Пострадавшие не дождались помощи ни от виновных, ни от чиновников
Широкий резонанс получила история середины июня в Абхазии, когда местный житель выпустил две обоймы из пистолета в российских туристов. Они до сих пор в больницах. Тимур Салимгареев не может ходить, и, возможно, у него не будет детей. Абхазская сторона не оказала пострадавшим никакой помощи. Следователи медлили с допросами, а хозяин отеля продолжает обвинять в случившемся россиян.
14 июня двое российских туристов получили ранения в Абхазии во время стрельбы в ресторане на территории отеля «Самшитовая роща» в Пицунде. Причина конфликта банальна: россияне заступились за подруг, к которым приставал местный житель Дмитрий Пилия. Он открыл стрельбу.
Тимур Салимгариев и его приятель Александр Филоян до сих пор проходят лечение в больницах. До полного восстановления мужчинам еще далеко. Несколько дней назад пострадавшие создали аккаунт в соцсетях, где решили поделиться тем, о чем раньше молчали. Мы связались с потерпевшими.
– Вы до сих пор в больнице – значит, серьезные ранения?
– Да я сам в шоке, – начал Тимур Салимгариев. – Тяжело прогнозировать, удастся ли полностью восстановиться. Врачи говорят, надо ждать полного заживления, разрабатывать ноги, пройти реабилитацию и дальше смотреть. Если что-то пойдет не так, придется корректировать через операцию.
Например, у меня по одному колену вопрос: хирург предупредил, что надо смотреть, как будет приживаться. Если приживется, то повезло, если нет, необходимо будет вставлять коленный протез.
– Вы можете остаться инвалидом?
– Надеюсь, до этого не дойдет. Многие спортсмены проходят через такие же манипуляции. С протезом можно жить, ходить и даже бегать. Но все стоит немаленькие деньги, протезы дорогие. Да и сколько времени уйдет – операции, реабилитации…
– Сколько операций уже перенесли?
– У меня прошло четыре операции, у Саши – около восьми.
– У Александра тяжелее ситуация?
– Он много крови потерял. Чудом спасли от ампутации. У меня насчитали семь пуль в ногах, у Саши – около пяти. Стрелок две обоймы в нас зарядил…
Помимо ног пострадали и другие органы. Саша лишился пальца на ноге: его просто отстрелили. У меня удалили одно яичко: пуля через него прошла. Слава Богу, все что надо работает. Вот только встал вопрос по детям, смогу ли иметь.
– Сейчас вы находитесь в больнице Сочи?
– Я в Сочи, Саша – в Краснодаре. Разделили нас. На неделе друга транспортируют в Москву. Я пока здесь останусь. У меня две ноги не работают – придется меня как-то на каталке транспортировать в аэропорт, тяжелый процесс.
– Сами оплачиваете лечение?
– Пока нам помощь никто не оказывает. Все оплачиваем сами. Ко мне еще мама приехала, она помогает, потому что я прикован к кровати и ничего не могу делать сам. Снял ей квартиру в Сочи – сами знаете, сколько стоит жилье в сезон. Также на мне все расходы по питанию: нужно покупать препараты, еду в конце концов, воду. Все денег стоит.
– К вам же приезжали высокие чиновники из Абхазии, обещали помочь?
– После случившегося в больницу приезжал министр здравоохранения Абхазии. Его снимала местная телекамера. Он извинился, сказал, что наша ситуация на контроле у абхазского президента. Понимаю, что сказано это было на камеру для отчетности. Потом еще мне звонил этот министр, обещал помочь. А по факту ничего не сделали, хотя прошел почти месяц. Не знаю, может, они какие-то собрания проводят, залы собирают, чтобы принять решение об оказании нам помощи?! Спасибо, хоть извинились, в отличие от хозяина отеля, на чьей территории произошла стрельба.
– Поначалу вы взяли паузу, отказывались рассказывать подробности инцидента. Почему?
– Изначально я был как раз настроен давать интервью, в деталях рассказывать о случившемся. Но абхазские чиновники сделали грамотный ход: приехали, извинились, вежливо пообщались. В тот момент нам показалось, что нам действительно помогут. Поэтому мы решили притормозить, не выкладывать ничего в Сеть, чтобы не портить репутацию Абхазии, не разжигать конфликт. А по факту получилось, что чиновники просто оттянули время, выждали, когда все поутихнет. Когда мы начали звонить им, с нами на контакт уже не шли.
– Вешали трубки?
– Звонил Александр. Они говорили, что решают наш вопрос, ждите. Завтраками кормят по сей день. У меня уже кипит все внутри от ситуации. Я месяц в больнице, перенес столько мучений, провел бессонные ночи…
– Прогнозы врачей?
