«Ищет группа следователей в 20 человек с оперативным сопровождением ФСБ»
Одно из самых громких дел современной России — дело полковника МВД Дмитрия Захарченко и «9 ярдов», — которые нашли в квартире его родственницы, вроде бы завершено. А у многих людей остались вопросы. Почему суд так и не назвал владельца денег? Куда делась значительная часть этого «клада» в процессе расследования? Захарченко ответил на наши вопросы, переданные в Лефортово.
Почему получение миллиардов никаким образом не вменялось Захарченко? Ведь даже по эпизоду за взятку в 800 тысяч его полностью оправдали, и в итоге получилось, что 13 лет «золотому полковнику» дали за… скидочную карту ресторана?!
«Бог с ним, с этим Захарченко! Но у вас не возникает ощущения, что нас всех, наблюдавших за этой историей, просто обвели вокруг пальца?» — спросил меня после приговора известный профессор, доктор экономических наук. Возникает.
Сам Захарченко за решеткой не унывает, готовится к апелляции, напевает песню со словами: «Гни свою линию». Не желает ли он раскрыть хотя бы сейчас тайну 9 миллиардов? Готов ли назвать имена тех, кто стоит за его историей? И как он видит свою дальнейшую судьбу?
Обо всем этом полковник Захарченко — в интервью «МК» (мы передали вопросы заключенному «Лефортово» через адвоката Валерию Туникову).
Из досье «МК»: «Захарченко обвинялся в совершении трех преступлений. Первое — ч. 6 ст. 290 УК РФ (получение взятки от владельца сети ресторанов «Ла Маре» Мехди Дусса в размере 800 000 долларов США).
Второе — также ч. 6 ст. 290 УК РФ (получение взятки от того же Мехди Дусса в виде имущественной выгоды в размере 3 млн рублей по 50%-ной дисконтной карте сети ресторанов «Ла Маре»). Оба преступления, по версии обвинения, совершались Захарченко в составе организованной группы с полковником ФСБ Сениным.
Третье — ч. 3 ст. 294 УК РФ (воспрепятствование осуществлению предварительного расследования путем предупреждения сестер-банкирш Ларисы и Галины Марчуковых о проведении у них обыска)».
Загадка ненасытности экс-полковника
— Вы ожидали, что приговор будет таким жестким? Были шокированы?
— В шоке ли я? Пожалуй. Сейчас (по практике судов) за убийство человека дают меньше. Получается, что дисконтная карта общепита стоит дороже человеческой жизни.
Справка «МК»: «Пресненский районный суд Москвы 10 июня 2019-го оправдал Захарченко по ключевому эпизоду — получению взятки — с правом реабилитации. Одновременно он был приговорен по эпизоду с дисконтной картой к 12 годам лишения свободы в колонии строгого режима со штрафом в размере 117 990 160 рублей, с лишением специального звания «полковник полиции» и государственной награды — медали «За отличие в охране общественного порядка». По эпизоду с Марчуковыми Захарченко дали два года лишения свободы. Итого путем частичного сложения окончательное наказание составило 13 лет».
— Эпизод с дисконтной картой многих поразил. Это первый случай подобного рода взятки?
– Насколько мне известно, да. Эпизод с карточкой — это черный юмор прокурора и судьи Пресненского районного суда. Взятка едой? Где сама пресловутая карта? С учетом того что я, по версии обвинения, пользовался ею каждый день, а иногда и несколько раз в день, она должна была быть всегда при мне.
Если бы у меня эта карточка была, поверьте, я бы так и сказал: да, пользовался скидкой. Если бы я нуждался в такой карте, я бы как любой нормальный человек просто попросил ее у администратора или владельца ресторана. В современном мире, наверное, не осталось ни одного человека, который бы не имел ни одной скидочной карты, — рестораны, продуктовые магазины, магазины одежды. Все, включая госслужащих, пользуются скидками, для этого необязательно оказывать общее покровительство.
Вдумайтесь, номер карты, которую мне вменили, 13 545, а это значит, что таких карт выдано более 13 000! Среди «счастливых обладателей» есть наверняка много высокопоставленных чиновников. Это все потенциальные клиенты «Лефортово»? Они все коррупционеры и оказывают владельцам ресторанов общее покровительство?
— Хороший вопрос.
— Тогда почему в качестве жертвы был выбран только я? За что я получил 13 лет и штраф почти 118 миллионов рублей? За что меня лишили звания?
