МГУ и ЦИК “Рейтинг” опубликовали рейтинг ценностей

В рамках проекта “Национальный рейтинг” вышло новое исследование: Рейтинг ценностей сторонников власти и оппозиции.

Исследование кафедры социологии и психологии политики факультета политологии МГУ им. М. В. Ломоносова при информационной поддержке ЦИК «Рейтинг» 

[tabs type=”horizontal”][tabs_head][tab_title][/tab_title][/tabs_head][tab]Екатерина ЛЮЛЬЧАК

Кандидат политических наук, руководитель спецпроектов ЦИК «Рейтинг», главный редактор портала «Национальный рейтинг»

С июля 2015 года «НАЦИОНАЛЬНЫЙ РЕЙТИНГ»  запускает новое направление спецпроектов, в рамках которого отечественные университеты, социологические службы и молодые ученые смогут опубликовать свои исследования. Площадка «Национального рейтинга» станет трамплином для талантливых работ, которые получат должное внимание со стороны широкой аудитории портала, СМИ и политических институтов.

Идея сотрудничества с российским научным сообществом появилась после того, как мы проанализировали ситуацию с доступностью гуманитарных исследований в России для широкого круга читателей. Оказалось, что множество интересных работ остаются в пределах кафедр и вузов только потому, что ученые просто не могут найти информационную площадку, дающую возможность опубликовать открытие без опасения, что данные будут искажены и использованы некорректно.

В свою очередь, команда  «Национального рейтинга» гарантирует авторам проектов, прошедших отбор, полное соблюдение авторских прав и возможность бесплатной публикации.

Открыть наше новое направление мы решили с публикации масштабного исследования кафедры социологии и психологии политики факультета политологии МГУ им. М.В.Ломоносова, посвященного иерархии ценностей сторонников власти и оппозиции в России.

Мы уверены, что «НАЦИОНАЛЬНЫЙ РЕЙТИНГ» станет тем ресурсом, где труды отечественных ученых будут оценены по достоинству.[/tab][/tabs]

[tabs type=”horizontal”][tabs_head][tab_title][/tab_title][/tabs_head][tab]Светлана АХМАТНУРОВА

Автор исследования, аспирант кафедры социологии и психологии политики факультета политологии МГУ им. М. В. Ломоносова

После активизации протестных настроений, внимание многих было приковано к оппозиционным митингам. Идея настоящего исследования появилась весной 2012 года. С одной стороны, вызывали интерес мотивы участников. Что ими движет – экономические, политические причины или это просто изменчивое настроение, которое не окажет серьезного влияния на нашу страну? С другой стороны, благодаря ресурсам кафедры социологии и психологии политики факультета политологии МГУ им. М. В. Ломоносова, появилась уникальная возможность заняться этими вопросами и с точки зрения психологии изучить ценности не только участников митингов и сторонников несистемной оппозиции, но и сравнить их со сторонникам других политических сил. В течение двух лет в составе рабочей группы под руководством А. В. Селезневой мы собирали, анализировали  и систематизировали данные опроса более 2000 россиян, и сейчас готовы представить полученные результаты.[/tab][/tabs]

С 2011 года мы стали свидетелями роста неконвенциональных форм политического участия среди российских граждан. В политической науке это связывают с ростом значимости постматериалистических ценностей. При проведении настоящего исследования перед нами стояла задача взглянуть на расхождения в политических оценках и ориентациях граждан с точки зрения их ценностей. Изучение таких глубинных психологических образований, как ценности, позволяет объяснить расхождения в политических оценках граждан.

Настоящее исследование выполнено в рамках проекта по изучению политических ценностей граждан в современной России, проведенного коллективом кафедры социологии и психологии политики факультета политологии МГУ им. М. В. Ломоносова. Анализ ценностей проводился на основе сравнения систем ценностных иерархий сторонников действующей власти, системной оппозиции и несистемной оппозиции.

Поскольку ценности сложно поддаются  вербализации, при их изучении существует определенный риск искажения результатов из-за разного понимания респондентами тех или иных понятий. Так, часть выборки, говоря о свободе, может иметь в виду возможность свободы мысли; другие будут делать акцент на материальных ограничителях свободы, смешивая это понятия с возможностями. Чтобы снять эти риски, мы провели исследование в два этапа. На количественном этапе была выявлена иерархия ценностей для каждой из интересующих нас групп граждан.  На качественном этапе сделана попытка выяснить особенности содержательного наполнения тех основных ценностей, которые выявлены в результате анкетного опроса.

