“Я сожгла в печке фото брата в гробу – смотреть было невозможно”
Выступление заместителя начальника Управления Генпрокуратуры в УрФО Андрея Курьякова на пресс-конференции 11 июля, где он заявил, что в разбирательстве о причинах гибели группы Дятлова зимой 1959 года на Урале поставлена точка, родственники погибших восприняли в штыки. По словам Курьякова, туристы экстренно покинули палатку из-за лавины и впоследствии погибли от холода и травм, полученных от давления снега.
Выслушав результаты прокурорской проверки, родственники погибших «дятловцев» и поддерживающие их представители Фонда памяти группы Дятлова подготовили коллективную жалобу в Генпрокуратуру РФ.
В чем ее суть, рассказал «МК» адвокат Евгений Черноусов, бывший старший оперуполномоченный по особо важным делам Главного управления уголовного розыска МВД СССР и России, который представляет интересы родственников погибших туристов.
Свою оценку сказанному на пресс-конференции 11 июля также дали родная сестра Игоря Дятлова Татьяна Перминова и альпинист Сергей Согрин, который в 1959 году принимал участие в поисках группы Дятлова и был консультантом следователя Льва Иванова.
«Хотим знать правду»
— Представитель Генпрокуратуры в УрФО Андрей Курьяков выступал на пресс-конференции 11 июля в гражданской одежде, — говорит адвокат Евгений Черноусов. — Родственники погибших просят разъяснить: является ли сказанное им относительно выводов проведенной в 2018–2019 годах прокурорской проверки официальной позицией Генпрокуратуры или это личное мнение Курьякова? Каким правовым документом должны быть подтверждены выводы, сделанные Курьяковым, и где можно ознакомиться с материалами расследования и итоговым документом? Все это мы изложили в коллективной жалобе, которую собираемся отправить в Генпрокуратуру.
Родная сестра Игоря Дятлова Татьяна Перминова в свою очередь отмечает, что озвученная на пресс-конференции 11 июля причина гибели «дятловцев» вызывает удивление и недоумение.
— В 1959 году, когда расследование было проведено по свежим следам, версию лавины отменили начисто, — говорит Татьяна Алексеевна. — В постановлении о прекращении уголовного дела было сказано о «стихийной силе, преодолеть которую туристы были не в состоянии». И вдруг спустя 61 год в результате прокурорской проверки делается однозначный вывод, что ребят погубила лавина…
Татьяна Алексеевна просит обратить внимание, что погибли обыкновенные туристы. Под лавинами гибло тогда немало людей. Почему тогда такое внимание было приковано к этой трагедии? Почему о ней были осведомлены и военные, и высокие чины в Москве?
— Есть масса свидетелей, которые участвовали тогда в поисках ребят, — те же туристы, те же студенты, те же друзья погибших. Они по сей день ведут свое расследование. Накоплен огромный материал. Удивительно, что к ним не прислушиваются.
— Какой версии придерживались в вашей семье?
— Наши родители, Алексей Александрович и Клавдия Ивановна, всячески добивались правды. В свидетельстве о смерти Игоря было указано: «Охлаждение во время туристского похода». Никто тогда не верил, что ребята просто так замерзли. Если бы они были здоровы, не подверглись некоему воздействию, не были поражены, они бы вернулись к палатке, несмотря ни на что.
Родители просили сказать причину их гибели. Папу с мамой отсылали из высоких чиновничьих кабинетов. Время было такое, что особо и не поговоришь, можно было остаться без партийного билета. В конечном итоге они услышали: «Никто вам никогда правды не скажет, считайте, что они замерзли». В то время государство решило, что они замерзли, сейчас — что попали под лавину…
В нашей семье всегда считали, что к гибели группы каким-то образом причастны военные. Были семьи, где погиб единственный кормилец. Их пожилые родственники, пытаясь получить хоть какую-то социальную помощь и пенсию, обивали пороги различных кабинетов, где им говорили: «Обращайтесь к военным». Военные, в свою очередь, проявляли к поискам погибших ребят большой интерес. Это было время гонки вооружений, когда проводилось много испытаний, в том числе и запуски ракет. Было много свидетелей, которые наблюдали в той местности «огненные шары». Все родители погибших ребят были уверены, что их гибель связана с катастрофой техногенного характера.
— Какая у вас была разница с Игорем в возрасте?
— В семье было четверо детей. В 1959 году, когда Игорь погиб, ему было 23 года, старшему брату Мстиславу — 29 лет. Он закончил физико-технический факультет Уральского политехнического института, работал в Красноярске. Сестра Руффина так же, как Игорь, училась на радиотехническом факультете, только на третьем курсе. Ей был 21 год. Я в семье была самая младшая — мне тогда было 12 лет.