Готовьтесь, в случае если апелляция не оправдает меня по эпизоду с картой, Следственный комитет будет возбуждать уголовные дела на всех «неугодных» госслужащих, у кого имеются какие-либо дисконтные карты, по статье 290 УК РФ, а в случае гражданских лиц — по статье 159 УК РФ. Благодатная почва для злоупотреблений. Уже завтра это может коснуться любого.
— И все же почему такие большие суммы скидки? У вас на воле был зверский аппетит?
– Да, меня тоже удивила прожорливость человека, который столько наел по этой карте, аж на 2,9 миллиона рублей. Можно только позавидовать. Если эти данные, конечно, вообще не взяты с потолка. Посмотрите распечатку по дисконтной карте, и вам станет очевидно, что один человек не мог бы просто физически столько употребить. К тому же я вообще не пью спиртных напитков, занимался спортом, соблюдал режим и не кушал после 18 часов.
Свидетелей, которые бы сидели со мной за одним столом и видели, как я расплачиваюсь с использованием карты, нет. Как и видеозаписей. А многие дни, опять же согласно распечатке, оплата происходила с минимальным промежутком во времени сразу в нескольких ресторанах «Ла Маре».
Получается, я в одном ресторане недоел и поехал доедать в другой ресторан? Поразительная ненасытность. Биллинги показали, что в большинстве случаев я даже рядом с этими ресторанами не находился.
В общем, данные и суммы в распечатке напоминают авторский литературный стиль Николая Гоголя — сатирическое преувеличение, доведенное до абсурда. Для художественного романа было бы идеально, но для приговора суда…
«Денег мне не нужно»
— Кроме карты вас признали виновным в том, что вы предупредили об обысках Марчуковых. Хоть с этим-то вы согласны?
— Конечно, нет. Приведу пару интересных обстоятельств. В то время я находился в отпуске, о планируемых следственных действиях меня никто не ставил в известность, да я и сам не интересовался. У меня в производстве было много дел, я не выделял «особо значимые» и в нерабочее время старался абстрагироваться, уделить время семье, восстановить силы. Все допрошенные свидетели из числа осведомленных подтвердили, что мне не звонили, не писали, не сообщали об обысках, так как эта ситуация была рядовой и не стоила того, чтобы беспокоить меня в отпуске.
А самое интересное, что решение о проведении обысков по конкретным адресам, у конкретных лиц было принято следователем только в 01 час 05 минут 15 января 2016 года (это следует из соответствующего постановления следователя). Откуда я мог знать об этих обысках и предупредить Марчуковых еще 14.01 в 18.00? Я отмечал старый Новый год в компании друзей. Я слышал, что есть такая передача «Битва экстрасенсов», но я в ней участия не принимал, сверхспособностями предсказывать будущее не обладаю.
— Может, вам гадалка Нонна Михай помогла?
– По моему делу действительно проходила свидетелем эта потомственная гадалка. Я тоже думал — может быть, это она предсказала Марчуковым, что у них будут проводиться обыски? Но ее недавно осудили по ч. 4 ст. 159 УК РФ в соучастии с теми же Марчуковыми.
Кстати, значимых для дела предметов при обыске в квартире Марчуковой обнаружено не было. Во время проведения этих пресловутых обысков один из фигурантов, подозреваемых в хищении бюджетных денежных средств в размере 2 млрд рублей по делу «Электрозавода», открыто заявлял, что предупрежден об обыске сотрудниками ФСБ, с которыми у него договоренность. И угрожал мне, что использует свои связи и обязательно отомстит за то, что я активно способствовал расследованию этого преступления и стремился вернуть незаконно присвоенные миллиарды в бюджет страны.
Это не мои фантазии — это материалы моего уголовного дела. В итоге меня «устранили» от участия в расследовании, поместив в «Лефортово», а дело о хищении из бюджета похоронили, оно покрылось пылью на полке в кабинете следователя. В суде назывались фамилии высокопоставленных сотрудников ФСБ, заинтересованных в моем оговоре и в том, чтобы лица, совершившие крупное хищение, ушли от ответственности. Однако это никого не шокирует, об этом не пишут в СМИ и вообще все старательно замалчивают.
Знаете, у моего дела есть несколько особенностей.
— И какие?
– Уничтожение первоисточников доказательств (к примеру дисков с голосами). Метод уголовного преследования свидетелей — вторая характерная особенность моего уголовного дела. Всех свидетелей обвинения в суд вызывал следователь, а не государственный обвинитель. Немалая часть (разумеется, в большинстве своем свидетелей защиты) пришли на суд не сами, а были конвоированы из следственных изоляторов или из-под домашнего ареста, давали показания в наручниках, видимо, чтобы не сказали лишнего, идущего вразрез с версией обвинения.