С помощью анкет было опрошено 2037 граждан – жителей Центрального, Северо-Кавказского, Южного, Сибирского и Приволжского федеральных округов, проживающих в 45 субъектах Российской Федерации. На основании результатов количественного этапа были отобраны города для исследования на качественном уровне. В ходе второго этапа проведены 98 глубинных интервью с жителями Москвы и крупных городов европейской части России.

Выборка, по которой проведено исследование, позволила выявить основные тренды в системе политических ценностей современных российских граждан и образуемую ими иерархию.

Для начала респондентам было предложено ответить на вопрос, сторонником какой политической силы они себя считают. Интерес для нас представляли те, кто признает за собой поддержку тех или иных политических сил. Затем мы разбили ответы респондентов на три группы, в соответствии с их политическими предпочтениями: сторонники действующей власти, системной и несистемной оппозиции.

Итак, первый блок – материалистические ценности, связанные с чувствами контроля, защиты, стабильности. Респонденту позволялось выбрать до двух самых важных для него ценностей. В этом блоке приоритеты распределились следующим образом:

Иерархия ценностей сторонников власти и системной оппозиции наиболее схожа. Три наиболее важные ценности для обеих групп — это «Достижение высокого уровня экономического развития», «Стабильная экономика»  и «Сохранение порядка в стране».  Понятия «стабильности» и «порядка» нередко употребляются в официальной риторике, поэтому в сознании провластных респондентов они практически неотделимы друг от друга. Кроме того, очень часто порядок и стабильность напрямую ассоциировали с личностью В. Путина: «Порядок – это стабильность, уверенность в жизни» (жен., 74г., сред., Москва); «Порядок – это… хочется сказать стабильность. С Путиным ассоциации» (муж., 25л., высш., Москва); «Порядок – это Путин» (жен., 28л., высш., Москва).

Для системной оппозиции «порядок» важен с точки зрения сохранения мирных межличностных отношений и стремления избежать конфликтов: «Порядок это возможность совместного сосуществования» (муж., 56л., сред., Москва);   «…чтобы не было конфликтов в стране, чтобы не было конфликтов, которые бы влияли на жизнь человека, его здоровье, внешний облик» (жен., 76л., высш., Курск). Впрочем, это выглядит очень логичным для сторонников системной оппозиции, которая на политической арене занимает пограничное положение между сторонникам власти и несистемной оппозиции и ей необходимо искать консенсус с другими партиями.

[tabs type=”horizontal”][tabs_head][tab_title][/tab_title][/tabs_head][tab]Алексей МАКАРКИН

Первый вице-президент Центра политических технологий

Все они – и лоялисты, и оппозиционеры – вышли из одной шинели – советской. Учились в одних школах и институтах, смотрели одни и те же фильмы, читали одни и те же книги. Конечно, были «престижные» школы и «мажорные» институты, но, во-первых, их было немного, а во-вторых, и там сторож в цилиндре на входе не стоял. Разрыв в доходах был существенно меньше, чем сейчас, Интернета не было, распространение самиздата было ограниченным (в РСФСР диссидентское движение было значительно слабее, чем в Прибалтике или на западе Украины). Было двоемыслие — официально осуждаешь воров, но с работы выносишь все, что тебе надо; внешне лоялен Брежневу, а на кухне рассказываешь анекдоты про него. Но не было целостной альтернативной официальной идеологии системы ценностей, как у поляков с костелом и Пилсудским. Соответственно, и стереотипы у людей часто очень сходные. А политический выбор зависит уже от других факторов. Например, один научный сотрудник бросил свой институт, пошел в бизнес, сейчас поддерживает власть, которая гарантирует ему стабильность. Другой тоже ушел в частный сектор, но одновременно занялся гражданской деятельностью, разошелся с властью, пошел на Болотную. А третий остался, работает до сих пор в полуразвалившемся НИИ, голосует за КПРФ, но Крым для него, конечно, наш. И таких факторов много.[/tab][/tabs]

Приверженность ценностям стабильности и порядка среди сторонников власти в 1,5-3 раза превышает стремление так называемых «белоленточников» к этим идеалам. Такая  разница в одобрении ценностей стабильности объясняется желанием провластных респондентов сохранить имеющийся порядок и поддержать сложившийся status quo.

