“Всё это выглядит очень странно”
Большинство нынешних москвичей уверено, что коммуналки в столице – это пережиток советской власти, в ней и оставшийся. Однако такие дома не просто живы, их число даже растёт – потому что собственники продают квартиры по комнатам, превращая их в коммуналки. Правительство Москвы в свою очередь регулярно докладывает, что процесс расселения коммуналок идёт, и даже обещает покончить с этим явлением к 2030 году.
Но судя по действиям мэрии, она не только не торопится их расселять, но и подселяется в некоторые в качестве соседа.
Не ждали
Чуть больше года назад жильцы коммуналки в центре Москвы, неподалёку от Петровки, 38, с удивлением узнали, что их трёхметровая тёмная комната, которой соседи пользовались как кладовкой, оказалась собственностью правительства Москвы.
«Я просто онемела, когда у меня на пороге образовалась представитель департамента городского имущества Москвы с требованием освободить кладовку, поскольку это их имущество и они собираются её опечатывать».
– Я живу здесь 30 лет. Эта комната была кладовкой всегда. Мало того что в ней всего три метра, в ней нет естественного освещения. Есть форточка, которая выходит на чёрный ход дома. Каким образом её могли признать жилой даже в советские времена, для меня большая загадка. Тем не менее по документам БТИ она числится жилой. Ни я, ни моя соседка при приватизации в начале 2010-х годов не могли её приватизировать, поскольку она не входила в наши ордера. При этом был момент, когда мэрия сама присоединяла эту комнату к моей жилплощади и я за неё платила. У меня есть квитанции. Но потом она её ровно также сама и отсоединила. А в 2018 году сама и приватизировала, – рассказывает живущая в этой коммуналке Наталия Бабасян.
– Всё это выглядит очень странно, – говорит её соседка Светлана Атакишиева. – Комната в три метра и без окна не может быть жилой. Это совершенно очевидная ошибка БТИ и кадастра, на которую у нас в доме никто не обратил внимания, потому что у всех отдельные квартиры. И им в принципе от того, что кладовка числится жилой, не холодно и не жарко. Но куда более странно, что мэрия нашу кладовку втихую приватизировала, не предложив её к приватизации никому из жильцов, а фактически подселившись к нам в квартиру. Но главная проблема в том, что эту ошибку никто не хочет исправлять.
Хождение по мукам
Узнав, что в квартире появился новый сосед, Наталия вступила с департаментом городского имущества (ДГИ) Москвы в переписку, чтобы выяснить, на основании каких санитарных норм эта комната была признана жилой. А затем с просьбой исправить ошибку и вывести кладовку во вспомогательную площадь квартиры, которой та и является. С тех пор она получила из ДГИ пять писем. В одном из них сказано, что по сведениям базы МосгорБТИ комната числится жилой. Но, как отмечает в нём замначальника управления реализации жилищных программ О. Сафина, «в то же время указанная комната не отвечает требованиям, предъявляемым к жилым помещениям». И добавляет: «Учитывая вышеизложенное, оснований для предоставления вам права присоединения (выкупа) жилого помещения не имеется».
То есть в переводе с чиновничьего на русский ваша кладовка числится как жилая площадь, но при этом жилой не является, поэтому мы вам её в качестве жилой не отдадим.
Выводить трёхметровую кладовку во вспомогательную площадь департамент тоже отказывается, ссылаясь на то, что оценку состояния комнаты и соответствия её требованиям, предъявляемым к жилым помещениям, осуществляет окружная межведомственная комиссия.
– Я честно хотела обратиться в эту комиссию, – говорит, показывая письмо из ДГИ, полученное в ответ на обращение к мэру Москвы Сергею Собянину, Наталия Бабасян. – Однако выяснилось, что подать документы на оценку состояния жилплощади и признания её непригодной для проживания может только её собственник, то есть департамент городского имущества Москвы. Это просто какая-то высшая степень цинизма. Получается, что мэрия Москвы в лице ДГИ мало того что подселилась к нам в виде соседа на площадь, которая по её же собственному признанию не отвечает признакам жилого помещения. Она ещё и не желает как собственник сама выполнить процедуру и обратиться в необходимую инстанцию для признания этой комнаты непригодной для жилья. При этом в ДГИ есть акт, составленный ещё в июне прошлого года её ведущим специалистом о том, что эта комната «не обладает признаками жилого помещения». Я, если честно, начинаю подозревать, что за всем этим нежеланием стоят какие-то коррупционные схемы.
Кому выгодно
Так или иначе, на данный момент у Наталии и Светланы по бумагам имеется ещё один сосед – мэрия Москвы – со всеми соответствующими правами.
– Если кто-то из жильцов решит продавать свою жилплощадь, теперь они обязаны будут согласовывать это не только друг с другом, но и с мэрией, – пояснил «Октагону» сотрудник риелторского агентства, пожелавший остаться неназванным. – Вряд ли мэрия будет выкупать что-то по рыночным ценам. Однако затормозить сделку она как собственник сможет. Кроме того, сама вероятность того, что кто-то захочет покупать площадь, где соседом является мэрия Москвы, которая при этом ещё и отказывается признавать кладовку непригодной для жилья, крайне низка.
«То есть, если людям надо будет продать свои комнаты срочно, не исключено, что их единственным покупателем окажется мэрия. Причём с той ценой, которую она сама и предложит».
Кстати, таких коммуналок с тёмными комнатами, которые были оформлены как жилые и стали собственностью правительства Москвы, в городе не одна и не две. Всё это происходит на фоне того, что после внесения поправок в закон города Москвы от 31 мая 2006 года № 21 «Об обеспечении жилищных прав граждан при переселении и освобождении жилых помещений (жилых домов) в городе Москве» даже заселение очередников в коммунальные квартиры было прекращено. Но мэрия Москвы может всё. И без очереди.
Ксения Корнеева
По материалам: “Октагон”