– Реабилитация растянется до полугода. Мои перспективы такие: через месяц я кое-как смогу встать на костыли на одну ногу при условии, если все пройдет нормально. Полноценно ходить смогу не раньше чем через полгода реабилитации, да и то не факт.
«200 тысяч рублей – и вы закрываете рот»
– Следователи к вам приезжали?
– Во вторник меня привезли в палату после очередной операции, я еще от наркоза отходил, как ко мне в первый раз пришел следователь. Правда, он не из Абхазии, а почему-то из Краснодарского края.
Думаю, следователь явился после того, как я начал раскачивать историю в соцсетях. Странно: почти месяц человек лежит в больнице с огнестрельными ранениями, а к нему никто не приходит. Еще бы мне хотелось, чтобы дело рассматривали на территории России, а не в Абхазии. Возможно, у стрелка есть российское гражданство. Боюсь, справедливости в Абхазии не добиться.
У обвиняемого там родственники на солидных постах, он может уйти от наказания. Я больше скажу, ведь многие его защищают. Мне в комментариях пишут: скажите спасибо, что вам голову не прострелили. А тем, кто нас поддерживает, поступают угрозы в соцсетях. Им приходят сообщения: удаляйте посты, иначе вам не жить, и все в таком духе.
– Вам что-то удалось узнать про стрелявшего?
– Только то, что его родные якобы занимают высокие посты в республике. Один из его ближайших родственников, как мне сказали, вроде бы служит в церкви, уважаемый человек в Абхазии. Судя по всему, семья более-менее нормальная. Получается, цитируя известную поговорку, в семье не без урода.
– Члены его семьи с вами связывались?
– С их стороны никто не звонил, не высказал сочувствие. Но у нас есть знакомый в Абхазии, который раньше в органах служил. Этот человек ездил на переговоры с семьей. Они признали, что Пилия виноват, обещали в ближайшем будущем собрать нам какую-то сумму. Но на этом разговор закончился. Ни ответа ни привета.
– Хозяин отеля, на чьей территории все произошло, выходил с вами на связь?
– Я сам с ним связался. Думал вежливо пообщаться. Но человек будто застрял в девяностых. Общение начал со слов: «И че? Че ты мне хочешь сказать? Я, что ли, лично в тебя стрелял или мой сотрудник?..»
Обозначил, что не считает себя виноватым, добавил: если хотите, могу вам 200 тысяч на карточку закинуть, а вы закрываете рот и нигде не комментируете ситуацию, не пишете посты. Никаких извинений, ни слов сочувствия я не услышал. Он даже не поинтересовался нашим здоровьем. Человеческого общения не получилось.
– Хозяин отеля знаком с обвиняемым?
– Он знаком с его семьей. Когда наш знакомый был на переговорах с его семьей, они возмущались, зачем я выкладываю информацию про отель в соцсетях. Надо полагать, они общаются.
– Вы обозначили следователю вашу позицию по поводу отеля, того, что хозяин гостиницы должен загладить вину?
– Перед следователем стояла одна задача: взять показания. Ему не интересно, что я считаю. Поймите, у меня нет злобы на Абхазию, таких людей везде полно, но ситуацию надо решать по-человечески. Хозяин отеля должен нести ответственность за происходящее, должен помогать, извиниться перед нами, хотя бы посочувствовать. А он еще после случившегося обвинил нас во всем.
– Вы не знали, что в Абхазии случаются подобные инциденты с туристами?
– Только сейчас узнал. Если бы раньше обладал информацией, не поехал бы туда. Сейчас мне многие пишут про отношение к туристам в Абхазии. Судя по всему, там на человеческом языке никто не решает проблемы. Ведь в том же отеле, где все случилось, нам даже не оказали помощь.
Когда Пилия совершил первые выстрелы в Сашу, я повалил его на землю, завязалась драка. Но тут подскочил какой-то чувак и оттащил меня. В это время Пилия перезарядил обойму и продолжил нас добивать. Если бы на территории был охранник, наверное, он бы остановил стрелка. Но помогать оказалось некому.
– Есть свидетели той потасовки?
– Есть один, работник ресторана. Но он не хочет давать интервью. И, как я понял, с полицией тоже не идет на контакт, говорит, якобы ничего не помнит. Но я связался с ним, записал разговор. Оказывается, все он отлично помнит.
– Камера зафиксировала происходящее?
– Камеры на территории есть, но до нас дошла информация, что записей нет. Не удивлюсь, если все уничтожили. Еще полиция не нашла того человека, который меня оттащил от стрелка. Куда-то делась женщина, которая до инцидента сидела с обвиняемым за одним столом. Удивительно, что и пистолет вроде как не нашли.
– Пилия признал вину?