В то же время, невысокие показатели заинтересованности среди несистемной оппозиции  демонстрируют нежелание мерить благополучие стабильностью и сохранением существующего положения дел. Примечательно, что наибольший разрыв зафиксирован при анализе ценности «стабильная экономика» — 59% у провластных против 20% у несистемщиков. Скорее всего, это вызвано разницей восприятия экономики. Тогда как провластные респонденты связывают стабильность государственной экономики  личной стабильностью, «несистемщики» разграничивают собственное финансовое благополучие с экономическим благополучием страны, надеясь, больше на себя, чем на поддержку от государства.  «Стабильность» и «порядок» – понятия, часто встречающиеся в официальной риторике, – для них являются противоположностью развития и прогресса, «выражением глобальной стагнации» (муж., 25л., высш., Москва) и нежелания что-то менять.

[tabs type=”horizontal”][tabs_head][tab_title][/tab_title][/tabs_head][tab]Валерий ХОМЯКОВ

Генеральный директор  Совета по национальной стратегии

Стабильность, так как ее сейчас преподносит власть, чаще всего воспринимается людьми так: стабильность – это то, что мы сидим в Кремле и будем сидеть столько, сколько нам будет отведено господом Богом. Соответственно для сторонников власти, как во многом и для сторонников системной оппозиции, это является некой гарантией отсутствия конфликтов,  громких и почти ежедневных убийств, которые были в 1990-х, гарантией материальной обеспеченности. Они сравнивают то, что есть сейчас, с лихими 90-ыми. Стабильность ими воспринимается как усиление армии, спецслужб, правоохранительных органов. Если взять сторонников несистемной оппозиции, может быть, даже чуть шире – всех оппонентов существующего режима, для них эти параметры не имеют существенного значения. Для них стабильность – это, прежде всего, защита прав человека, что у нас не выполняется так, как во многих странах, свобода слова как ценность, свобода передвижения, свобода СМИ, свобода для оппозиции и возможность ее диалога с властью. Стабильность в том понимании, как ее представляет власть, для них неприемлема по многим основаниям, в том числе и по ценностным принципам.[/tab][/tabs]

Блок постматериалистических ценностей затрагивает такие аспекты, как роль личности в обществе, гражданские свободы и возможности. Количество выбранных ценностей не должно было превышать двух.

Очевидно, что  полюсу постматериалистических ценностей больше других тяготеет несистемная оппозиция. Самая значимая ценность для сторонников несистемной оппозиции — также «Достижение высокого уровня экономического развития». Для всех респондентов это является своего рода гарантией их личного благосостояния. Однако на этом сходства со сторонниками власти и системной оппозиции заканчиваются.

Для несистемной оппозиции набольшую важность по сравнению с другими приобретают такие гуманистические постматериалистические ценности, как «Движение к обществу, в котором человек ценится больше денег» и «Движение от обезличенного к более гуманному обществу» находят наибольшую выраженность среди несистемной оппозиции.

[tabs type=”horizontal”][tabs_head][tab_title][/tab_title][/tabs_head][tab]Валерий КОВАЛЕНКО

Профессор, заведующий кафедрой российской политикифакультета политологии МГУ

Категории власти в современной власти рассматривается в безличных измерениях: сила ради силы, мощь ради мощи, все для государства и ничего для человека. Как в свое время говорил Горбачев, у нас в основе лежит общее. Надо перевернуть пирамиду, как только ее перевернешь, в основе окажется человек. Я разделаю гуманистический пафос. Не оппозиционный, а в целом. Должна быть оптимизация взаимосвязи между общесистемными, групповыми и личными интересами.[/tab][/tabs]

Заметно влияние на сторонников несистемной оппозиции антикоррупционной борьбы А. Навального: «Идея честности должна стоять на первом месте. Почему Навальный честный, а Якунин ворует у своего народа? Нужно выводить на чистую воду всех коррупционеров» (муж., 31г., высш., Москва).