Родители работали на заводе хромовых соединений. Папа был главным механиком. Мама, хоть и не имела специального образования, всю жизнь проработала кассиром в клубе имени Ленина, была от природы очень умным и проницательным человеком.
— Вы помните, как они тогда, в январе 1959-го, уходили в поход?
— Мама тогда не хотела Игоря отпускать в поход. Он заканчивал институт, ему нужно было ехать на преддипломную практику в Пензу. Мы жили в Первоуральске, в 45 километрах от Свердловска. Помню, как он с друзьями-туристами приехал уговаривать родителей. Они убеждали маму с папой, что это их последний поход, после окончания института все они разъедутся по стране. На преддипломную практику брат решил отправиться сразу после похода, не заезжая домой. Об этом он сообщил в открытке, которую прислал из Ивделя. Сестра Руффина должна была привезти ему белье и другие необходимые вещи.
Мама до конца жизни корила себя, что отпустила Игоря в тот поход. Хотя и не разрешить она ему тоже не могла. Он был увлечен горным туризмом, очень серьезно и ответственно относился к походам. И тот маршрут, который относился к третьей, высшей категории трудности, они тщательно прорабатывали. Должны были совершить восхождения на две вершины — Отортен и Ойка-Чакур. Это было послевоенное время, середина «оттепели», в стране был всеобщий подъем, стремительными темпами развивались наука, космонавтика, появилось телевидение… Ребята с увлечением учились, их ждала интересная работа, у всех были большие перспективы.
Татьяна Алексеевна вспоминает, что в конце февраля в их квартире раздался звонок. Она сидела ближе всех к телефону, вышивая для мамы в подарок к 8 Марта крестиком вафельное полотенце, поэтому взяла трубку. Мужчина на том конце провода попросил подозвать кого-нибудь из взрослых. Она передала трубку старшему брату Мстиславу, которого в семье звали Славой. После короткого разговора он сказал близким: «Игорь погиб. Это уже определено».
— Похороны «дятловцев» откладывали, чтобы не создавать ажиотажа?
— Я помню, что родителям предлагали похоронить погибших в братской могиле в Ивделе — самом северном городе Свердловской области, откуда они начали поход. Но родители погибших не дали на это своего согласия, сказав, что их дети не преступники, чтобы их хоронить там, где повсюду стоят колонии для заключенных.
Похороны «дятловцев» в 1959 году прошли при большом скоплении народа в три этапа — 9, 10 и 12 мая. На Михайловском кладбище в Свердловске сначала похоронили Зину Колмогорову и Юрия Дорошенко, потом — Игоря Дятлова и Рустема Слободина, и 12 мая — Люду Дубинину, Сашу Колеватова и Колю Тибо-Бриньоля. На Ивановском кладбище предали земле Юрия Кривонищенко и Семена Золотарева.
— Меня тогда на похороны не взяли. Родители перед этим куда-то ездили, с кем-то встречались. Взрослым было не до меня. Я видела только фотографию брата в гробу, которую мама все время доставала. Это был кошмар. Поэтому я ее потом сожгла в печке. На этот снимок невозможно было смотреть.
В семье было не принято поднимать тему гибели брата. Это было очень больно. Но те трагические события родителей не отпускали. Может, поэтому папа так рано и ушел из жизни — в 1970 году.
Помню, как во время перестройки, в период гласности, появилась первая статья о гибели группы. Мама прочитала — сказала, что все пережила от начала до конца. И началось… Трагедию на перевале Дятлова превратили в шоу. Посыпались многочисленные публикации с новыми версиями, которые были одна нелепей другой. Писали, что была драка из-за девушки, что на туристов напали беглые заключенные, что ребята отравились метиловым спиртом, что их убили коренные жители из народа манси… А ребята народность манси, между прочим, считали очень миролюбивой — будучи в походах, они много с ними общались, изучали их язык. У нас дома было много фотографий манси, которых снимал Игорь.
— Что-то из вещей храните в память о брате?
— Почти все его вещи мы раздали, отдали в музей. Как и фотопленки, которые Игорь привозил из походов. У брата было много увлечений. Он сам собрал радиостанцию УКВ, у него был свой позывной, ночами связывался с радиолюбителями со всего мира. Помню, мы с подругой по его просьбе отмывали рентгеновские снимки, на которых Игорь с товарищем с помощью специального устройства записывали музыку с грампластинок.
У брата была светлейшая голова. Когда в октябре 1957-го в Советском Союзе был запущен первый искусственный спутник, Игорь собрал телескоп, стал забираться с ним на крышу дома и наблюдать оттуда за звездным небом. Мама считала: если бы он остался жив, работал бы в космической области. У меня хранится школьная серебряная медаль Игоря. Мы все четверо в семье окончили школу с медалями. Мне не дает покоя мысль: что чувствовал, о чем думал брат, умирая тогда в горах на снегу?..
