобаза») и воздушного базирования (контейнерные комплексы семейства «Сыч», а также многочастотные внутрекорпусные комплексы МРК-411 самолетов Ту-214Р), эффективность ракет-ложных целей ADM-160C будет сохраняться на протяжении достаточно ограниченного периода времени, — всего нескольких минут с момента схода с подвесок носителей. Почему?
Несмотря на широкий диапазон генерируемых частот излучения, а также применение вышеуказанной современнейшей радиоэлектронной элементной базы, миниатюрная апертура антенн-излучателей, размещенных в компактном корпусе диаметром 152 мм, не позволит «выжать» из «MALD-J» той мощности излучения, которой могут похвастаться современные бортовые РЛС с активными фазированными антенными решетками AN/APG-79, AN/APG-63(V)3 и AN/APG-77 (пиковая мощность переваливает за 10–15 кВт). А поэтому логично предположить, что, к примеру, мобильные станции радиотехнической разведки «Валерия», оснащенные высокочувствительными кольцевыми пассивными ФАР, а также накопителями с загруженными шаблонами частотных параметров излучения десятков типов РЛС противника, смогут достаточно быстро отличить излучение «MALD-J» от излучения радаров AN/APG-79 истребителей 5-го поколения F-22A.
Что касается многодиапазонных комплексов радиолокационной и радиотехнической разведки МРК-411, а также контейнерных станций РТР «Сыч», то их продуктивность в процессе идентификации сотен ракет-приманок ADM-160C на фоне реальных элементов высокоточного оружия (СКР «Томагавк», тактических ракет JASSM-ER, AGM-84H SLAM-ER и т.д.) и тактических истребителей противника будет на порядки превосходить показатели наземных станций РТР типа «Валерия» или «Автобаза», что объясняется отсутствием ограничений по радиогоризонту.
Именно станции радиотехнической разведки воздушного базирования, являющиеся вспомогательными источниками целеуказания для автоматизированных систем управления зенитно-ракетными бригадами «Байкал-1МЭ» и «Поляна-Д4М1», смогут максимально эффективно селекционировать авиацию противника на фоне ракет-приманок «MALD-J».
Таким образом, появление «побочных» целевых каналов у радаров подсвета ЗРК С-400, «Бук-М2/3», а также нерациональная трата боекомплектов зенитных ракет 48Н6ДМ и 9М317/М будут минимизированы, что позволит сохранять высокую боевую устойчивость смешанных зенитно-ракетных подразделений даже во время наиболее «плотных» ракетно-авиационных ударов противника.
Евгений Даманцев
“Новый вторник”