– Понятия не имею. Абхазские следователи не выходили с нами на контакт, не звонили. Парадокс: мы – потерпевшие, а нас даже не знакомят с материалами дела, нам ничего не известно.
«Ничего ужасного не произошло»
Мы связались с директором отеля «Самшитовая роща» Геннадием Айбой, тем самым, с которым беседовал Тимур. Ранее мужчина заявил, что в конфликте виноваты сами туристы, вели себя неподобающе.
– Вы считаете, что отель не виноват в случившемся?
– Какая может быть наша вина? – удивился собеседник. – Охрана у нас есть, сотрудники ходили по территории. Но на каждом объекте по определению она стоять не может. После происшествия мы решили помочь пострадавшим, все сделали, чтобы полиция побыстрее приехала. Более того, в дальнейшем тоже решили уделить внимание пострадавшим. Но, когда они озвучили ставки за лечение, меня это оскорбило. Тогда я сказал: все, до свидания, больше не о чем говорить.
– Вы до сих пор считаете, что туристы сами виноваты в произошедшем?
– Не хочу углубляться в предысторию конфликта, но какой бы ненормальный ни был стрелок, ни с того ни с сего не стал бы стрелять. Он же не из дурдома вышел. Без причины подобные вещи не случаются, как бы кто ни преподносил ситуацию.
– Возможно, стрелок был пьян?
– Да и пьяный не стал бы палить. Не хочу о нем говорить, знать его не хочу, дело не в нем. Я ведь отца его знаю, у нас с ним одна возрастная группа, дядя его – священник в церкви.
– Вы считаете нормальным, что человек пришел в кафе с пистолетом?
– Отвратительно. Но мы же не можем знать, есть у него пистолет или нет, он им не размахивал. Вы поймите, у нас на объекте существует фейс-контроль, пьяных не пропускаем. А если явился нормальный добропорядочный человек с гостями в кафе, мы не имеем права не пропустить. У нас не закрытая территория. К нам местные ходят на процедуры, анализы сдают.
– Тем не менее – почему вы не оказали материальную помощь пострадавшим?
– Лично от нас, собственников отеля, мы хотели оказать помощь. Когда их повезли в больницу, я лично распорядился, чтобы пострадавшим дали хотя бы по 100 тысяч на первое время, на лекарства. Велел сотрудникам: передайте им 200 тысяч. Пострадавшим озвучили суммы. Они ответили: «Что это за деньги?»
Я не считаю себя виноватым, мы по доброй воле думали уделить им внимание только потому, что произошло на нашей территории. Но когда они мне озвучили свои суммы, я сказал: хорошо, больше ничего не хочу говорить.
– О каких суммах шла речь?
– По 4 млн рублей на каждого. Я как услышал, удивился: «Ребят, вы чего?..»
– Они прилично пострадали, сами платят за лечение.
– Мне самому до ужаса неприятно все это. Но вдвойне неприятно, когда на происшествии пытаются делать бизнес. Я переживаю из-за этого.
Не хотел говорить, но в Краснодарском крае, где лежат пострадавшие, работают наши друзья-врачи. Я их попросил, чтобы они лично уделили внимание пациентам. По нашей просьбе к ним заходили, я просил, чтобы все что нужно сделали. Мы дружим с докторами, они у нас отдыхают, скидки им делаем, хорошие между нами отношения. У меня настроение упало, когда все начали переводить в деньги.
– Что-то изменилось после стрельбы в вашем отеле?
– Изменилось. Мы написали запрос, чтобы полиция по вечерам здесь ходила. Охрана есть охрана, у нас 8-9 постов. Но если что-то случится, где я наберу людей на каждый квадратный метр?
– Камеры видеонаблюдения работали на территории?
– Работали. Но ресторан камеры не захватывают.
– Репутация отеля пострадала после случившегося?
– Нет, у нас все хорошо. Туристы по-прежнему приезжают, разве что один-два отказа было. В основном все просто спрашивали, что произошло. Но ничего ужасного не произошло…
В среду к пострадавшему Тимуру снова пришли следователи. «Видимо, наша история обретает новую волну резонанса, – предположил Салимгариев. – Следователи сказали, что проверят стрелка на предмет российского гражданства. Если оно есть, возможно, дело будут рассматривать на территории РФ».
По поводу претензий хозяина отеля относительно денег собеседник заметил: «Мы действительно озвучили сумму по 4 млн рублей. Сейчас готовы на 4 млн на двоих. Мы уже потратили своих 500 тысяч за месяц. Плюс полгода сидеть без работы. У меня еще ипотека, алименты. А уж хозяин отеля не обеднеет. Мы же сможем нормально пролечиться и пережить это тяжелое время».
Ирина Боброва
По материалам: “Московский Комсомолец”