Сейчас, настаивая на новом объективном и всестороннем расследовании, мы ничего не требуем, не хотим никакого «возмездия». У нас нет никаких претензий и притязаний. Мы понимаем, что было другое государство, было понятие «государственная тайна». Мы просто хотим знать правду.
«Тела погибших ребят тащили к вертолету волоком»
Уходят из жизни свидетели, кто участвовал в поисках «дятловцев» с первых дней. Недавно умер Михаил Шаравин, который первым обнаружил покинутую группой Дятлова палатку. В живых остались только двое — Сергей Согрин и Владислав Карелин.
Нам удалось связаться с Сергеем Николаевичем Согриным. Его мнение по поводу прошедшей 11 июля пресс-конференции было весьма категоричным:
— Мы рассчитывали и надеялись на грамотное, объективное заключение. То, что мы услышали, вызывает шок. Я получил много возмущенных откликов, в том числе и из-за рубежа. Удивляет, что следствие не прибегло к свидетельским показаниям очевидцев тех событий, а ограничилось только теоретическими выкладками, заключениями специалистов.
Я прилетел на перевал утром 1 марта вместе с прокурором-криминалистом Свердловской областной прокуратуры Львом Ивановым, через два дня после того, как Миша Шаравин, с которым мы вместе учились на металлургическом факультете, обнаружил палатку. Стало понятно, что ребята покинули палатку аварийно: ее скат, обращенный в долину, был разрезан ножом. Все вещи оставались на месте. Миша объяснил, что на палатке никакого навала снега не было — на ней лежал слой в 10–15 сантиметров, который был нанесен ветром. Палатка простояла на ветру почти месяц, и за это время у нее упала только задняя стойка.
Когда Сергей Согрин прибыл со следователем Ивановым на место, палатка была уже свернута вместе с вещами участников похода. Обратным рейсом все это собирались отправить на вертолете в Ивдель.
— По всей видимости, палатка была снята по распоряжению прокурора Ивделя Василия Темпалова, кто первым прибыл осмотреть место происшествия. Ее не успел детально осмотреть следователь, не был составлен подробный протокол и зафиксировано на фотопленку место нахождения палатки. Не была осуществлена панорамная, узловая и детальная съемка палатки, находящихся в ней предметов и вещей. Что это было: непрофессионализм или нежелание заниматься этим в суровых условиях на голом склоне?
По рассказам Сергея Согрина, все имеющиеся фотографии палатки и найденных тел ребят были любительскими, сделанными студентами-поисковиками. Они же зафиксировали в своей памяти расположение и наличие вещей в палатке.
— Все делалось как-то поспешно и быстро: немедленно снять палатку, тела — срочно поднять к вертолетной площадке по камням и жесткому насту, без упаковочных и транспортировочных средств, на «раз-два, взяли», и все скорее отправить в Ивдель. Есть фотографии, на которых наглядно видно, что тела ребят тащат к вертолету волоком — при этом они могли перевернуться, упасть на камни и получить серьезные посмертные травмы…
Вспоминая события 61-летней давности, Сергей Согрин делится, что они тогда очень внимательно осмотрели окружающую местность. Никаких следов очага взрыва, горелого леса, посторонних предметов в ближайшей округе не наблюдалось.
— Вечером мы все собирались в палатке и бурно обсуждали результаты дня. Каждый высказывал свое мнение об увиденном, найденных предметах и вещах. Высказывали свои предположения о случившейся трагедии. В этом обсуждении принимал участие и следователь Лев Иванов. Ему, впервые столкнувшемуся с групповой гибелью туристов при весьма странных обстоятельствах, было интересно выслушать мнение специалистов. Мы пришли к выводу, что группа Игоря Дятлова из верховьев Ауспии планировала сделать радиальный выход с целью достичь вершины Отортена. Это могло занять два, максимум три дня. Чтобы не нести весь груз для дальнейшего пути к вершине Ойка-Чакур, они соорудили в верховьях Ауспии лабаз, где и оставили все лишнее. Мы его нашли. Группа поднялась на гребень, разделяющий долины Ауспии и Лозьвы, и, не теряя высоты, стала траверсировать восточный склон высоты 1079 в направлении Отортена. Здесь, на склоне, они и установили палатку для ночлега.
Многим далеким от туризма людям непонятно до сих пор, почему «дятловцы» в холодной палатке, когда «за бортом» трещал мороз, были без обуви и теплой верхней одежды. В таком виде и были вынуждены ее покинуть.
