Как хоронят невостребованные тела
В Брянской области разгорелся скандал. В соцсети появилось видео, на котором запечатлен участок кладбища в селе Большое Полпино. Вместо могил с памятниками — траншеи, разбитые ящики и столбики с номерами. «Мы идем прямо по могиле. Вот так захоронены люди — просто как животные какие-то!» — возмущается женщина за кадром. Почему захоронения в Брянской области оказались в таком удручающем состоянии, как хоронят неизвестных и можно ли сделать это действительно по-человечески, разбирались «Известия».
Неприглядная картина
«Воняет гнилью. Тут их не десять и не пять — сотни три-четыре», — девушка показывает на видео траншеи и столбики с табличками.
Как выяснили «Известия», жутковатое место запечатлела Карина К. вместе с подругой. Рядом действительно располагается обычное кладбище, и, чтобы на него не забрести, подруги решили сразу отойти от скорбного места вглубь леса.
«И только сворачиваем в лес, уходим от кладбища и натыкаемся на это! Длинные зарытые траншеи, а в них воткнуты дощечки. Дальше видим новые разрытые траншеи, в них никто еще не похоронен — просто длинные, разрытые ковшом траншеи. Еще дальше видим недозарытую могилу, торчат колышки. Валяется ящик, торчит из него пленка. Запах стоит трупный. Дальше прошли, посмотрели — на табличках почти уже всё стерлось. И там просто очень много таких захоронений!» — комментирует девушка.
Разузнали у местных: вот так, оказывается, хоронят бездомных, мертвых детей, рожденных по истечении 154 дней беременности, неопознанных людей, за чьи похороны никто не готов платить, поэтому расходы берет на себя государство.
На подобные захоронения не принято обращать внимания. Обычно они располагаются где-то на краю кладбища и говорят о них, только когда происходит что-то из ряда вон, как это случилось сейчас в Брянской области или, например, после наводнения в Крымске в 2012 году. Тогда в свете слухов о некорректной статистике по погибшим жители хутора Ленина заметили свежие пронумерованные захоронения на кладбище и забили тревогу. Местные журналисты выехали и проверили: ничего криминального, так хоронят неопознанных людей и к наводнению в Крымске эти могилы не имеют никакого отношения — все холмики с табличками на строгом учете.
За захоронения на кладбище в Большом Полпино отвечает Муниципальное унитарное специализированное предприятие по вопросам похоронного дела города Брянска. Его директор Сергей Щемелинин в разговоре с «Известиями» признается: недоглядели.
«Последнее захоронение было две недели назад. Прошли дожди, всё осыпалось, а сотрудники, которые должны были периодически приходить, смотреть и поправлять, этого не делали», — говорит руководитель предприятия, отмечая, что уже проведен разбор полетов, все уже получили «свои пряники» и теперь будут следить за захоронениями. Правда, делают это скорее по совести: деньги на уход за захоронениями на неприметном участке, а тем более на его благоустройство, никто не выделяет, так что следят по мере сил. В ближайшее время на участке установят специальные указатели, а в будущем году территорию огородят.
В пресс-службе администрации Брянска «Известиям» сообщили, что сам участок находится в пределах кладбища, содержание территории которого должно обеспечивать муниципальное предприятие. Отдельной статьи расходов на содержание могил неизвестных нет.
«Но ситуация показала, что проблема есть и она будет обсуждаться с тем учетом, чтобы по возможности выделить отдельное финансирование», — отметили в городской администрации.
В рамках скудного бюджета
Основной закон, по которому работает сфера ритуальных услуг («О погребении и похоронном деле» от 1996 года) относит невостребованные тела в отдельную категорию. Ст. 12 этого закона предусматривает следующие гарантии погребения умерших (погибших), у которых нет близких и личность не установлена: оформление документов для погребения, облачение тела, перевозка на кладбище (в крематорий), погребение. Как это будет, подробности и нюансы уточняют уже на местном уровне. На деле всё происходит без особых церемоний и с минимальными расходами: роют траншеи и хоронят партиями.
«Если на местном уровне есть однозначное указание копать вручную лопатами, а копают экскаватором, то это нарушение. Если нет такого нормативного документа, то и вопросов не будет», — говорит «Известиям» представитель профсоюза работников сферы ритуальных услуг Антон Авдеев.
Сергей Щемелинин отмечает, что как таковых стандартов нет. По его словам, копать трактором каждое захоронение неразумно и неэкономично, а вручную самая маленькая цена — 6,5 тыс. рублей.
«Поэтому траншея копается механизированным способом, то есть трактором, на 15–20 захоронений, — объясняет Сергей Щемелинин. — Если бы было сразу 20 трупов, траншею бы закрыли сверху песком. А так что получилось? Привезли пять трупов. Что делает сотрудник? Захоранивает, но траншея продолжается. Чтобы ничего не осыпалось, ставятся два ящика (один на другой) и засыпаются песком».
По его словам, на эти процедуры выделяется 4 тыс. рублей, но реальная себестоимость составляет 6205 рублей. Разницу приходится закрывать из собственного кармана за счет выручки с обычных похорон.
