С 1 сентября введен в действие Закон, зашищающий нравственное здоровье подрастающего поколения. Как исполнять этот Закон, пока неизвестно.
Конечно, хорошо, что детей теперь оградят от всего, что может негативно повлиять на их хрупкую психику; уже составлен список слов, каковые нельзя употреблять в детских телепередачах, танцевать в балетах, напевать с амвонов; сюжеты произведений для детей будут тщательно отфильтрованы (курение там, педофилия, теория Дарвина, употребление наркотиков, сцены насилия, неуважение к старшим по воинскому званию – все это, а также многое другое, отныне упраздняется, раз и навеки), и дети, наконец, вырастут такими, какими мы всегда хотели своих детей видеть, а они все не вырастали и не вырастали (с чего бы – при таких-то замечательных родителях?), но теперь – вырастут, куда теперь денутся; осталось лишь расставить маркировку на все снятое, записанное, придуманное: что им можно смотреть и читать, а что – ни в коем случае, под угрозой лишения лицензии, так и за границей делается, оттого за границей все хорошо, и еще более хорошо, что наши дети теперь никогда не услышат, что мы, взрослые, про эту заграницу говорим, когда дети не слышат, и за все это – спасибо Думе и тем, кто принятые ею законы будет применять на практике, с гиком и посвистом.
Уф-ф!.. Во фразочку написал, и ведь ни одного матерного слова, оцените, Лев Толстой отдыхает.
А теперь поставим значок «18 +», только для взрослых, то есть.
Про ваше отношение к заграничным законам, мать вашу, я уже сказал. Откуда в вас, уродов недоделанных, такое к ним почтение и желание немедленно перенять в максимально полном объеме?
Причем за их опыт в маркировке печатной и аудиовизуальной продукции вы голосуете обеими руками, а, скажем, их же ювенальную юстицию обзываете бесовским наваждением, напускаемым на многострадальную нашу державу в целях подрыва ее православных основ и прочих духовных традиций. И, вообще, вы же сами «агентов иностранного влияния» только что постановили клеймить раскаленным металлом и без соответствующей бирки в людные места отнюдь не выпускать, козлов вонючих? А сами-то вы кто, после этого, скажите на милость?
Вы, уроды недоделанные, когда-нибудь (перед тем, как предложить что-то полезное) не попытались подумать как и кто, принимаемые вами, с позволения сказать, законы выполнять будет? Кто, например, определит, что именно разрушающе подействует на хрупкую детскую психику – Марат (простите за неприличность) Гельман, Станислав (не к ночи будь помянут) Говорухин, или отец Вячеслав (свят, свят!) Чаплин с судьей Сыровой? А то и сам академик Рамзан (чем черт не шутит) Кадыров, этот ведь тоже не чужд борьбе за всеобщую нравственность? За несоответствие чьим предпочтениям лишат лицензий на вещание и прекратят выпуск журналов? Говорите, критерии еще предстоит выработать? Ну-ну, флаг в руки. Хотя, если по-моему, то сначала выработайте, а потом всю эту систему и запускайте. А то вон неожиданно расширили границы Москвы (не то до Сыктывкара, не то до Калуги), и только теперь взялись придумывать, что на приращенных землях будут делать. Никто же предварительно ничего не прорабатывал, не обсуждал, ни о чем не спорил, на узкие места не указывал – просто взяли в одночасье и ляпнули.
Мой в этой связи любимый анекдот, из относительно свежих, раньше я его рассказывать не решался, а теперь могу, я маркировочку поставил («18 +»), дети не прочитают… Звонит, значит, один другому: слушай, Димон, я тут придумал, давай и именами поменяемся, с завтрашнего дня ты будешь называться Владимир Владимирович, а я – Дмитрий Анатольевич. Давай, с готовностью соглашается тот, а зачем? А чтоб они все совсем о…ли!
То есть, цель поставлена хорошая, и этого вполне достаточно. Главное, чтоб они все… ну, это самое, о…ли, проще говоря.
Ладно, о…ем.
Всякие ерники в Интернете уже фантазией изошли, списки составляя. «Курочка Ряба» — мышка бежала, яйцо разбила — аборт. «Красная шапочка» — съели бабушку, волка разрубили. «Чиполлино» — антиконституционная деятельность, призыв к насилию по политическим мотивам, экстремизм.