Наглядный пример — сестры Марчуковы. После их ареста Лариса Марчукова писала заявление в УСБ ФСБ о давлении на нее сотрудников ФСБ, которые понуждали дать против меня показания. В итоге так и получилось — сестры заключили досудебное соглашение со следствием в рамках своего уголовного дела, их выпустили из СИЗО под домашний арест в обмен на оговор по моему уголовному делу — хотя это ноу-хау, такой вариант уголовно-процессуальный закон не знает. Давать показания по соглашению можно только в отношении фигурантов своего уголовного дела.
— Мосгорсуд на днях смягчил наказание Ларисе, она на свободе. Вам не обидно?
— Сестрам угрожали перспективой возбуждения фейкового уголовного дела, по которому я совместно с ними похитил деньги «Нота-банка» в миллиардном размере, о чем они открыто сообщили суду. И они сломались и подписали все, что предложил им следователь. Но я не держу на них зла — они женщины, а женщинам в жизни нужно давать фору.
— По главному эпизоду вас оправдали. Вы будете добиваться реабилитации, в случае если приговор в этой части вступит в законную силу?
— Если честно, то я ожидал оправдательного приговора по всем трем эпизодам. И все еще верю в справедливость.
— Вы обратили внимание, что приговор никак не касается каких-либо реальных денежных средств?
Все имущество и денежные средства, изъятые у третьих лиц, не являются предметом взятки и не проходят вещественным доказательством по делу. Их изъяли в рамках гражданского дела, а не уголовной конфискации, потому что не смогли привязать ко мне и доказать незаконность их происхождения.
Пресненский районный суд Москвы после 9 месяцев судебного разбирательства не нашел доказательств моей причастности к получению каких-либо незаконных денежных средств. Нет моего требования передать взятку, нет свидетельств передачи и получения, нет ничего вообще. Но я не исключаю, что мое имя было использовано для вымогательства денежных средств. Такая ситуация имела место быть в деле следователя по особо важным делам СК РФ Андрея Гривцова, который был оправдан присяжными по обвинению в вымогательстве взятки в размере 15 млн долларов США в 2014 году. Вот и я, как Гривцов, по «денежному эпизоду» оправдан. Буду добиваться реабилитации, но только ради восстановления честного имени. Денег мне не нужно.
— Вам ведь наверняка предлагали сделку со следствием, почему не согласились?
— Мне приносили список лиц, которых «необходимо» оговорить в обмен на свободу отца (его тогда только арестовали). В этом перечне были порядочные сотрудники ГУЭБиПК, ФСБ, СК, Генеральной прокуратуры, предприниматели.
Но они, видимо, меня с кем-то перепутали. Я отказался от такого «подлого» предложения. Оговаривать других — это подлость. Как жить подлецом? Есть хорошая песня со словами: «Гни свою линию».
Я уверен, что те люди, благодаря которым я почти 3 года в «Лефортово» и которые по мне «докладывались» наверх, получали звания, награды за мой арест, вот они и неделю здесь не продержатся: начнут оговаривать друг друга и всех, кого попросят.
«Я все равно бы пошел в полицию»
— Ведь сами работали в органах и знаете, как работает маховик, неужели никогда не думали, что он рано или поздно перемелет и вас?
— В бытность моей службы такого, что происходит сейчас, в СК не было. Это стало возможно только после того, как спецслужбы взяли под контроль ряд следователей. Мне кажется, что это произошло после ареста Максименко, Ламонова, Никандрова (Михаил Максименко — бывший руководитель УСБ СК РФ — получил 13 лет за взятки от криминального авторитета Шакро Молодого; Александр Ламонов — заместитель Максименко, осужденный на пять лет; Денис Никандров — бывший замглавы ГСУ СК РФ по Москве, осужденный на 5,5 года за взятки. — Прим. «МК»). Сейчас в Следственном комитете, на мой взгляд, нет ни одного человека, который может быть самостоятельной процессуальной фигурой и не слушать «просьбы» сотрудников спецслужб.
— Если бы вернуть все, пошли бы работать в органы?
– Да. Я выбрал бы ту же работу. В правоохранительных органах много нормальных, порядочных людей, все зависит всегда от руководителя.