По словам вице-президента Союза похоронных организаций и крематориев (СПОК) Владимира Родькина, сейчас стоимость услуг, предоставляемых согласно гарантированному перечню услуг по погребению, составляет 6124,86 рубля. Это сумма, которая выделяется из федерального бюджета и может быть дополнена местными властями. В Санкт-Петербурге, например, это 12 тыс. рублей. Когда-то минимум из федерального бюджета составлял всего 1 тыс. рублей, в 2012-м — 4 тыс. рублей.
«Не так много этих «безродников», которые идут по гарантированному перечню. По Санкт-Петербургу их не более 2,5 тыс. В Брянске, думаю, за год наберется 150–200 человек, поэтому бюджету доплатить 300 тыс. рублей вполне возможно, чтобы сумма была приличная — спокойно подготовить могилу и закопать», — говорит Родькин.
В Брянске почему-то на всё про всё эта цифра осталась на уровне 4 тыс. рублей. В пресс-службе городской администрации пояснили, что обращались в областное правительство с просьбой увеличить финансирование, но ответа пока не получили. Из правительства Брянской области ответ на свой запрос «Известия» на момент публикации материала не получили.
Нетипичная ситуация
В Союзе похоронных организаций и крематориев (СПОК), куда «Известия» обратились за комментарием, возмутились брянской историей: ситуация нетипичная, с нарушением санитарных и экологических требований.
«Гроб должен лежать на глубине не менее двух метров (1 м 70 см от края земли до крышки гроба). Расстояние между могилами — примерно метр, — замечает Владимир Родькин. — Есть порядок санитарного содержания кладбищ, который прописан в СанПине».
По словам эксперта, могилы должны быть индивидуальными, а не представлять из себя траншею. Можно где-то сократить расстояние между могилами в целях экономии земли, это допускается.
«Пусть это будет постановление местного органа власти, которое опишет порядок: такая глубина, такое расстояние между могилами — это их ответственность, — полагает Владимир Родькин. — Уважительное отношение должно быть одинаковое ко всем. Нигде не указывается, что бомжа нужно закопать вверх ногами, а Иванова, Петрова положить. Требования общие: это кладбище и кладбище должно содержаться в порядке».
По словам Антона Авдеева, без достойного финансирования похорон всё равно невозможно обойтись и для каждого региона должна быть своя цифра с учетом и природно-климатических условий.
А может, крематорий?
Сергей Щемелинин замечает, что в 1996 году невостребованных тел было порядка 20–25, теперь же в среднем за год появляется около 150 таких захоронений.
«Я понимаю, когда человек один, никого у него нет. А ведь не забирают даже тех, у кого есть дети, племянники, братья, сестры. Думают: «Пусть государство хоронит!» Хотя если взять самый простой гроб и крест, арендовать катафалк на два часа, то можно уложиться в 11–12 тыс. рублей и похоронить своего родственника по-христиански», — говорит представитель похоронного предприятия. Впрочем, иногда родственники находятся — в год бывает 3–4 эксгумации.
«Бывает, похоронили неопознанный труп, а потом через силовые структуры люди опознают человека по фотографиям и обращаются к нам. Порядка 10–15 случаев, когда труп не эксгумируют, но обустраивают захоронение. Это сразу видно: таблички, таблички, а потом раз — памятник».
Кто никогда не видел подобных участков, действительно может ужаснуться: сотни торчащих столбиков, ни имен, ни фотографий. Неужели нельзя по-другому? По словам Сергея Щемелинина, избежать удручающей ситуации можно только двумя способами: поддерживать достойное финансирование погребения и содержания таких захоронений или строить крематорий.
«Даже в Европе хватает таких проблем: например, когда умирают люди, которые приехали на заработки из других стран, но родственники не забирают тело, потому что дорого. Тела кремируют за счет государства, а урны с цифрой ставят в специальное помещение на пять лет. Если в течение этого времени кто-то из родственников приедет, то он может забрать урну, но при этом должен внести в кассу ту сумму, которую муниципалитет потратил на всю процедуру. Если через пять лет никто не приехал, то всех захоранивают в одной могиле в отдельном месте. И экономия земли, и этический вопрос не затрагивается», — отмечает представитель похоронной организации. По его словам, строительство крематория обойдется примерно в 150–170 млн рублей, а расчетная окупаемость — порядка 30 лет.
Впрочем, Антон Авдеев замечает, что кремация по совокупности обходится дороже, чем обычное захоронение в землю.
«Это только кажется, что кремация дешевле. Она дешевле, пока ее дотируют местные власти. А если вы эту дотацию уберете… Простой пример. В Воронеже кремация стоит 32 тыс. рублей, а минимальная стоимость «копки» могилы 6–7 тыс. рублей. Зачем тогда кремация? Ниже 32 тыс. инвестор не может опуститься, потому что он, во-первых, набрал кредиты. Во-вторых, у него была очень сложная строительная документация, куча разрешений, на которые он тоже потратился, плюс оборудование и подключение к электросетям. В советское время крематории могли построить только в населенных пунктах, где проживало свыше 800 тыс. человек. Во всех остальных они не окупались», — говорит Авдеев.
По словам Владимира Родькина, если труп опознан, но нет родных, то кремация возможна. «Если тело криминальное, с топором в голове, то уголовное дело ведется 15 лет, в течение которых прокуратура может запросить эксгумацию», — отмечает эксперт. Поэтому кремация не допускается.
Елена Мотренко
По материалам: “Известия”
