Глава Минюста РФ Константин Чуйченко предложил объединить и вынести пенитенциарные учреждения за пределы российских городов. По его мнению, это поможет не только избавиться от «неприглядных» строений, но и «оградить детей от уголовной идеологии»
Пенитенциарная система давно требует реформ, и государство начинает движение в эту сторону, но перенос тюрем повлечёт за собой ряд проблем – от транспортной доступности до поиска инвесторов для реконструкции старых зданий.
Практически все российские действующие тюрьмы, расположенные в крупных городах, были построены в XVIII–XIX веках. Сегодня эти комплексы зданий все без исключения имеют статус памятников местного или федерального значения. Для своего времени русские тюрьмы были очень современны с точки зрения архитектуры и проектировались под влиянием модной идеи паноптикума – идеальной тюрьмы английского философа Иеремии Бентама, где решалась задача управления человеком через пространство.
Ярким примером является Лефортовская тюрьма в Москве, которую неофициально называют ВИП-тюрьмой: здесь под следствием находятся наиболее известные персоны, государственные преступники, террористы, а также бывшие высокопоставленные чиновники. Стены этого учреждения описывали в своих произведениях Александр Солженицын и Эдуард Лимонов, которые тоже отбывали здесь сроки.
Московские изоляторы сами по себе объекты уникальные. Например, из знаменитой «Матросской Тишины» более чем за два с половиной века её истории было совершено всего три побега. Первый и самый резонансный произошёл относительно недавно – в 1995 году, и совершил его известный киллер Александр Солоник; по официальной версии, ему помог один из надзирателей.
Знаменитая «Бутырка» ведёт свою историю аж с Емельяна Пугачёва, который содержался в остроге до самой казни в январе 1775 года. Башня, в подвале которой он был закован в цепи, сохранилась на территории современной тюрьмы и ныне носит его имя.
Бутырская тюрьма описана в романе Льва Толстого «Воскресение». Писатель неоднократно посещал её, поскольку там сидел его товарищ – политзаключённый Егор Лазарев, ставший прототипом революционера Набатова.
Но, пожалуй, самой известной российской действующий тюрьмой, расположенной в центре города, остаётся Владимирский централ, основанный в конце XVIII века и воспетый в 90-х шансонье Михаилом Кругом. Под стенами этой тюрьмы похоронен умерший в ней в 1954 году военный преступник – немецкий генерал-фельдмаршал Эвальд фон Клейст.
Тюрьма как градообразующее предприятие?
В России действует около 800 учреждений Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН), а в одной лишь Москве работает сразу восемь изоляторов. По последним данным директора ФСИН Александра Калашникова, которые он озвучил 20 мая на координационном совете уполномоченных по правам человека в Красноярске, в начале 2021 года в учреждениях уголовно-исполнительной системы содержались 483 тысячи человек, при этом 10 лет назад их было в два раза больше – 860 тысяч.
При этом, по словам Константина Чуйченко, в течение последних 10 лет из-за снижения количества заключённых каждое восьмое уголовно-исправительное учреждение в стране было закрыто. СИЗО и колонии, которые остались в центре мегаполисов, он предложил объединить в унифицированные казённые дома нового типа на 3 тысячи человек и вынести за черту города.
Чуйченко также сообщил, что инициатива уже подготовлена и внесена на рассмотрение в Правительство.
Однако против этой реформы могут выступить не только правозащитники, которые считают, что доступ к арестантам является одним из залогов защиты их прав, но и работники правоохранительной системы. Последним придётся полностью пересмотреть всю логистику, а кому-то – и поменять место жительства.
Учитывая, что в одной только Москве работают сразу восемь учреждений ФСИН, задача будет непростая.
Неудачные попытки
Идея переноса тюрем не нова, и неудачные попытки реализовать её уже были. Например, Екатеринбургский централ должен был переехать из центра города в связи с проведением чемпионата мира по футболу в 2018 году – как раз из-за своей «неприглядности». Однако от планов власти отказались, ограничившись тем, что в качестве одной из мер по улучшению внешнего вида отделали исторический фасад здания 1830 года постройки дешёвым пластиковым сайдингом.
За последние пять лет в России появилось только два крупных тюремных учреждения за городом – это «Кресты-2» в Колпине (пригород Санкт-Петербурга), а также «ЕвроСИЗО» в городе Камышлове Свердловской области. Масштабные стройки сопровождались скандалами, переносами сроков и уголовными делами.
Известный криминальный журналист, бывший милиционер, автор книг о бандитском мире Евгений Вышенков в разговоре с «Октагоном» заявил, что инициатива главы Минюста – это утопия.
– Опыт «Крестов» показал, что это непросто. Пока строили новое учреждение, со счёту можно сбиться, сколько всего украли, и кого застрелили, и сколько село. В результате еле-еле достроили, это просто караул, – замечает Вышенков.
Громкое уголовное дело, связанное со строительством нового СИЗО в Колпине, было закрыто в 2019 году. Тогда заместитель начальника управления ФСИН по Петербургу и Ленинградской области Сергей Мойсеенко был приговорён к 18 годам лишения свободы за подстрекательство к убийству инспектора, который обнаружил нарушения на стройке, и получение взятки в размере 710 млн рублей от подрядчиков.
Что касается СИЗО в Камышлове, его возведение, начатое ещё в 2011 году, затянулось из-за банкротства подрядной организации. Объект, рассчитанный на тысячу мест, как раз должен был разгрузить Екатеринбург. По последней информации, строительство комплекса завершено на 91 процент, он откроется только в 2023 году.
Есть ли жизнь после тюрьмы?
Не менее важный вопрос – как тюрьмы будут использовать после закрытия.
На примере петербургских «Крестов», закрытых в 2017 году, можно убедиться, что огромный архитектурный комплекс 1892 года постройки, являющийся памятником федерального значения, медленно разрушается.
Судьба зданий не ясна. Два года назад городская администрация уже предлагала сделать на Арсенальной набережной арт-комплекс и тематическую гостиницу, однако ФСИН не спешит расставаться со своим имуществом и ищет ему применение.
Впрочем, даже если найти инвестора, сложность реставрации зданий заключается в том, что охранный исторический статус влечёт за собой многократное увеличение затрат на эксплуатацию и ремонт.
«При тех ограничениях, которые написаны в 25 томах, ни один крупный бизнес не возьмётся за такой объект: вложения отобьются, наверное, только при внуках, и то не факт». – Евгений Вышенков, криминальный журналист.
– Там сейчас оставили небольшую охрану, и сотрудники шутят, что если раньше они охраняли, чтобы оттуда никто не сбежал, то сейчас наоборот – чтобы блогеры не вбежали, – говорит Вышенков.
Наверное, единственный объект, получивший вторую жизнь после переноса, – СТ-2, он же знаменитый Тобольский централ, закрывшийся в 1989 году. Это исправительное учреждение называли одной из наиболее строгих тюрем своего времени. Некогда в её стенах содержались писатели Фёдор Достоевский и Владимир Короленко, литературный критик Николай Чернышевский, а в советское время своим присутствием её почтил король криминального мира Дед Хасан (Аслан Усоян).
Сам архитектурный комплекс 1849 года постройки является памятником федерального значения, и с 2013 года здесь располагается бюджетное учреждение культуры «Тюремный замок». Как рассказал «Октагону» заведующий музейным комплексом Виталий Лагутин, объект пользуется огромной популярностью. В течение года музей посещает более 80 тысяч человек, а чтобы пожить в гостинице, устроенной в бывшем карцерном блоке, нужно записываться за два месяца.
Ростислав Журавлёв
По материалам: “Октагон”