— Палатка была с двускатной крышей, высотой чуть больше метра в коньке при ширине менее двух метров. Другого типа палаток в то время не выпускали. Для больших групп мы сшивали торцами две таких палатки — получалась длинная «кишка», неудобная, но зато в ней все находились вместе.
По рассказам Сергея Согрина, чтобы обеспечить хорошую изоляцию от холода, на пол клали снятые с себя штормовые костюмы, теплые куртки, ватники, пустые рюкзаки. Сверху стелили одеяла.
— Ребята, залезая в палатку, снимали обувь, перенадевали сухие носки. Кто-то брал валенки в поход или легкую теплую обувь. Когда собирались все вместе, то при минусовой температуре снаружи в палатке могло быть около нуля. Прохладно, но терпимо. Ужин обычно был сухим пайком. Это корейка, колбаса, сухари и прочее, разложенные по порциям на полу. Именно эту картину увидел Михаил Шаравин, когда обнаружил палатку. На одеяле лежала нарезанная корейка, приготовленная для ужина. На этом этапе группу настигла катастрофа…
Также Сергей Николаевич объяснил, почему печка стояла в углу палатки и не была растоплена:
— Причины те же: теснота и безопасность. Печку подвешивали на тросике, протянутом по коньку палатки. Только когда все укладывались спать, дежурный ее растапливал. От нее было настолько тепло, что достаточно укрыться легким одеялом.
«Зоны лавиносбора не было»
Анализировали поисковики, среди которых было немало авторитетных специалистов, и возможность схода лавины.
— Этот склон был абсолютно не лавиноопасным. К такому выводу пришли коллективно все участники поиска, которые работали на месте. Свежевыпавший снег там ветрами сметало в долину. Об этом говорили и выступающие ниже по склону каменные выходы. Чтобы понять, что там господствовал сильный западный ветер, достаточно было посмотреть на мелкие кустарники, а особенно хвойники, которые приобрели флагообразную форму. Для образования лавины из снежной доски должен присутствовать подстилающий слой. На срезе снежной толщи мы ничего подобного не увидели. Склон был сравнительно пологим, с минимальным снежным покровом, зоны лавиносбора не было.
— Считаете, что гибель группы Дятлова связана с техногенной катастрофой?
— Мы пришли к выводу, что беда могла прийти только сверху, с воздуха. Ребят могло накрыть ядовитое облако — газы, которые образовались из-за аварии ракеты. Возможно, были и яркое свечение, и звук такой частоты, что не выдерживали уши, и даже взрыв. По пути бегства группы вниз к кедру мы обнаружили предметы, которые они обронили. То, что их не поднимали, говорило о том, что беглецов преследовал страх. Они стремились скорее покинуть очаг поражения…
Сергей Согрин напоминает, что после смерти следователя Льва Иванова, который вел дело о гибели группы Дятлова, его дочь Александра Львовна передала в Фонд памяти группы Дятлова пленки из фотоаппаратов «дятловцев».
— Наш сподвижник, исследователь Валентин Якименко, изучил эти кадры. И пришел к выводу, что на последних кадрах на пленках «дятловцев» был зафиксирован, по всей видимости, полет какого-то светящегося или горящего предмета с дымовым шлейфом. Ребята могли отравиться. У некоторых трупов, в частности, Зины Колмогоровой и Юрия Дорошенко, поисковики отметили пену и следы крови у рта, что является признаком отравления. Не в этом ли причина, что из дела были изъяты результаты гистологической и химической экспертиз?..
Подтверждает Сергей Согрин и сообщения, что первых найденных «дятловцев» хотели похоронить в Ивделе:
— Для проведения поисков была создана чрезвычайная комиссия Свердловского обкома партии, которую возглавлял заместитель председателя облисполкома Павлов. Именно он принял сначала решение о захоронении первых обнаруженных туристов в Ивделе. И только вмешательство отца Кривонищенко, который имел определенный вес в партийных кругах, заставило власти отменить это решение.
Сергей Согрин говорит, что проведенная ныне прокурорская проверка их всех сильно разочаровала:
— Если в 1959 году эту трагедию могли скрыть по той причине, что произошла техногенная катастрофа при испытании нового вида вооружения (скорее всего, ракеты), и сведения о ней составляли государственную тайну, то нынешнее выступление заместителя начальника Управления Генпрокуратуры в УрФО на пресс-конференции 11 июля наводит меня на мысль: а не выполняет ли он опять чье-то указание по сокрытию причины трагедии 61-летней давности? Ничего нового мы в его выступлении не услышали. Так что ставить точку в деле гибели группы Дятлова, на наш взгляд, нет оснований.
Светлана Самоделова
По материалам: “Московский комсомолец”