Мы считаем, что именно с деятельностью А. Навального, которому симпатизируют большинство несистемных оппозиционеров, связана высокая значимость материалистической ценности «Борьба с преступностью». Эти респонденты требуют справедливости в отправлении правосудия и обеспечения равных прав для всех.

Очень важны по сравнению с провластными гражданами ценности  «Предоставления народу возможности больше влиять на важные решения правительства» и «Создания условий, когда люди имеют больше возможностей решать, что должно делаться у них на работе, по месту жительств». Именно сторонники несистемной оппозиции чаще других принимали участие в самых первых митингах «За честные выборы» и т.н. «белоленточных» движениях, поскольку острее других ощущают непричастность к тем решениям, которые принимаются на государственном уровне. В представлении сторонников оппозиции существующий политический режим не обладает достаточной легитимностью, а возможности выбрать того, кого они хотят видеть во власти, у них нет. Вспомним движение «За честные выборы» — неслучайно именно фальсификации на выборах сыграли роль спускового крючка. Для сравнения, сторонники власти оказались заинтересованными в первую очередь обеспечением достойной жизни своей семьи и ближайшего окружения. Вопросы политики их интересуют мало: «Я не хочу вредить своей семье, своими активными действиями, которые не принесут результата» (ж., 49л., сред., Саратов); «Главное, не мешаюсь», — говорят они (жен., 50л., сред., Москва)

Сторонники же несистемной оппозиции обеспокоены тем, что действующая власть представляют их интересов. Причем к представителям власти они относят и системную оппозицию, поскольку эти политические партии имеют представительно в Государственной Думе. В их оппозиционность они не верят, высказываясь подчас в довольно резкой форме: «лживые» о КПРФ (м., 47л., неполн. высш., Москва); «Купленная ручная оппозиция» о ЛДПР (жен., 42г., высш., Ижевск) и т.д. Несистемные оппозиционеры жаждут участвовать в политической жизни страны и принятии решений, однако из-за отсутствия в избирательных бюллетенях их представителей, им остается только выходить на улицы. Среди них выше всего готовность принять участие в митинге или забастовке.

В то же время сторонники власти реже всех изъявляли готовность принять участие в митинге или забастовке. Во-первых, они не видят в этом необходимости: «Когда человека все устраивает, он не приходит выразить свое мнение. Никто не идет выражать позитив» (жен., 28л., высш., Москва). А во-вторых, не верят ни в честность этих мероприятий, ни в эффективность таких методов: «слишком много левого народа. То есть привлечённых за деньги» (жен., 28л., высш., Москва).

[tabs type=”horizontal”][tabs_head][tab_title][/tab_title][/tabs_head][tab]Андрей ЗВЕРЕВ

Кандидат политических наук, доцент кафедры социологии и психологии политики, факультета политологии МГУ

Как мне кажется, главная мотивация несистемной оппозиции в повышенном политическом участии – это стремление быть услышанной властью! Это сигнал, что есть и другая точка зрения, а не полнейший «одобрямс», который, как кажется, несистемной оппозиции, тотально представлен в официальных и провластно ориентированных СМИ, оказывающих влияние на выработку общественного мнения граждан.[/tab][/tabs]

Следующий вопрос позволяет провести срез по оси предпочтения ценностей адаптации (стремление к физической и экономической безопасности), социализации (ориентация на общепринятые нормы и ценности) или индивидуализации (ориентация на саморазвитие и самореализацию)[1]. Респондент мог отметить до трех вариантов ответов.

Важнейшие универсальные ценности и их иерархия для сторонников власти, системной оппозиции и несистемной оппозиции совпадают. Сохранение сил и здоровья, материальный достаток и семейное благополучие одинаково важны для всех респондентов. Разница между сторонниками власти и системной оппозиции минимальна. Ценности порядка и стабильности получают наименьшее выражение среди несистемных оппозиционеров.

Однако по оси ценностей индивидуализации прослеживается четкая разница между сторонникам власти и несистемной оппозиции.