«Колобок» — героя лиса съела. «Приключения попугая Кеши» — попытка суицида, взрывы, насилие. «Винни-Пух» — разбойное нападение с оружием (на пчел). «Карлсон» — педофил. «Трое из Простоквашино» — асоциальный образ жизни, бродяжничество. «Жил был Пес» — жестокое обращение с животными. «Приключения Бонифация» — расизм. «Чебурашка» (Крокодил с трубкой) — курение. «Маша и медведь» — типичная педофилия… Ну и так далее.
И вот уже, на полном серьезе, наш замечательный санитарный Онищенко публично высказался: «Ну, погоди!» запрещать не будем, успокоил, спасибо, молодец, а со всем остальным как быть будем, по каждому спорному случаю к Онищенко побежим, так ведь? Или все-таки к Говорухину? Или все-таки к Кадырову?
Однажды в советские еще времена мой товарищ написал уморительно смешную книжку и издал ее с замечательными картинками – «Петька-микроб», называется. О семье, натурально, микробов, там, скажем, старший брат героя уже совсем взрослый был, на молокозаводе работал, молоко в кефир скисал, а друг главного героя Ангинка жил по соседству.
В третьем стаканчике морожен ого: первый съешь, второй, а в третьем Ангинка живет. Дети заходились от восторга. Но в газете, в которой я тогда служил, в отделе литературы, по неведомым законам эволюции, собрались очень серьезные, угрюмые и подозрительные люди. Они уже тогда называли себя патриотами, и один из них написал на «Петьку» зубодробительную рецензию: продуктивно ли советских людей изображать в качестве микробов? И по всему выходило: нет, не продуктивно.
Автора этой рецензии я настойчиво рекомендую, в связи с новым законом у него будет много любимой работы, есть, есть, где отличиться. Тогда-то все только пальцем у виска покрутили, а умный человек (министром был, кстати) в другой газете не выдержал и написал: есть, мол, люди, которые, как кузнечный пресс, что под него ни положи, жигули или консервную банку, все равно получится лепешка.
После этого в отдел литературы, помню, все еще звонили и глумливо спрашивали: это кузнечно-прессовый цех? А им вежливо отвечали: нет, вы попали в «Комсомольскую правду»… Потом этих серьезных людей из редакции все-таки убрали, перестройка началась, то-се…
Да что там какой-то «микроб»! Самому Чуковскому в свое время сколько крови попортили за «Тараканище» да «Муху-цокотуху» – и то сказать: муху в положительные герои произвел, комары с саблями, блошки там разные, паук-насильник, все эти сцены до отвращения натуралистические… Не кто-то – великий педагог Крупская Надежда Константиновна клеймила, Чуковского (и вообще, сказку – как жанр, несовместимый с делом социалистического строительства) едва окончательно не добили, но, к счастью, не окончательно, обошлось.
Я, если кто не понял, вовсе не о том, что детей «от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» защищать не надо. Я о том, что дело это сложное, а не простое, как думают наши депутаты, которые сами детьми никогда не были, родителями тоже, которых вывели в специальных инкубаторах для демонстрации того, какими и только какими люди вырастают в инкубаторах. Их, по сути, не в парламент избирать надо, а жалеть и сострадать. Им и в голову не приходит, что цензура, конечно, – сильное оружие, но даже она сегодня ни от мух, ни от микробов никого не оградит. Ну, увижу я в программе предупреждающую маркировку и телевизора пятилетнему сыну не включу. Но что сделать, если живу я на втором этаже, под самыми окнами – метро, и на площадке перед ним постоянно толкутся люди, до часу ночи орущие тем самым матом свои немудрящие разговоры и песни?
И вообще, ТОЛЬКО детей оберечь от торжествующего зла – невозможно, надо для этого от него оберегать и взрослых, хоть и противно. В том числе от наглой лжи, лицемерия, беспардонной уверенности в том, что никаких нравственных норм не существует, законов тоже, а существуют только интересы, защищая которые, нравственными нормами и законами можно называть все, что в данный момент удобно.
…Но как бы сделать, чтобы нашу жизнь, нашу власть, наш суд, нашу прессу (да, и прессу тоже, но не одну ее, исключительно) можно было бы показывать и детям и взрослым? Без возрастных ограничений и опасений в том, что, увидев, они нанесут себе незаживающую травму.
Павел Гутионтов