Согласен с мыслью о том, что, пока всех чиновников не сократят на 50 процентов, а руководителей всех уровней на 60 процентов, положительного результата не будет. Важно не количество, а качество и эффективность. Штаты очень сильно раздуты, поэтому нет должного контроля за всеми. У меня в 52-м отделе ГУЭБиПК МВД РФ по биоресурсам было всего несколько человек. Когда я только пришел на эту должность — отдел занимал «почетное» последнее место по показателям работы, выявлению преступлений, доначислениям в бюджет. Спустя некоторое время мой отдел стал лидером среди всех других отделов. А прокурор в прениях голословно обвинял меня в том, что я создавал видимость работы…
Сейчас шутят, что если раньше вопрос с неугодными проверками мог быть решен путем дачи взятки должностному лицу, то теперь на неудобного и принципиального проверяющего достаточно написать заявление, обвинив его в коррупции. Псевдовзяткодатель в таком случае по закону освобождается от уголовной ответственности в связи с явкой с повинной, а следственная машина убирает несговорчивого на 8–15 лет в места не столь отдаленные. И волки сыты, и овцы целы, как говорится. Как ни парадоксально, борьба с коррупцией порождает коррупцию, только в еще более извращенной форме.
Крестик дочери как главный вещдок
— Как представляете себе жизнь в колонии и кем бы хотели там работать?
— Я не сломлен. За мной правда. Я буду бороться. О какой колонии вы спрашиваете? Специальной колонии для невиновных? Такой нет. А в других представляю жизнь не свою, а тех сотрудников, которые способствовали тому, чтобы я оказался в «Лефортово».
Справка «МК»: «Отец полковника Захарченко находится в СИЗО №4 «Медведь». На днях у него случился сердечный приступ. Сокамерники так стучали в двери камеры, что подняли на уши всех. В итоге мужчине успели оказать медпомощь».
— Знаете что-то об отце? Волнуетесь за него? Возможна ли между вами переписка?
— Приговор в отношении моего отца, пожилого заслуженного учителя, не имеет ничего общего со справедливостью. Это не что иное, как способ давления на меня. Напомню, как все происходило.
Сначала его бросили в СИЗО по экономической статье, где он подорвал здоровье (отец страдает сердечными заболеваниями). Потом выпустили под домашний арест, поняв, что торг со мной неуместен. Затем тянули судебное следствие по его делу в надежде, что я все-таки одумаюсь и оговорю себя в суде — наши процессы «совершенно случайно» шли параллельно в двух разных судах. В конечном счете, не добившись своего, осудили… за растрату собственной заработной платы.
Любой специалист в области уголовного права сразу же ответит вам, что мой отец даже в теории не может быть субъектом преступления по статье о растрате, так как никакое имущество ему не вверялось и он не мог иметь к нему доступ.
— Правда ли, что ваших малолетних дочь и сына выселяют из единственного жилья? Кстати, дочери вернули крестик, который отобрал следователь?
— Судья Кузнецова Никулинского районного суда Москвы обратила в доход государства единственное жилье моей маленькой дочери, Ульяны. Эту квартиру подарил ей дедушка. Решение суда вынесено в нарушение закона: квартира была задекларирована в установленном законом порядке в 2014, 2015, 2016 годах — все декларации с отметками отдела кадров МВД РФ есть в материалах дела. Но суд в решении упорно утверждает: имущество Ульяны Захарченко не задекларировано. Мы обратились к уполномоченному при Президенте РФ по правам ребенка Кузнецовой с просьбой взять под контроль ситуацию с изъятием жилья малолетних детей — помимо квартиры Ульяны были изъяты и единственные жилые помещения, где проживают другие маленькие дети.
— Какие?
— Мой трехлетний сын Глеб и дети моей давней знакомой, с которой я не общаюсь больше 5 лет. Но почему-то прокурор и суд решили, что жилье для нее и ее мужа приобрел я.
В ответ на обращение пришла отписка о том, что уполномоченный по правам ребенка некомпетентен в данной ситуации. А в чем же тогда компетентен? Детей выселяют жить на улицу. Кто защитит их права? Кто остановит этот беспредел? Я как отец своих детей и как гражданин своей страны хочу еще раз обратиться к уважаемой Кузнецовой как к женщине и независимому государственному служащему, отстаивающему интересы детей, обратить внимание на эти факты. Дети не должны быть жертвами и заложниками ситуации. Прошу объективности и неравнодушия.
А крестик… Крестик дочке так и не вернули. Наверное, он имеет доказательственное значение. Главный вещдок, других не нашлось.
Справка «МК»: «По официальной версии следствия в двух квартирах, принадлежащих сводной сестре экс-полковника Ирине Разгоновой, в ходе обысков 9 сентября 2016 года были обнаружены в общей сложности 8 миллиардов рублей.
В квартире на Мичуринском проспекте – 600 тысяч евро, 20 тысяч долларов США, 19 миллионов 495 тысяч рублей. В квартире на Ломоносовском проспекте – слиток из металла желтого цвета с оттиском «Россия 500 г золото 999,9 В05024», 342 миллиона 285 тысяч рублей, 1 миллион 471 тысяча 220 евро, 124 миллиона 84 тысячи 273 доллара США.
