В каких условиях работают шахтеры
После трагедии в «Листвяжной» Генпрокуратура выявила более 600 нарушений в шахтах Кемеровской области: были неисправны источники питания, датчики метана и локаторы местоположения персонала, а сотрудников допускали на рудник без средств защиты. Горняки из этого и других регионов объяснили «Газете.Ru», как их зарплата зависит от плана и почему они не знают, как вести себя при ЧП.
«Нарушают везде и всегда»
Шахтер с 20-летним стажем Сергей Владимиров ранее работал в Кузбассе на «Листвяжной», где 25 ноября погиб 51 человек. Среди них были его товарищи.
«Нарушают везде и всегда. Ребята с моей прошлой работы погибли, знал многих», — рассказал он.
За 20 лет работы Владимиров десятки раз наблюдал нарушения техники безопасности. В последние годы он трудится на шахте в Красноярском крае.
«Я работал в Донбассе, Кузбассе, Якутии, Хабаровске. Сейчас – в Норильске, и везде одни и те же проблемы: нет выполнения плана – нет денег. Соблюдение техники безопасности по принципу «очки, очко и тапочки», – пожаловался горняк.
Еще один шахтер – Андрей Больский – трудится в Кузбассе около 20 лет на одной из шахт. Чтобы добраться до рабочего места, он каждый раз преодолевает пять километров под землей.
«Под ногами вода, выступы, уклоны с хорошим градусом падения. Пока дойдешь под землей, можешь уже свою рубаху выжимать. А еще не работал», – рассказал он.
Зарплаты шахтеров сильно варьируются в зависимости от выполнения плана.
«Дают план на 100 тыс. тонн угля или руды на месяц и по 100 тыс. рублей обещают. Не дал по плану – 50 тыс. заплатят, а возможно, и 40. Цифры примерные, на каждой шахте есть небольшая разница», – рассказал шахтер.
Он также пожаловался, что при травме на работе сотрудника заставляют оформлять ее так, будто она произошла вне шахты. В противном случае ему «закрывают спуск».
«Это вроде наказания. Поспорил с начальством, напомнил про обещанные премии в 20%, которые не платят, или ушел на больничный, оформил рабочую травму не как они хотят – не бытовую, а производственную, и тебе закрывают спуск в шахту.
После этого шахтера отправляют рассчитываться, увольняться после травм. И многие идут, бестолочи», – отметил Больский.
«Каждый месяц лишь вешают бирки о проверке, на деле не было ни одной»
Иннокентий Титков, работающий в Соликамске Пермского края, на рудниках в соляной шахте трудится с 2015 года – зарплата от месяца к месяцу составляет от 25 до 45 тыс. руб.
«В соляных шахтах тоже есть газ, метан, водород. Породы в шахтах обрушивались прямо на работников, и почти в 100% случаев – с летальным исходом. Механики и начальники, ответственные за состояние оборудования, каждый месяц лишь вешают бирки о проверке, на деле не было ни одной», – поделился он.
Вопрос с электрооборудованием плачевный: три года назад погиб коллега Иннокентия Титкова от удара током в связи с тем, что состояние сварочного аппарата никто не проверял.
Титков также рассказал, что с планами ликвидации аварий и запасными выходами из шахты сотрудников не знакомят — лишь просят расписаться в журнале.
«Лишь единицы из сотен в каждую смену знают, где аварийные выходы из шахты, и то уже по опыту. В шахте ежесменно бывают инспекторы по технике безопасности, но им интереснее наказать работника за мелкое нарушение, нежели закрыть объект производства из-за грубых нарушений», – уточнил шахтер.
По его словам, также не хватает инструментов, их иногда приходится работникам мастерить вручную. Кроме того, на линию регулярно выпускается неисправная тракторная техника, и число ЧП от этих неисправностей немалое, но замалчивается руководством.
«Как только в шахту идет проверка Ростехнадзора или проверка главного инспектора по безопасности, все работы с повышенной опасностью, в том числе огневые, отменяются. Нет ревизии оборудования, начальство гонит шахтеров выполнять план без подготовки.
В каждой шахте должны быть резервные пункты переключения в самоспасатели — 80% смены в шахте не владеют информацией, где эти пункты находятся. Я работаю на очень большом руднике, и таких пунктов всего лишь два на всю шахту, за шесть лет ни разу их не видел», – признался Титков.
Горный мастер добычного участка из Воркуты Майкл Колчин в свою очередь пожаловался, что в шахте не хватает рабочих, а права тех, что остаются – нарушают.
«Людей не хватает, как только человек уходит, руководство сразу ставку урезает. Профсоюзы при этом мертвые – они подчиняются компании», – рассказал он.
«Они просто боятся»
В Независимом профсоюзе горняков (НПГ) уточнили, что у шахтеров должны быть учения по плану безопасности.
«Начальство предлагает проходить их в свободное от работы время, а они хотят домой, и в обязательном порядке ежегодно лишь проходят «дымный штрек» – учения на поверхности закрытого задымленного пространства. В стране 2/3 угля добывается открытым способом. Там опасных ситуаций, связанных с взрывами метана, практически нет. А подземным способом, где выделяется метан и постоянная угроза взрыва при нарушении плана безопасности, добывается чуть более 100 млн тонн угля», – рассказал глава профсоюза Александр Сергеев.
Также шахтеры ежегодно сдают экзамены по своей должностной инструкции.
«На этих экзаменах начальство и рубит мужиков, которые не молчат о нарушениях техники безопасности. Когда начальство пытается скрыть нарушения, то происходит трагедия, как на «Листвяжной». Там шахтеров за людей не считали и просто гнали на убой. И, к сожалению, сами шахтеры зачастую соглашаются с таким отношением», – отметил глава НПГ.
Сами горняки полагают, что многие их проблемы можно решить с помощью независимых профсоюзов.
«У работников нет никакой защиты в плане правовых споров. Профсоюзы на шахтах подчиняются директору. И из-за этого что-то оспаривать работники просто боятся», – пояснил шахтер Больский из Кузбасса.
С ним согласен горняк Титков из Соликамска. Сотрудники молчат о проблемах, потому что предприятие является градообразующим и дать огласку для них — значит лишиться единственной хорошо оплачиваемой работы в городе.
«Проблем у шахтеров много. Но простые трудяги очень боятся потерять работу, они умеют только продавать свою рабочую силу промышленным компаниям, где в регионах стабильно и неплохо платят», – добавил глава профсоюза работников угольной промышленности Ростовской области Вячеслав Калюжин.
Он убежден, что если бы профсоюзы шахтеров внутри компаний были независимыми и слышали своих сотрудников, трагедий, подобных той, что случилась на «Листвяжной», можно было бы избежать.
«Руководство, если знало о нарушениях техники безопасности, должно было перестать гнать людей под землю. Это все погоня за планом: быстрее, надо добыть больше ради выгоды. Поступаются здоровьем и жизнью людей, чтобы выполнить план и получить 300% прибыли. А люди боятся работу потерять, им дали наряд — они молча идут», – заключил Калюжин.
Анна Шмидт
По материалам: “Газета.ру”