Ценности «Возможность интеллектуальной и творческой самореализации», «Возможность пользоваться демократическими правами и  свободами», «Строительство более гуманного и терпимого общества» дезинтригрируют группы. Важность их в 2 раза выше для несистемной оппозиции, поскольку они острее других групп чувствуют притеснения в ряде вопросов.  Все респонденты признают некоторые ограничения свободы слова в России. Однако сторонников власти это беспокоит в наименьшей степени. По их мнению, не дают высказываться тем, кто «обладает компрометирующей власть информацией» (жен., 25л., высш., Саратов); «Я считаю, обоснованно не дают, потому что свобода мысли может привести к насилию» (муж., 45л., высш., Москва). Если же человек все же решил высказаться, он должен быть готов к последствиям: «Либо ты занимаешь позицию оппозиционера и явно выступаешь против властных структур, но при этом ты должен быть материально независимым и иметь свою поддержку, или ведешь «подпольные» разговоры с друзьями, что бы никто не узнал…» (жен., 49л., сред., Саратов). Однако сами они не разделяют оппозиционных взглядов, поэтому эта проблема далека от них.

Ограничения свобод, по мнению провластных респондентов, в нашей стране есть. Однако, не конкретизируя, о каких именно ограничениях они говорят, граждане одобряют такие действия властей: «Свобода это и есть тот же самый порядок, законность; когда ты живёшь по каким-то правилам – это и есть свобода» (жен., 50л., сред., Москва); «Человеку лучше быть несвободным, но чтобы он думал, что он свободен. Так проще» (жен., 21 г., неполн. высш., Москва).

Несистемные же оппозиционеры испытывают большую потребность высказать свое мнение и ограничения их возмущают: «Говоришь, что Россия – великая страна, а тебя за это в автозак. Нет, у нас нельзя говорить свободно» (муж., 32г., сред., Курск). Кроме того, они чаще других респондентов говорят о том, что в их частной жизни слишком высок контроль государства: «Государство контролирует человека в нашей стране в полной степени»(жен., 43г., высш., Москва); в поле внимания попадает «любой, кто хочет критически отозваться о власти» (муж., 25л., высш., Москва). Все эти ограничения порождают стремление вырваться за их пределы, и мы часто видим последствия этого в виде протестных акций.

[tabs type=”horizontal”][tabs_head][tab_title][/tab_title][/tabs_head][tab]Мария ФИЛЬ

Кандидат политических наук, руководитель группы компаний «НИИ Социологии»

Само деление на «оппозиционеров» и «государственников» сегодня – прямое следствие того, что одну группу, которая в определенный исторический момент была самой энергичной и «оборотистой» в какой-то момент стали отодвигать от власти, потому что эта самая малочисленная группа под прикрытием высоких слов «о развитии демократии» работала в основном «себе в карман». Сейчас эти люди обижены, у многих из них есть деньги (весьма сомнительного происхождения), они хотят вернуть занятые позиции, «чтоб было как при бабушке».[/tab][/tabs]

То, что благородно называется «борьбой за свободу» часто на поверку оказывается исключительно борьбой за власть. Гораздо чаще, чем об этом хочется думать даже самым критично настроенным ученым и экспертами. Конечно, в истории человечества были Махатма Ганди и Жанна д’Арк, но их присутствие в политике скорее исключение, чем правило.

Делая вывод, можно отметить, что к интегрирующим все общество ценностям относятся ценности семейного благополучия и материального достатка, отсутствия нужды. Наиболее схожи ценностные профили сторонников власти и системной оппозиции. Мы можем говорить о том, что они идут к одной и той же цели несколько различными путями, но в принятии критически важных решений их мнения не разойдутся. Между тем, разница между провластными респондентами и несистемными оппозиционерами велика. При этом мы едва ли можем говорить о глубоком ценностном расколе в российском обществе, поскольку подавляющее большинство его представителей разделяют одни и те же ценности. Однако в Москве и Санкт-Петербурге, где концентрация представителей несистемной оппозиции высока, разница в восприятии понятия «блага» для общества очевидно. Если провластные респонденты склоняются к важности порядка и стабильности, то сторонники несистемной оппозиции ратуют за ценности свобод и самореализации. В то же время представители несистемной оппозиции резко противопоставляют себя  всему обществу по целому ряду ценностей: это ценности политического участия, самореализации и строительства гуманного общества. В этом отношении их оценки современной политической ситуации отличаются наибольшими крайностями.

[1] Используется терминология и методика М. С. Яницкого. См. Яницкий М. С. Ценностное измерение массового сознания. – Новосибирск: СО РАН, 2012

Источник: russia-rating.ru