Впоследствии Генпрокуратура подала гражданские иски к Захарченко и его родственникам на 9,5 млрд рублей. Они должы были быть обращены в доход государства. Сумма сложилась из стоимости недвижимости, ювелирных украшений и денег на счетах экс-полковника, его родителей и гражданских жён. Среди имущества семьи Захарченко были 27 объектов недвижимости.
Кстати, глава СК Александр Бастрыкин в конце 2017 года сообщал, что в «бухгалтерской тетради», которую вела мать Захарченко, напротив суммы в 600 000 евро было написано: «мелочь».
— От вас все ждали сенсационного заявления о том, кому принадлежат 8,5 млрд, найденные в квартире вашей сводной сестры. Может быть, сейчас уже нет смысла скрывать это? Куда делись изъятые деньги и имущество?
– Я говорил, что не имею к этим деньгам отношения. Мне не вменяют эти миллиарды, они не признаны вещественным доказательством ни по одному уголовному делу, их незаконное происхождение не доказано.
Вопреки дезинформации, которая постоянно мелькает в СМИ и смущает людей, их обнаружили не в моей квартире, а в квартире, у которой есть собственники и которые заявили на эти денежные средства свои права. При чем здесь я?
Сейчас получается довольно странная ситуация — если у тебя в квартире нашли наркотики, презюмируется, что это твое, и доказать обратное практически невозможно. Почему же тогда с денежными средствами иначе? Почему собственники должны доказывать, что это их деньги, если не имеют никакого отношения к госслужбе?
В результате их конфисковали под эгидой борьбы с коррупцией или внеземными цивилизациями — это уже не важно, главное — вовремя отчитаться. А часть денег «пропала» при транспортировке.
— Вот, кстати, о них. Нашли пропажу?
— Пока нет. Хотя ищет группа следователей в 20 человек с оперативным сопровождением ФСБ. Вот где настоящая сенсация.
А вот еще одна. Куда делось изъятое у моих родственников и неродственников имущество? Им задавался один соотечественник во время «Прямой линии» с Президентом РФ Путиным.
Так вот, у матери моей дочери Семыниной был изъят автомобиль. Недавно ей стали приходить колоссальные штрафы за нарушение правил ПДД — каждый день. На машине ездит некий гражданин икс, который передвигается вне правил дорожного движения и без учета скоростного режима, а штрафы записываются на прежнего законного собственника. Почему сотрудники Росимущества не сняли машину с учета в ГИБДД? Кто новый хозяин «коня»?
Судебный пристав-исполнитель не давал ознакомиться с материалами исполнительного производства в течение месяца, а когда эти материалы были все-таки получены, обнаружилось, что автомобиль и другое имущество по обычной доверенности передано Росимуществом представителю организации-помойки с численностью сотрудников — 1 человек и уставным капиталом в 10 000 рублей, зарегистрированную — внимание! — в Алтайском крае. Неужели ближе чем за 3000 км от Москвы не нашлось организации, которая могла бы реализовать данное имущество?! Ответ очевиден.
— В справедливость, как я понимаю, вы не очень-то верите?
— Справедливость в стране может быть, только если ты борешься и идешь на все ради этого. Это тяжело. Подрывается здоровье, уходит безвозвратно время, страдают родные. Но такова цена. В «Лефортово» годами сидят люди без объективных оснований, и это не 10 человек, а гораздо больше. Не спорю, есть и те, кто действительно совершил преступление, даже признались в этом и заключили досудебное соглашение. Но как быть с остальными?
Судьи боятся даже лишнее ходатайство защиты удовлетворить, принять самостоятельное решение. Вот и вся справедливость. Но справедливость начинается прежде всего с вас, обычных граждан! И чем больше СМИ будет объективно освещать происходящее, как в случае с Иваном Голуновым, тем и справедливости будет больше.
— Вы никогда не показывали, что у вас сдали нервы. Но приговор вам и отцу не привел к полной апатии?
— Лучшее средство в борьбе с ней — ежедневный труд. Я работаю с материалами дела, читаю, делаю зарядку. В жизни нет ничего невозможного для человека. Есть определенные этапы, которые нужно пройти. Мне жаль, что я (полный сил и желания приносить пользу стране) сейчас лишен такой возможности. Временно. Как в песне у моего любимого поэта Высоцкого: «Я коней напою. Я куплет допою. Хоть немного еще постою на краю».
Ева Меркачева
По материалам: “Московский комсомолец”
